И она лихо развернула машину.
Каратов тоже нажал на газ. Где-то металась мысль, что надо бы съездить за Анфиской, еще и проверить состояние этой Леры, но эта мысль так и осталась возле порога клиники. С Анфиской мама, она же сегодня уже звонила. Говорила, что больная чувствует себя превосходно и что они уже съели весь грибной суп, который предполагалось съесть только завтра… Все у них хорошо. И потом – почему Каратов не может себе позволить немножко… даже не отдохнуть, а передохнуть? Тем более когда рядом такая Ксения!
Девушка знала, куда везла. Сауна со звучным названием «Кристалл» была выше всяческих похвал. В распоряжении их двоих было два этажа, где каждая вещица была создана для удовольствия посетителей. Огромный бассейн с подсветкой и фонтанчиками, множество каких-то комнат, парилок, с вениками, без веников, бильярд, здоровенный холодильник, где дразнили этикетками бутылки всех мастей, и зеркала, зеркала, зеркала…
Каратов еще только оглядывался, а Ксения уже вышла к нему из какой-то комнаты, обернутая в яркую малиновую простыню, с распущенными волосами – сказка!
– Ого! – фыркнул Глеб. – Она уже и простыню где-то отыскала!
– Так вот же целая стопка, – кивнула на шкафчик Ксения. – Там еще и тапки есть, одноразовые. И шапочка на голову. Тебе нужна шапочка?
– Зачем? Я ж не гном… а вот переодеться… Где, ты говоришь, все это тряпочное великолепие?
Он тоже зашел в комнату для переодевания и замотался в простыню. В зеркале отразился мужчина, напоминающий древнего грека.
– Вот дурень-то, – пробубнил Каратов. – Прямо весь, как красна девица… A надо же только на бедрах зацепить… Вот учат нас всякие фильмы, учат, а все равно – так и помрем идиотами…
Он болтал, чтобы заглушить чувство стыда… Ну да, было такое… Как-то все быстренько, красивенько и пошленько… И девушка уже почти вся оголенная, и сам… и видел эту девушку всего раз до этой сауны… Да нет, чего там, всякое раньше случалось, но Ксения-то, это же сестра Федьки! Да и молодая еще, а он уже взрослый мужик, надо бы как-то…
В конце концов, он все же плюнул на эти рассуждения и спустился на первый этаж, где уже была Ксения.
Девушка стояла возле бильярда и натирала кий мелом.
– Умеешь? – кивнул на шары Каратов.
– Чуть-чуть, – дернула голеньким плечиком Ксения. – Сыграем?
Еще бы не сыграть! Вот уж где Каратов мог блеснуть, так это в бильярде!
– В американку? – уточнила Ксения.
– Давай, – кивнул Каратов, чувствуя, как губы разъезжаются в ехидной улыбке.
И они «дали»!
Ксения играла так, что через две минуты Глеб забыл, что перед ним прекрасная молодая девушка. Перед ним был яростный, сильный противник. Если б еще Глеб не был так азартен! Но азарт сразу же захлестнул его. Да и не только его. У Ксении глаза горели едва ли не больше. Она не выбирала красивых поз, не изгибалась по-кошачьи и не охала нежным умирающим голоском, она была резкой, точной и успешной.
Первая партия была выиграна Ксенией. Даже пошутить о том, что он якобы подарил ей победу, Каратов себе не позволил.
– М-да… – играл он желваками. – Давай еще раз!
Следующая партия была его. И следующая – тоже. A потом снова удача улыбнулась Ксении.
Даже в перерыве они говорили только о шарах.
– A ты зря вон тот синий шибанула, – сидел рядом с полураздетой девушкой Каратов и тянул минералку. – Надо было красным.
– Красный бы вон туда ушел, здесь я чуть-чуть не рассчитала, надо было просто его сильнее бить, тогда сразу бы три шара закатила.
– Да ну какие три-то?! Смотри, ты вот сюда бьешь, они вот так и так!
– A этот-то? Видишь же – этот тоже отскакивает и сюда!
Когда Ксения вышла к бильярду в джинсах и блузке вместо привычной уже простыни, Каратов захлопал глазами.
– Ты чего?
– Так времени знаешь сколько? Три часа ночи. A мне еще до дому добираться, – усмехнулась Ксения.
– Здорово! – вдруг рухнул на диван Каратов и расхохотался на все два этажа. – Вот скажи кому, что весь вечер вдвоем с девчонкой… с раздетой!… Что я вот так буду шары гонять! Все! Пропадай, моя репутация!
– Одевайся, – тоже усмехнулась Ксения. – Завтра приедем еще?
– Нет, Ксюш, давай… давай в субботу, а? A то у меня работа там всякая, дочь любимая… Надо хоть дома появиться. A в субботу оторвемся. Только не забудь!
– Еще чего! Ты мне, между прочим, должен еще две партии, я отыграться хочу.
– Да, и еще – я должен подарок, – вспомнил Каратов.
– Какой? – не поняла Ксения.
– Как это? У тебя ж сегодня день рождения!
– Да брось ты! Какой день рождения? Просто захотелось с красивым мужиком вечер провести, вот и… день рождения тут же случился.
– Понятно… Ну а красивый мужик – это я? – вовсю дурачился Каратов. – Так ведь?
– С чего бы это? С красивым не получилось, пришлось с тобой… – шутливо вздохнула Ксения.
– Вот ты какая… Надо же было испортить такой вечер!
Домой Глеб приехал, когда было уже около четырех утра. Осторожно прошелся по комнатам. Анфиска спала, скинув одеяло на пол. A рядом лежал телефон. Каратову стало стыдно. Конечно, разве в этой сауне услышишь телефон. Когда тот еще и лежит черт-те где, в раздевалке… И не позвонил. A они, наверное, с ума тут сходили. Вот ведь дрянь какая, этот папаша…
Мать спала в своей комнате. Осталась здесь. Обычно она дожидалась сына, передавала внучку и уходила к себе домой. Но сегодня осталась. Да и в самом деле – мама ни за что Анфиску одну не оставит… Опять Каратов гад получился. Матери отдохнуть надо бы, а он… Получается, когда он отдыхает по полной, его домашние места себе не находят, а спокойны могут быть только в одном случае – когда Глеб пылится дома, и вся его личная жизнь зарастает плесенью, так, что ли? Нет, не так… нечего себя накручивать. Надо было просто предупредить Анфиску и маму.
Глеб взял лист бумаги, Анфискин фломастер и большими буквами написал: «Простите меня, редиску невоспитанную. Я больше никогда так не буду». И уже совсем успокоенный лег в кровать.
Снилась ему девочка на шаре. Нет, совсем не та девочка, которая на известной картине, другая. Его девочка легко прыгала по маленьким бильярдным шарам и была похожа на Ксению. Вернее, это Ксения и была. Только она была совсем легкой. И еще чего-то там во сне было, только он никак не мог потом вспомнить что.
Сегодня Лера шла на работу в полной решимости все изменить. Она уже все расписала – сразу же, прямо в девять утра, она созовет людей и сообщит им свое решение. Несогласные пусть увольняются, держать она никого не станет. Да и работать за всех остальных тоже.
Первым, кого она увидела, был Кукушкин. Молодой человек курил на лестнице, а когда увидел Леру, подошел к ней прямо с сигаретой.