– Вы допускаете, что Отшельник уже был в Ваурии на момент Вашего появления, но просто скрывал свое присутствие? – уточнила блондинка.
– Это возможно в Запределье, – помедлив, сказала Илка, – но было так на самом деле или нет, я затрудняюсь ответить. Я не проводила сканирования на предмет его обнаружения. В этом не было необходимости, ведь Битва еще не была объявлена.
– Были ли выявлены нарушения протокола во время, предшествующее Битве? – спросил председатель.
– Отшельник не имел личной встречи с Посланником, – лаконично ответила Илка.
– Были на это объективные причины? – подал голос старичок, почесывая гладко выбритый подбородок.
– С моей точки зрения, нет. – Илка вспомнила замученного допросами Инсилая, бредущего по разрушенному Альвару со связанными руками и петлей на шее, под конвоем Арси и иже с ним. – Нет, их встрече ничто не препятствовало.
– Если б встреча все же состоялась, – председатель буравил Илку колючим взглядом, – это могло повлиять на исход поединка?
– Несомненно, – а перед глазами распятый у столбов Илай, окаменевший от боли под каленым железом тау-ровского клейма.
– Были ли нарушения со стороны противоборствующих сторон? – спросила блондинка.
– Я их не обнаружила, – твердо ответила Илка, хотя с трудом могла признать законными распоряжения относительно Инсилая, оставленные Тауром.
– Отшельник констатировал смерть Посланника в Ваурии, Вы подтверждаете его выводы? – сидевший прямо напротив нее Элрой впервые вступил в разговор.
– Я подтверждаю только то, что посланца не было среди живых на момент моего ухода из Запределья.
– Отчего, по-вашему, наступила смерть? – уточнил председатель.
– Его напоили мертвой водой, – обдумывая каждое слово, медленно ответила Илка, – его сердце остановилось, его дыхание застыло… Я могу повторить только то, что посланца не было среди живых. Но я не видела его мертвым и не присягну в его смерти.
– Значит, Вы покинули страну наблюдения, не убедившись в окончании своей миссии? – скривила губы блондинка.
– Я вернулась по распоряжению Высшего суда, – спокойно ответила Илка, – осмелюсь напомнить высокой комиссии, что в условиях Запределья практически невозможно констатировать смерть Волшебника. Это и не входило в круг моих обязанностей. Я обязана уведомить совет о перерыве, наступившем в Великой битве, и я это сделала. Будет Битва продолжена прежними участниками, или кто-то из них будет заменен, решать это не в моей компетенции. Разрешение создавшейся ситуации – привилегия Высшего.
– Известно еще кому-нибудь, кроме здесь присутствующих, о сделанных Вами выводах? – спросил Элрой.
– Только тем, кто имеет право на информацию, – Илка ступила на шаткую почву двойной истины. Но она твердо усвоила уроки Локи: никто из живых не присягнет в знании всех законов Империи Эйр, тем более, никто не рискнет заявить о своем знании всех существующих к ним поправок.
– Господин Локи относится, с Вашей точки зрения, к числу посвященных? – немедленно вцепился в ее слова Элрой.
– Согласно четвертой поправке к кодексу Битвы, каждый Хранитель имеет право на правду. – Илка невзначай убрала руку со стола, черт его знает, что там сейчас творится с поправками. Раньше, вроде и была, но лучше обойтись без лжесвидетельства на пентакле.
– И какую правду Вы сообщили Локи? – настаивал Элрой. – О живых, или о мертвых?
– Я рассказала только то, что видела своими глазами. Господин Локи не интересовался моими выводами, он делал их сам.
– И на почве этих выводов он отправился вершить справедливость в Запределье? – криво усмехнулся Элрой.
– Я обязана наблюдать за соблюдением кодекса Великой битвы, а не за перемещениями господина Локи, – огрызнулась Илка.
– Выходит, его вмешательство не является нарушением кодекса? – поднял брови председатель.
– Это меня не касается, – пожала плечами Илка, – мой статус независимого Наблюдателя закончился в тот миг, когда я покинула территорию Запределья. Кого-то интересует мнение частного лица?
– Вы частное лицо, находящееся на муниципальной службе, – напомнил председатель и обвел глазами собравшихся. – У кого-то есть еще вопросы к госпоже Илке?
Комиссия промолчала.
– Вы свободны, госпожа Наблюдатель, – председатель встал, – решение комиссии об оценке Вашей деятельности и Вашем дальнейшем назначении Вы получите в течение суток. Я прошу Вас не покидать город в ближайшие двадцать четыре часа.
Илка встала, вздохнув с облегчением.
– Минутку, – Элрой встал следом, – я не являюсь членом комиссии и покину зал вместе с Вами. Надеюсь, Вы не откажетесь ответить еще на несколько вопросов? Я не задержу Вас.
– Конечно, – Илка с трудом выдавила из себя улыбку.
– Господин Элрой уверен, что то, о чем он желает спросить Наблюдателя, не представляет интереса для совета?
– Абсолютно, – успокоил собравшихся Элрой, – все мои вопросы частного характера, они имеют отношение к проводимому мной расследованию и интересуют только представителей магической этики.
Они вышли из зала заседаний.
– Илка, – Элрой остановился, отойдя не больше двух шагов от закрывшейся за ними двери, – Я хочу спросить Вас только об одном. Вы можете не отвечать, если не хотите сказать правду.
– Я Вас слушаю, – расслабившаяся было девушка немедленно собралась в комок.
– Если бы Локи вмешался не постфактум, а раньше, что-то могло измениться?
– Я не владею будущим, господин Элрой и не могу судить об условно существующих реакциях вмешательства, – осторожно ответила Илка.
– Хорошо, – вздохнул дознаватель, слыша в голосе Илки слова Локи, – я спрошу по-другому. Как независимый Наблюдатель, Вы имели право на решение. Почему Вы им не воспользовались? Ведь Вы могли блокировать действия посторонних лиц и призвать к порядку Отшельника. Почему Вы остались полностью нейтральны? Вы так ненавидите брата, или это был совет господина Локи?
– Я люблю своего брата, – помедлив, ответила Илка, – и доверяю своему учителю. Мне было очень сложно удержаться от вмешательства, но я сделала это и не жалею об этом. Ведь Наблюдатель имеет право вмешаться в битву только однажды…
«Она любит брата, она сохранила право на решение. Любит, а не любила… – Элрой вдруг четко понял, что Ин-силай жив, и Илка знает об этом. – Черт побери, – дознаватель взглянул на часы, – Локи в Ваурии, и его вот-вот лишат права колдовства. Дьявольщина, не хватало еще оказаться замешанным в исходе Великой битвы! Что за свистопляска происходит? Белее, Корн, Локи… Это не считая трех Волшебниц, чертовой прорвы Чародеев, несметного количества колдующей и не колдующей публики и, конечно же, посланца Мерлина, великолепно вписавшегося в роль несчастной жертвы. Теперь еще проныра Гектор куда-то пропал, тоже на войну рванул? Скоро весь Мерлин-Лэнд переселится в Запределье и с криками „банзай“» присоединится к бою».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});