измена влечет за собой предательство и наоборот. Кто-то скажет, что физическое влечение это всего лишь влечение, и ничего больше. Самая крайняя точка такого интереса закончится постелью, после которой, одна из сторон адюльтера просто забудет объект своего ночного наслаждения. Изменяют по меркантильному интересу в большинстве своем женщины, ибо мужчины более просты и полагаются на чувства, а не выгоду. Им приятнее осознавать, что коллега по измене просто получает от него удовольствие, чем мысль, какую выгоду она с него имеет. Если вернутся к теме измены и предательства, то одно можно сказать точно — и первое, и второе несет за собой разлад, хаос и ту самую духовную грязь, которую будет трудно отмыть даже святой водой. Иногда, такие связи окропляют преданные своей пассией супруги их же кровью. Такой ритуал, как правило, ставит точку в акте прелюбодеяния очищая душу, тело и иногда совесть. И если вы никогда не испытывали на своей шкуре вкус предательства, то представьте на секунду, как та, что вы ласкали часом ранее будет стонать в руках чужого мужчины. Это чувство должно быть схоже с ощущениями, когда жгучий коньяк раздирает глотку. Напоминать иглу, введённую в вену. Быть тем самым резким надрезом острого лезвия по коже. Неожиданно. Глубоко. Больно. Как вы поступите, если, придя домой после тяжелого трудового дня, застанете ту самую картину, когда с порога ясно, как поменялась атмосфера в вашем уютном гнездышке, и сейчас, вы стоите в дверях оглушенный сладким стоном верной супруги, а цветы, которые вы принесли по случаю годовщины свадьбы, знакомства, первого поцелуя или же первого признания в любви, падают на поли лепестки рассыпаются небрежным фонтаном вокруг. Боль сжимает дрожащее сердце, а слезы наворачиваются после мысли об убийстве предательницы. Только бывает поздно. Слезы здесь лишь бальзам, которым нельзя заставить сердце перестать любить. Не смывая кровь с рук, вы не теряетесь и просто звоните в полицию, что сознаться в своем личном правосудии, но только сердце, которое любило эту женщину сильнее жизни продолжает биться и коптить от предательства сильнее, но как быть, если предает более родной человек, с которым так тесно связан незримой пуповиной? Что делать, когда предает мама? Слова были лишними, и она, действительно ушла, а мы остались с Владом работать дальше, делая вид, словно ничего не произошло, но по факту…по факту все было чертовски плохо. С одной стороны, моя свобода…с другой стороны, потеря близкого человека. С одной стороны, моя новая жизнь без Сергея, а с другой стороны, банальная проблема — мне негде переночевать. Может быть, напрошусь поспать в кладовой? Ладно, об этом позже.
Я была потрясена, увидев, как вечером порог кафе переступил супруг Вики. Мужчина выглядел блаженно, в чем-то даже расслабленно, но при виде меня как-то собрался и уверенно прошел в самый конец зала заняв крайний столик с симпатичным видом из окна. Правда пришел он один, и по всей видимости, спутницу или же спутника не поджидал. Это было странно, но я отметила в коленях подростковую дрожь стоило ему кивнуть на занятый им столик. Я направилась к нему с самой настоящей наигранной уверенностью, с какой молоденькие девчонки облокачиваются бедром о столик какого-нибудь клуба, чтобы показать свою сексуальность взрослым дядям. Впрочем, с чего бы я нервничала? Ведь это мужчина, и тем более он занят, а значит мои шансы на потенциальное его соблазнение будет нулевое, как и он не станет приставать ко мне. Хотя, я уверена, что вместе с женой они обмыли все мои косточки, и если мама не врала, и Вика проницательная, то уже давно разложила пасьянс моей жизни, но это какие-то загоны и тем более без всяких оснований. Вдруг, он догадался о моей лжи? Вдруг, в тот момент, когда я пыталась быть честной с ней, он все понял и знает, что я сделала? Ведь, если я читала дневник Марины, то будучи супругом ее близкой подруги не может не знать о похождениях и все такое. Так…стоп…слишком сложно. Просто взять заказ. Да блин, но ведь никто не смог бы удержаться от прочтения дневника Марины!!! И если я нарушила закон и вторглась в личную жизнь, то пусть она сама придет и скажет мне об этом. В лицо!
— Добрый вечер, Нина. — поздоровался мужчина с доброжелательной улыбкой на лице от которой мне стало почему-то не по себе, ибо ямочки на его щеках были предательски милыми и располагали к себе не меньше иного мужского шарма.
— Очень рада встречи. — прохрипела осипшим от волнения голосом я, протягивая в руки меню. На секунду замерев, я почувствовала прикосновение его чувственных пальцев на своей коже. Секунда зрительного контакта заставили меня подкосить ноги. В глубоких, темно-карих глазах скрывался самый настоящий омут с самыми сексуальными чертями, которых он крепко сдерживал, не позволяя отражаться во взгляде. — могу я предложить Вам фирменное блюдо? Или начнете с кофе? — крепко сжимая в руке карандаш я не могла отвести прикованного взгляда.
— Мне, пожалуйста, черный чай с клубникой, сэндвич с яйцом и в бумажный пакет восемь злаковых печенья, но это с собой. — он аккуратно положил меню в мой передник и игриво похлопав по нему улыбнулся.
Все во мне было горело каким-то неестественным огнем от его наигранной мягкости, ибо глаза…его глаза, черт возьми, выдавали все. Под добротой — власть, а под мягкостью — настоящая, моральная плеть, что оставляет свой след не на коже, а по сердцу. Рядом с ним, наверное, очень легко чувствовать себя восторженным, нелепым щенком, но почему-то фантазия рисует только то, что его женщина в шелках и кружеве позволяет сбивать пепел в ее раскрытые ладони стоя строго на коленях, но если та блондинка его супруга, то верны ли мои мысли? В течении десяти минут его заказ был готов. Я отметила его размеренность. Он не спешил, и вел себя так, словно выжидает определенное время. Занятно, но если вспомнить мои размышления про восторженного щенка, то на ум пришла своеобразна ассоциация: «Хозяин меня любит, заботиться…наверное, он самый настоящий — Бог!» — и так подумает любая собака получающая поощрение лежа у ног покровителя, так чем отличаются люди? Когда он закончил я подошла убрать посуду, и мужчина снова одарил меня своим взглядом, а мои руки моментально превратились в ледышки. Вдруг он предложил присесть за столик и я обмерла…
— Не думаю, что это будет правильно, ведь я официантка, и должна выполнять свою работу. — развела