Глава 7
Мы долго шли по коридорам, пока я не поняла, что мы находимся на корабле Гаррирана и только спустя несколько минут, наконец, дошли до шлюзового отсека и перешли на пристыкованный к гарриранскому корабль Кардаля. Исходя из ширины и протяженности коридоров, количеству дверей в кают, я поняла, что это военный корабль класса А, но рассчитанный на небольшую штурмовую бригаду. Мы несколько раз натыкались в коридорах на спешащих по своим делам мужчин, которые с горячим любопытством провожали меня взглядами. Похоже, все они готовились отчалить из этого гибельного места и ждали только нас. А у меня создалось впечатление, что я окружена со всех сторон сплошным тестостероном, так внушительно и подавляюще выглядели все встреченные нами кардальцы. К концу нашего пути, я уже еле-еле переставляла ноги и начала спотыкаться. Заметив это, Тарсу, не произнося ни слова, повернулся ко мне, и чуть ли не на ходу подхватил на руки, и продолжил идти. Я с трудом сдержала стон, из-за того, что его рука находилась у меня на спине и довольно сильно даже через скафандр давила на рану, причиняя сильную боль. Но жаловаться на ранения не посмела, не зная, что нас ждет дальше, и для чего нас забрали у военных Гаррирана.
Нас привели в рубку, и, опустив меня в одно из кресел, Тарсу жестом приказал Ривзу встать рядом. Отдав приказания по поводу отлета, коммандер снова обернулся к нам. Пока он командовал, я с любопытством тайком осмотрелась и снова поймала на себе заинтересованные и восхищенные взгляды мужчин-кардальцев. Меня это смутило и, почувствовав неловкость, не нашла ничего лучше, чем отвернуться в сторону, тут же снова уткнувшись в шальные карие глаза, с которыми уже успела познакомиться у гарриранцев на корабле. Сжав руки в кулаки, чтобы не дрожали от страха, все еще сжимающего мои внутренности в тугой комочек, и от слабости, все сильнее накатывающей на меня, опустила глаза в пол. После всего происшедшего нет ни сил, ни желания задумываться над этими странными взглядами мужчин и их пока еще не слишком понятным, таким настойчивым интересом к довольно обычной, и всего лишь просто привлекательной меня.
Тарсу, закончив все подготовительные процедуры, связанные с отлетом, не обращая внимания на гул двигателей и легкую вибрацию корабля, опустился в кресло напротив нас. Оглядев своих подчиненных, прищурился только этим выдавая свое недовольство. Все так же сузив глаза в щелочки, пристально уставившись на нас, начал неприятный для нас разговор, точнее, мой допрос. Пришлось еще раз рассказать в подробностях откуда я, кто такая и как здесь очутилась. Некоторые вопросы заставили меня покраснеть, особенно когда они коснулись личной жизни. Тарсу, прослушав всю мою подноготную, закончил допрос именно таким вопросом.
- Есть ли у вас личные обязательства перед другими мужчинами-людьми? И были ли вообще?
Выслушала вопрос, а потом когда смысл дошел до моего перегруженного событиями и потрясениями мозга, снова покраснела, но постаралась ответить спокойно, опустив взгляд вниз на свои сжатые в кулаки ладони, которые едва заметно светились в приглушенном свете рубки.
- Нет коммандер, у меня нет никаких обязательств перед другими мужчинами, кем бы они не были! А вообще, они были только с одним человеком, он даже сделал мне предложение выйти за него замуж, но я отказалась. Больше в моей жизни не было никаких отношений.
Наверное Тарсу что-то уловил в моем голосе, когда я говорила о предложении, может быть иронию или еще неушедшую обиду, но он задал вопрос.
- Почему отказалась?
Не обращая внимания на его довольно личный и нескромный смысл, ведь я находилась в таком положении, что ответить пришлось, хоть и сквозь зубы.
- Он счел, что лучше меня и делает одолжение, я же так не считала, поэтому отказалась. Это было почти пять лет назад, поэтому больше мне не интересно об этом говорить или вспоминать. Надеюсь, вы закончили разбираться в моем психологическом портрете и выявили все нюансы для личного досье?
Тарсу минуту сверлил меня внимательным загадочным взглядом, играя на нервах, потом закончил со словами.
- Нам придется взять у вас анализ крови, чтобы выяснить, кем являлась ваша мать!
Я же от этих слов впала в ступор и с надеждой выдохнула.
- Неужели это возможно, после стольких лет ее найти? Если она до сих пор жива...
- Боюсь вас расстроить еще больше, но не питайте напрасных надежд. Могу вас заверить, что есть 99% процентов уверенности в том, что она мертва. Ни одна мать-кардалька, способная зачать ребенка, не бросит свое дитя. Она бы сделала все возможное и невозможное, чтобы найти вас, если бы была жива. Есть, конечно, один процент, я отвел его на то, что возможно ее обманули, или еще какие-то причины неизвестные нам, но реалии жизни Кардаля говорят о многом. Исходя из того, что вы не в курсе наших традиций, я поясняю все это. Мне просто важно знать из какой вы семьи и чью фамилию будете носить после регистрации в нашей базе данных. Это закон, а законы Кардаля, чтят все его дети.
Он резко закончил говорить, повернул лицо к Ривзу и холодным стальным голосом произнес.
- Теперь что касается вас! Для нас вы не гость, доктор Ривз. Вы живы только благодаря этой женщине и ее заступничеству. Мне жаль, что из-за вас пришлось испортить отношения с штабмейстером Роком, а ведь нам еще вместе сотрудничать. Вы останетесь живы, конечно, и по прилету вас передадут в комитет по перемещенным лицам, грубо говоря, эмигрантам, чтобы было понятнее. Дальнейшая ваша судьба меня не касается.
Я заметила, что после слов Тарсу, Ривз еще больше побледнел и словно постарел лет на десять. Слишком понятны, его отчаянье и обреченность. Если он не вернется, некому будет позаботиться о его дочери, и тогда его сегодняшнее спасение абсолютно бессмысленно. Ривз жил дочерью, ее здоровьем и ее проблемами, а без нее ему больше не для чего жить. Я расширенными от страха и боли за него глазами посмотрела на Тарсу и сначала зашептала, потом хрипло заговорила, ненавидя себя за то, что снова вынуждена умолять об одолжении. И не в силах это изменить, ведь Ривз дважды спас мне сегодня жизнь. А я всегда отдаю долги, какими бы они не были.
- Коммандер, он не может лететь с вами на Кардаль. Если Ривз не вернется на Землю, его дочь обречена на медленную и мучительную смерть на улице. А ее отец будет медленно умирать в вашем мире, зная, на что обрек свою дочь. Если вы спасли его от смерти, прошу вас, спасите его дочь. Она еще дитя и совершенна беззащитна. Если вы заберете у нее единственного защитника и кормильца, сами приговорите ее к смерти.