— Марго, ты не так поняла. Мы будем не одни. Сестрица моя хотела с тобой поговорить о… поговорить о моих писательских перспективах. Она, понимаешь, из дома почти не выходит, но беспокоится о моей судьбе. И хочет поговорить с тобой, представляешь, как мать школяра с учительницей!
Георг растянул губы в улыбке, демонстрируя преподавательнице, что и ему забота старшей сестры кажется неуместной в этом-то возрасте. На самом деле от одобрения сестры много зависело в дальнейшем развитии отношений.
Он уговорил-таки Маргариту Андреевну.
Через полчаса уже помогал ей снять плащ в тесной прихожей купчинской многоэтажки.
— Ты вернулся, Герочка? — послышался из комнаты хрипловатый женский голос. — Ты не один?
— Наденька, у нас гостья.
— Кто там? Соседка? — из комнаты выглянула хозяйка в ночной сорочке, с непричесанными седыми лохмами и тотчас скрылась из виду. — Проводи ее на кухню, я сейчас выйду, будем чай пить.
— Ты не торопись, милая, приводи себя в порядок, я развлеку гостью.
Георг провел Маргариту Андреевну в свою комнату, не слишком задумываясь о том, что пол не метен две недели, что всюду на шкафах и полках лежит толстый слой пыли, а рядом с компьютером нагромождение бумаг. На его взгляд, все здесь выглядело прилично: кровать застелена, форточка открыта, вещи на стульях не набросаны, а белый летний китель весит аккуратно на вешалке на гвозде, прибитом к шкафу.
Маргарита Андреевна с интересом разглядывала предметы на книжной полке: часы в форме штурвала, фотографию корабля с застывшей на палубе командой, якорь-термометр. Очевидно, что морская жизнь не отпускала хозяина комнаты. Он, заметив взгляд, не дожидаясь вопросов, рассказывал о происхождении каждого сувенира — в основном это были подарки.
Маргарита слушала и думала про себя, что как рассказчик Георг более искусен, нежели как писатель. Может, дело в отсутствии литературного опыта?
Вскоре в комнату зашла Надежда Петровна. Тут уж Георг представил женщин друг другу. К этому моменту сестра слегка принарядилась, надев атласный халат, подпоясанный каким-то шнуром, седые волосы закрутила узлом на затылке и даже накрасила губы яркой помадой.
— Пойдемте на кухню, — приказала она. — Я уже чайник на газ поставила.
Маргарита Андреевна не скрыла удивления:
— Вы еще простым чайником пользуетесь? Электрический ведь удобнее, выключается автоматом, и вода вскипает быстрее.
— Мы не такие богатые, чтобы лишние деньги за электричество платить, да и кипяток в том новомодном чайнике неправильный, с тяжелой водой.
Если до последней фразы Маргарита Андреевна еще сомневалась, не зря ли она согласилась сюда прийти, то больше сомнений у нее не было — зря! Она почувствовала, что чем-то не понравилась сестре Георга, хотя вроде бы задала такой невинный вопрос.
Хозяин был прост, сообщая гостье, где можно вымыть руки, куда еще заглянуть:
— Здесь — ванная, там — гальюн. Тебе включить свет?
Вскоре все втроем сидели за столом в кухне. К чаю были выставлены, как оказалось, диабетические конфеты, в алюминиевой миске россыпью лежало пресное печенье «Мария», привычные кружочки Маргарита Андреевна помнила еще с детства. Она все ожидала, когда хозяйка спросит об успехах брата на литературных курсах, ведь Георг ради этого и зазвал ее в дом, но Надежда Петровна заводила другие разговоры:
— Так вы одна сейчас живете? А дети отдельно?
— У меня нет детей.
— А что так? — бестактно спросила хозяйка.
Маргарита Андреевна молча пожала плечами.
— А замужем были? — продолжила допрос Надежда Петровна.
— Да.
— И где же ваш муж теперь?
Георг и сам был не прочь узнать историю личной жизни преподавательницы, но почувствовал ее замешательство, нежелание отвечать на поставленные вопросы и вмешался в разговор:
— Надюша, у нас в холодильнике вроде бы соленая рыбка была, сделать бутерброд?
— Ты же знаешь, мне ни сладкого, ни соленого нельзя совсем.
После этих слов Надежда Петровна перечислила все свои хвори, затем снова принялась допрашивать гостью:
— А родители ваши живы? Матушка, отец?
— Отец утонул, когда я девочкой еще была, — покорно отчиталась Маргарита Андреевна. — Мама с новым мужем живет в Греции.
— В Греции? Потрясающе! И как ее туда занесло?
— Случайно. Познакомилась через родственников с мужчиной. А у вас была своя семья?
Маргарита Андреевна попыталась изменить ход разговора, противясь отвечать на вопросы, будто послушная девочка. Георг помог ей расширить рамки беседы:
— У Наденьки трудно судьба сложилась: муж умер десять лет назад, я тогда еще служил на флоте. А недавно погиб и сын, он в полиции работал. Остался внук, но он на Дальнем Востоке с семьей живет.
Разговор о потерях и утратах приобретал горестный оттенок, и это не удивительно, когда за спиной большая часть жизни. Маргарита Андреевна ругала себя, что пошла в этот дом к посторонним, по сути, людям. Она собралась попрощаться, но Надежда Петровна сменила тему:
— Что мы все о грустном да о смертях, давайте о жизни поговорим. Маргариточка, а вы уже решили, где будете жить вместе с Георгом?
Маргарита Андреевна поперхнулась от неожиданности: об этом и речи не велось! Георгий тоже смущенно поскреб чисто выбритый подбородок, затем принялся усиленно разглаживать пальцем смятый фантик — на сей раз он решил не вмешиваться. Хотя Надя и забегает вперед, но он тоже думал о такой возможности. А Надежда Петровна развивала свою мысль:
— Я решила, что вы должны к нам переехать, а вашу квартиру будем сдавать. Я вам мешать не стану, за собой еще, слава богу, ухаживаю, даже за Герой приглядываю, суп для него варю, пыль в его комнате вытираю… Правда, не часто, сил-то мало осталось.
— Ну, мы пойдем, Надюша. Я провожу Маргариту.
Неожиданно Надежда Петровна схватилась за сердце:
— Ох, что-то мне нехорошо. Герочка, принеси из комнаты валокордин. Пузырек стоит на тумбочке.
Георг вскочил с кухонного диванчика и, стукнувшись об угол холодильника, устремился за лекарством.
В голос хозяйки снова вернулись властные нотки:
— И прошу запомнить мои слова, Маргарита. Я не дам увести Герочку из дома. Знаю я вас, писательниц, все на сухомятке да на сигаретах! Небось, уже терпежу нет, курить охота?! Нравится Гера — переедешь сюда, а мне уже недолго осталось.
Георг вернулся в кухню, держа в руках флакончик с валокордином, и поставил его на стол перед сестрой. Но она проигнорировала его, сказала, что полегчало и она пойдет просто полежит.
— Ну и зачем ты меня к себе привел? На смотрины? — устало сказала после ее ухода Маргарита. — Но у нас, кажется, и разговоров не было про совместную жизнь. Или я что-то пропустила, не расслышала твои слова?