ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Онория, проснись!
Джеррик распахнул потертые занавески в комнате сестры.
Женщина открыла глаза и, прищурившись, посмотрела на изящные часы на прикроватном столике.
— Джеррик, сейчас всего лишь семь часов! А я легла в два! Уходи.
— Черт возьми, просыпайся! Я тут разыскал кое-какую информацию о Шеридане. Он идеальное решение всех наших финансовых проблем!
— Он собирается сделать вклад в твою биотехническую компанию?
— Ну, об этом я с ним не говорил, но если мы правильно разыграем сданные карты, он это сделает. Пока ты вчера знакомила Шеридана с нашими друзьями, я рассказал об этом предприятии его подружке, Джесси. Надеюсь, она передала ему наш разговор. Поверь, Шеридан стал миллиардером не потому, что туп, как пень. Он должен оценить такую великолепную возможность для вложения своих денег!
— Надеюсь, — вздохнула Онория. У всех мужчин в их семье была своя страсть. У ее брата — бизнес, у отца — азартные игры, у дедушки и прадедушки — алкоголь.
— Шеридан — это ответ на все наши вопросы, — Джеррик начал возбужденно ходить по комнате. — Если он вложит деньги, компания пойдет в гору, и у вас с мамой будет все. Тогда Фаррингтоны снова станут сливками общества, и нас будут уважать.
— У меня и без того есть все, чего я хочу. А маме, боюсь, вечно будет мало.
— Возможно, ты права, — вздохнул Джеррик. — Видела ее последний счет?
— Нам нужно что-то сделать.
Джеррик почесал в затылке.
— Что ты можешь предложить? Я пытался аннулировать ее кредитные карты, но она просто берет новые. Наверное, мама слишком стара, чтобы меняться.
— Скорее всего, другого выбора не будет, — мрачно произнесла Онория. — Этот дом — ее последняя собственность. Да всей моей зарплаты не хватит, чтобы обеспечить ее карманными деньгами!
— Вот почему так важно, чтобы ты помогла мне с Шериданом.
— А почему я? Я ничего не знаю ни о нем, ни о его компании.
— Потому что, кажется, я знаю, зачем этот миллиардер приехал вчера к Биддлам. Шеридан обычно не ходит на вечеринки. У него всегда есть план.
— Что еще за план?
— Он холостяк, к тому же происходит из самых низов. Что делают такие люди, заработав много денег? Что в восемнадцатом веке сделал наш предок, Ричард Фаррингтон, когда получил награду за убийство врагов короны?
— Уехал в Новый Свет, потому что король решил, что он слишком много знает.
— Да, а в Америке женился на девушке из старой дворянской семьи.
Онория моргнула.
— Ты предлагаешь мне выйти замуж за Макса Шеридана?!
— Нет, если ты этого не хочешь. Все, чего я прошу, — пара свиданий. Тогда ты сможешь убедить его вложить деньги в нашу фирму.
— Джеррик, я не уверена, что…
— Поверь, ни за что не стал бы просить тебя об этом, но я уже выжал все наши ресурсы. Нам срочно нужен приток наличных, иначе мы погибнем.
— Заставить Шеридана вложить деньги будет непросто, — Онория вздрогнула, вспомнив его холодные синие глаза. — С ним опасно играть.
— Если не хочешь, я постараюсь придумать что-нибудь еще.
— Я не говорила, что не стану это делать. Думаю, с Шериданом нужно быть очень осторожными. Я планировала выбить из него пожертвование фонду по охране животных. Может, попросить его совершить сразу два добрых дела?
— Спасибо, Онория. Ты не пожалеешь об этом. А я пока постараюсь узнать что-нибудь о нем от Джесси.
— Дай мне знать, если раскопаешь что-нибудь полезное.
Джесси поднялась из-за компьютера, услышав звонок домофона. Она взглянула на часы. Для Макса было рановато. Разве что… ему захотелось увидеться с ней? Или у него есть важные новости? Например, что он нашел женщину, которой хочет сделать предложение. Джесси попыталась унять боль в сердце, которую вызвала эта мысль.
Снова раздался звонок, и девушка помчалась к двери.
— Кто там?
— Джесси, открой дверь, мне нужно подняться к тебе.
Это был Макс! Она поспешно нажала кнопку домофона. Даже если Макс принес не самые приятные известия, по крайней мере он сделал это лично.
Раздался громкий стук в дверь. Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и открыла. Макс был божественно прекрасен — в новых бежевых брюках и голубой хлопковой рубашке, которая великолепно облегала мускулистый торс. Он мог бы работать моделью.
Прежде чем она успела сказать хоть слово, Макс произнес:
— Ты даже не посмотрела в глазок! Господи, это же Нью-Йорк! Ты что, хочешь расстаться с жизнью?
Джесси задумчиво взглянула на мужчину и захлопнула дверь у него перед носом.
— Какого черта?! — крикнул он из-за двери.
— Тренируюсь! Ты же сам только, что велел мне не пускать в дом кого попало! Особенно, если я не уверена, кто там!
— Я уверен только в одном — ты спятила! Открой дверь.
— А кто там? — крикнула Джесси, пытаясь не рассмеяться в голос.
— Работодатель, который не заплатит тебе ни цента, если ты не откроешь эту чертову дверь сию секунду!
Джесси распахнула дверь.
— Почему ты так рано?
— По двум причинам, — он указал на белый пластиковый пакет, который держал в руке. — Можно сказать, даже по трем. У тебя не найдется чашки кофе на завтрак?
— Даже целая кофеварка! Если, конечно, ты не возражаешь против сильно обжаренных зерен.
— Главное, чтобы кофеин был на месте.
— Черный? — спросила девушка, когда они прошли на кухню.
— Ага, — Макс благодарно принял чашку из ее рук и отхлебнул немного. Затем он открыл пакет и извлек оттуда пончик. — Угощайся!
— Спасибо, — ответила Джесси. — Так скажи, чему я обязана удовольствию видеть тебя в столь ранний час?
Удовольствие? Макс удивился. Вот он-то действительно наслаждался ее компанией. Девушка надкусила пончик. Над ее верхней губой осталась сахарная пудра. Ему внезапно до боли захотелось слизнуть ее.
Откуда берутся столь странные желания? Джесси Мартинелли не из тех, к кому его обычно тянуло. Рыжая, чуть полненькая, невысокого роста. К тому же она куда умнее, чем все его подружки. Черт, да она наверняка ходит в церковь и связывает секс только с браком и семьей!
Но, несмотря на все доводы разума, Макса неудержимо влекло к Джесси.
А может, вместо того, чтобы противиться этому влечению, нужно ему поддаться? И тогда это чувство исчезнет. Многого не требуется — всего лишь пара поцелуев. Поцелуи ведь не пробуждают в женщине бессмысленных надежд.
— Мне звонил Ливерсон. Он сказал, что его клиент отменил встречу, и мы назначили визит в особняк на это утро.
— А я тебе зачем? — спросила девушка, разрываясь между желанием быть рядом с Максом и пониманием, что это лишь усугубит ее страдания.