— Рассказывай, милая, где познакомилась с этим оболтусом? — спрашивает дедушка, когда мы устраиваемся за столом в беседке.
— Мы работаем вместе. Кирилл теперь трудится в моей фирме.
— Ты тоже по строительству? — брови мужчины взлетают вверх. Интересно, чему он так удивлен?
— Да, раньше была руководителем, а теперь, — пожимаю плечами, пытаясь удержать горькую улыбку. — Теперь я секретарь.
Дедушка хмурится.
— Любой труд уважаем, — произносит он тихим голосом, не сводя с меня проницательного взгляда. Такое чувство, будто он видит меня насквозь. Читает каждый мой страх, каждую обиду. — Будь то уборщик или охранник, не важно…
— Да, но меня незаслуженно понизили. У меня была высокая должность. А теперь… — опускаю глаза, не желая показывать эмоции. Не знаю, почему, но сейчас я чувствую себя как никогда ранимой. Не получается совладать с собой.
— Ты расстроена, это понятно, — не унимается мужчина. — Но есть одна истина, приняв которую ты сможешь стать счастливой и воспринимать все немного под другим углом.
Убедившись, что я внимательно слушаю его, дедушка продолжает:
— Мы всегда и всё получаем через своего рода неприятности, научись так это принимать. Чем их больше, тем сильнее становимся мы.
Я молчу. Обдумываю его, с первого взгляда, простые слова.
— Возможно, вы правы, но…
— А ты ничего не отвечай сейчас, деточка, — перебивает дедушка. — Просто подумай потом, на досуге…
— Тата, прислушайся, — подает голос Кирилл. — Дедушка слов на ветер не бросает…
— Да, если бы твоя мать слушала мои советы, много ошибок смогла бы избежать, — произносит дедушка, задумчиво глядя на свои руки. Его лицо сейчас так несчастно, что у меня в груди все сжимается.
— Ну ладно, дед, не начинай, — хмурится Кирилл.
— Прости, Таточка, это моя боль… — произносит пожилой мужчина с виноватой улыбкой. Словно опомнившись, осматривается по сторонам. — Кирилл, нарви своей барышне ягод. Возьми на террасе глубокую тарелку.
— Я помогу, — поднимаюсь вслед за Кириллом.
— Может, отдохнешь? — спрашивает дедушка. — Сейчас Маня обед подавать будет.
— Да ну, дедушка, я так давно не лазила по деревьям, — улыбаюсь ему. — Не лишайте меня такой радости.
Дедуля смеется. Кивнув, отпускает нас. Пока идем с Кириллом на террасу за посудой, я думаю о том, что этот парень не похож ни на кого. В современном мире, к сожалению, такое трепетное отношение мужчин к своим бабушкам и дедушкам редкость. Но этот парень — исключение из правил. Для меня не осталось незамеченным то, с каким уважением и любовью он относится к дедушке Лёне. Признаюсь, сейчас я посмотрела на него по-новому.
Вернувшись к беседке, киваю дедушке, все так же сидящему за столом. Останавливаю свой выбор на черешне. Кирилл подтягивает меня, помогая взобраться. Зацепившись за ветку, залезаю на дерево. Устроившись там поудобнее, срываю ягоды с веток и первые штук пятнадцать отправляю прямиком в рот. Смакую приторно-сладкий вкус, прикрываю глаза. Все-таки какой кайф!
— Тата, ты там в порядке? — смеется Кирилл.
— Я в полном… Кирилл, если бы у меня был такой сад, я бы отсюда никуда не выходила!
— Добро пожаловать, оставайся, — смеется парень.
— Кирюш, посмотри, кто там подъехал? — вдруг спрашивает дедушка Лёня. Слышу шум автомобиля. Кирилл направляется в сторону ворот.
— Брат, — кричит он дедушке.
— Ой, сорванец пришел, — радостно восклицает дед Лёня. Я не обращаю внимания на их разговор. Слишком вкусные ягоды. Без устали жую их, время от времени складывая некоторые в тарелку. Не могу же я вернуться на землю с полным животом и пустыми руками.
— Привет, дедуля, — раздается внизу глубокий мужской голос, от звучания которого внутри все леденеет, и я едва ли не падаю с дерева.
— А у нас гостья, — не без гордости отвечает ему дедушка Лёня.
— Гостья? — удивленно спрашивает «сорванец».
— Да, девушка Кирилла, — отвечает дедуля. А я от ужаса зажмуриваюсь. Если бы я могла сейчас исчезнуть и перенестись как можно дальше отсюда, было бы очень здорово! Нет, это больше похоже на сюжет триллера!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Дед, Тата, мне не девушка, сколько можно говорить? — возмущается Кирилл, а меня раздирает желание придушить негодяя. Как он мог привезти меня сюда?! Брат… стоп, он его брат?!
— Ну, тогда Лёва сейчас в два счета уведет у тебя «не девушку», — смеется дедуля. Похоже, он один кайфует от этой ситуации.
— Тата? — раздается удивленный голос Богатова. Я замираю, вжимаюсь в комочек, еще сильней зажмуриваю глаза. Интересно, если здесь сидеть неподвижно, может, они забудут обо мне?
Но я слышу приближающиеся шаги и понимаю, что чуда не случится.
— Какого черта вы тут делаете?! — раздается громкий голос Льва, от звучания которого мои руки вдруг немеют, и я роняю тарелку с ягодами. Смотрю завороженно на то, как посуда летит вниз, прямо на голову взбешенного начальника и моего врага в одном лице.
Глава 10
— Ты безрукая, что ли, или специально это сделала? — рычит взбешенный начальник, стряхивая с некогда белой рубашки сок расплющенных ягод.
— Я случайно, не ожидала вас здесь увидеть, — прячу глаза. Сейчас мне дико стыдно за случившееся, но в то же время я зла на Кирилла. Подумать только, он вел себя так, будто сам терпеть не может Богатова. Ругал его, отпускал саркастические шутки, а выходит — он его брат.
Со стороны дома подбегает женщина в фартуке, что здоровалась с нами, когда мы вошли. При виде Богатова ее глаза загораются радостью, а на губах расцветает улыбка. Но все это ровно до тех пор, пока взглядженщины не опускается на испорченную рубашку.
— Батюшки, Лева, что же с тобой случилось? — всплеснув руками, причитает она.
— Теть Маш, можешь что-нибудь принести переодеться? — спрашивает Богатов, зло покосившись на меня.
— Да, конечно, в твоей комнате, в шкафу, было что-то из старых вещей, — произносит задумчиво, срываясь в сторону дома.
Как только тетя Маша скрывается из вида, дедушка Леня, вздохнув, выговаривает Богатову за то, что он раздувает из мухи слона. Кирилл же все это время стоит рядом со мной. Выглядит он весьма виноватым, но от этого моя обида на него ничуть не уменьшается.
— Тата, — Кирилл пытается что-то мне сказать, но Богатов перебивает его.
— Какого черта ты здесь делаешь? — рычит Лев, повернувшись ко мне, одновременно с этим расстёгивая пуговицы рубашки. Он что, собирается оголяться? Нет, я этого не вынесу!
— Меня Кирилл позвал, — пытаюсь выглядеть спокойной, но, честно говоря, внутри поднимается цунами.
— Лева, как можно так с гостьей разговаривать? — возмущено восклицает дедушка, а я стою, словно завороженная, пялюсь на оголенный торс Богатова. У него ровно шесть кубиков пресса. Шесть… четко очерченных, притягательных, будто плитка шоколада… черт, а смуглый цвет кожи и правда делает его похожим на сладкий десерт. Как я могла не запомнить такого великолепия, после проведенной с ним ночи? Мысли о своем позоре подобны холодному ушату воды. Как дура, стою и млею от этого подлеца! Да, красив, но как вспомню, сколько гадостей он сделал, придушить его хочется.
— Она моя подчиненная! — слышу откуда-то издалека голос Льва. Нужно как-то возвращаться в реальность.
— И что? — будто в ни в чем не бывало спрашивает дедушка. — Сейчас она моя гостья. Так что веди себя прилично, — ворчит он.
К Богатову подбегает тетя Маша. В руках женщины целая стопка одежды. Она протягивает ее Льву, предлагая выбрать наиболее понравившийся вариант. Смотрю на то, как он переодевается, и думаю, кем же является эта женщина Льву? Так носится с ним, будто мама родная.
Как только одежда оказывается на Богатове, гипнотическое действие его тела заканчивается, и я снова могу здраво рассуждать.
— Я не знал, что он приедет. Клянусь, если бы знал, ни за что не привел бы тебя сюда, — произносит Кирилл мне на ухо. Но говорит слишком громко, так, что нас слышит Лев.