***
На самом деле мог. Ксюша не знала этого, но Венсан привык, что трудолюбивый адепт, искренне стремящийся к алхимическому знанию, только затем ищет общества магистра, чтобы как следует пройтись по личным записям — и украсть все тайны. Ксюша вызвала лишь уважение такой настойчивостью и нетерпением.
“Даже ночи не дожидалась, чтобы, прихватив горящую свечу, пробраться в башню”, - размышлял Венсан, наблюдая за девушкой. Он то задумал дождаться ее в темноте и напугать. Согласно старой славной традиции алхимиков: дрожащий от страха и нетерпения адепт пробирается в башню магистра, где грозный учитель встречает его в устрашающем облике чудовища. Такая старая и такая славная традиция, что приелась всем и каждому. Теперь скучающий и зевающей адепт пробирался в башню, подглядывая в схему расположения колб, составленную магистром, которому прошлые неуклюжие адепты в темноте уже разбили половину добра. А магистр встречал адепта еще более широкими зевками или вовсе оглушающим храпом. Но традиции, традиции. Принцесса из далекой страны могла приятно разбавить калейдоскоп скучающих адептов. Слухи о таких занятиях алхимиков разошлись далеко за пределы королевства. А главное — надоесть еще не успели.
Восточная царевна похоже традиций не придерживалась. Или наоборот, соблюдала слишком рьяно. Она действительно хотела изучить тайные знания Венсана и даже нашла способ пробраться в кабинет. Принц крови восхищенно оглядывал склонившуюся над старинной рукописью толстушку, — “она действительно желает изучать алхимию. — Такое чистое стремление не свойственно не одной женщине, что он знал, — а эта ко всему и красива”.
Венсан поймал себя на том, как украдкой прикасается к длинным, шелковым золотым кудрям, рассыпавшимся по черной ткани мантии адепта. Переливаясь в свете свечей, они оттеняли герб его дома. “Невероятно красива, кажется герб дома Капетингов создан специально для нее”.
Но как только восточная царевна оборачивалась, его взгляд наполнялся равнодушием, а голос суровостью магистра. Если адепт так желает изучить тайны алхимии — кто такой Венсан чтобы отказать? И он продолжал передавать ей накопленные поколениями алхимиков знания.
Большую часть восточная принцесса схватывала так легко, будто знала с детства. Названия металлов, звезд, формулы, травы — то, что вызывает у адепта наибольшую сложность, Ксения казалось черпала из бесконечного резервуара собственной памяти. Конечно Венсан не мог угадать, что большую часть этих “тайных” знаний, в мире Ксюши легко назовет каждый школьник. Но некоторые тайны не девушка желала изучать. Попросту не интересовалась. Будто не верила в возможность их существования. Например, философский камень вызвал лишь неожиданный смешок. Венсан так и не смог понять почему, а девушка отказалась объяснять. Долгие увещевания магистра о возможностях тайного ингредиента привели удручающему виду заскучавшего адепта. Это ставило принца крови в настоящий тупик. Впервые он сталкивался с алхимиком, не столько не желавшим найти ребис, сколько равнодушному к камню.
К закату, смирившись с Ксюшиным непониманием латыни, связи звезд с металлами и необходимостью перемалывать драгоценности в ступке, Венсан махнул рукой и пригласил ее на остаться в замке. На этот раз отказ был предусмотрен. Принц крови предложил сопроводить девушку до ворот Парижа, если она пожелает вновь провести ночь среди городских стен.
***
Ксюша ясно ощущала желание вкусно поесть после изнурительных и усердных корпений над старинными фолиантами. Но и нежелание задерживаться на ночь в одном замке со слишком красивым мужчиной не уступало. Ксюша молча взвешивала за и против. Быть может, она могла так размышлять всю ночь, если бы в башне не появился шателен Жоффруа. Словно учуяв, какая дилемма мучает девушку, он возник в дверях с объявлением, что личные покои принцессы Ксении готовы, служанки, что будут охранять ее сон — дожидаются там же.
От такого рвения, Ксюше захотелось лишь уточнить: от чего сон охранять собрались? От извращенца Венсана, который Ксюшу повсюду к стенам прижимает? Или Венсана от нее самой — она знаете ли, тоже себя в руках долго не удержит, с такими шутками принцев. Но по глазам шателена девушка поняла, что служанки встанут бравой защитой между ней и принцем — кто-бы эту живую стену не попытался преодолеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вздохнув чуть свободнее, Ксюша кивнула. Получилось величественно и вполне снисходительно. Будто она того и ждала — покоев с кучей незнакомок-сплетниц.
К ужину Ксюша отправилась в мантии адепта, Венсан ведь не спешил менять свое черное одеяние, спасибо, что тяжеленный плащик скинул — перед кем тут чиниться? О чем незамедлительно пожалела. За одним столом с ней оказалась роскошно одетая красавица-незнакомка, еще одна гостья замка. Худенькая, большегрудая, темноволосая и, неожиданно, влюбленная в Венсана.
За несколько часов трапезы, она не спускала глубоких зеленых глаз с принца крови, широко улыбалась, жеманно хихикала, хлопала пушистыми ресницами и надувала пухлые губки.
Незнакомка не поджидала Ксюшу в обеденном зале. И даже если бы девушка заглянула под стол или за гобелены — она бы никого не нашла. Но выгляни толстушка в украшенное витражами окно замка, сразу заметила бы роскошную карету, запряженную шестеркой белоснежных лошадей и украшенную незнакомым гербом.
Незнакомым лишь Ксюше. Герб этот принадлежал дому де Дре, ветви дома Капетингов, правящей в Бретани. Богатые владельцы герцогства, не теряли надежды вернуть в лоно семьи гордого Венсана от чьих владений остался лишь титул, древний замок и… огромное состояние, доверие короля, невероятные связи среди знатных семей. Одним из привычных способов воссоединения было свадебное слияние. С Венсаном, старшая ветвь рода угасала и любой бы согласился жениться. Но уже не первый раз подбиралась юная принцесса — не прямая родственница Венсана, дочь самой дальней линии, и присылалась под очи принца. Не первый раз покидала она замок ни с чем, а зачастую в спешке и ужасе перед надменным магистром алхимии.
“Магия ему невеста”, - говорили они, гордо удаляясь прочь.
Венсан даже взглядом их не провожал. Поэтому, приезду новой “невесты” он не придал никакого значения. Один ужин — и она увидит, что принц крови — далеко не галантный рыцарь ее мечты из строк баллады менестреля, хуже того, он попросту ужасен. Помешанный на магии, давно растерял он дружбу знатных семей, перемол драгоценные камни в пыль для зелий, расплавил золото для алхимических опытов — такое впечатление оставлял принц крови у девушек. В правдивости девушки не сомневались, а магистр не стремился развенчать их страхи. Грубый, надменный, жесткий и даже жестокий мужчина, жестокосердный красавец, упоенный властью, что дала ему магия, вкупе с именем; нелюдимый гений — каждая сплетница во Франции, сразу узнавала в этом описании Венсана. Лишь самые отчаянные соглашались свести с ним знакомство, но немедленно сбегали после первой личной встречи.
В этот раз все оказалось иначе. Незнакомка пропускала мимо ушей все грубости, закрывала глаза на неуклюжее поведение за столом и надменное фырканье Венсана, и с неподдельным интересом слушала рассуждения о превосходстве марса в трансмутации железа. И даже вставляла комментарии — судя по изогнутой брови принца крови — комментарии были к месту, что его удивило и заинтересовало. Он даже указал на это Ксюше:
— Именно об этом мы сегодня, так долго, — подчеркнул он, — говорили. В конце я ждал подобного вывода, но так и не услышал, — он сокрушенно покачал головой, и Ксюша покраснела.
Темноволосая соперница едва заметно, но отчетливо-победно улыбнулась уголками губ, даже не удостоив Ксюшу взглядом.
— Ах, это ведь столь простые вещи, — изящно взмахнула она рукой, воздев очи. — Это все от того, что за пределами Франции столь убогое образование. Знаете ли дорогой Венсан, — она положила костлявую ручку на его запястье, и Ксюшу бросило в жар, — ведь именно из-за таких вещей Сорбонна переполнена. Такими, — она едва кивнула в сторону Ксюши, так, что лишь внимательный наблюдатель, например, сама Ксюша, мог заметить, а обычный — например, Венсан, не увидеть, — такими безграмотными, уродливыми тупицами.