class="p1">— Что случилось?
— Эбигейл покинула территорию с Авророй и силовиками Братвы. Кто-то пытался устранить мисс Сартори, но Миша и его друзья помешали этому. Виктор выйдет из себя.
Я смотрю на дядю, пока его слова глубоко проникают в мое нутро.
— Что? — Бормочу я как идиот. — Подожди. — Я встаю со стула, на моем лбу появляется морщинка. — Эбигейл покинула Академию Святого Монарха? Почему?
Какого хрена ей делать что-то настолько чертовски глупое?
— Где она? — рявкаю я.
— Внедорожник только что подъехал к замку, сэр, — сообщает мне начальник охраны, стоя у двери.
— Николай? — Дядя Карсон бросает на меня обеспокоенный взгляд.
Не говоря больше ни слова, я выхожу из кабинета. Когда я выхожу в фойе и мои глаза останавливаются на бледном лице Эбигейл, я, блять, теряю самообладание.
Мне никак не удается сохранить спокойный тон голоса, когда я кричу:
— О чем, блять, вы думали, покидая территорию?
Я хватаю женщину, приводящую меня в бешенство, и сначала убеждаюсь, что в нее не стреляли, прежде чем набрасываюсь на нее.
— Ты знаешь, что на твою жизнь существует гребаный заказ! Ты, блять, спятила или просто тупица?
— Прости? — рявкает она, вырывая свою руку из моей хватки. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил, говоря со мной в таком тоне?
Господь Всемогущий.
Желание придушить ее становится непреодолимым, и я сжимаю руки в кулаки, чтобы не поддаться желанию заставить ее подчиниться.
Эбигейл вызывающе поднимает подбородок, встречаясь со мной взглядом, и в этот момент она никогда еще не выглядела более красивой.
Я, блять, волнуюсь, потому что ты так глубоко залезла мне под кожу, что я не могу тебя вытащить!
Вместо того, чтобы сказать ей правду, я рычу:
— Ты одна из моих учениц. Это дает мне право волноваться.
Она смотрит на меня мгновение, затем ее взгляд сужается, когда она, блять, насмехается надо мной:
— Да, продолжай лгать себе.
Приподнявшись на цыпочки, ее дыхание обдает мою челюсть и ухо, затем она шепчет:
— Это лишь вопрос времени, когда меня убьют. Мое предсмертное желание — быть с тобой, так что перестань лгать нам обоим, будь мужчиной и возьми то, чего хочешь.
У меня вот-вот лопнет гребаная вена от злости, когда она похлопывает меня рукой по груди и идет к лестнице.
Боже, помоги мне, пока я сам не убил эту женщину.
С яростью, горящей в моих венах, я наблюдаю, как покачивается ее сексуальная попка, когда она поднимается по лестнице, а затем я возвращаюсь в кабинет моего дяди.
Он уже разговаривает по видеосвязи с Виктором.
Я смотрю на экран, на котором изображен мой кузен, сидящий за своим столом, и говорит:
— Я буду там завтра утром, чтобы разобраться со своими людьми. — Он наклоняет ко мне голову. — Привет, Николай.
— Хотелось бы, чтобы мы разговаривали при более благоприятных обстоятельствах. — Я встречаюсь взглядом с Виктором. — Отмени заказ на Эбигейл Сартори.
Брови моего кузена приподнимаются, затем он качает головой, переводя взгляд с дяди на меня.
— Что за херню вы добавляете в еду в Святом Монархе? Это уже второй запрос за неделю, касающийся этих женщин.
Дядя Карсон пожимает плечами и взмахивает руками.
— Да хрен его знает.
Виктор снова переводит взгляд на меня.
— Зачем?
Зачем?
У меня, блять, нет ответа, поэтому я говорю:
— Считай это одолжением.
— Это не ответ, кузен, — бормочет он, в его глазах вспыхивает нетерпение.
Вздохнув, я неохотно признаю:
— Эта женщина меня чертовски раздражает, но я не хочу ее смерти. Я всего лишь прошу отменить заказ на нее. Мне насрать, что ты сделаешь с остальными Сартори.
Внезапно лицо Виктора расплывается в широкой улыбке.
— Теперь я понимаю. — Мой кузен некоторое время смотрит на меня, затем кивает. — Отмени покушение на Эбигейл Сартори, — отдает он приказ дяде Карсону.
Сильное облегчение разливается по всему моему телу, и я резко выдыхаю.
— Спасибо, Виктор.
— Эй, для чего нужна семья, если не для того, чтобы не убить любовный интерес своего кузена, — шутит он.
— Любовный интерес, черт возьми, — бормочу я. — Если кто-то и убьет Эбигейл, то это буду я.
Его брови снова поднимаются, затем он усмехается:
— Получай от этого удовольствие. — Вздохнув, он добавляет: — Я приеду туда завтра первым делом, чтобы разобраться с моими силовиками. Проследи, чтобы они не покидали Академию.
— Будет сделано, — отвечает дядя Карсон.
Зашифрованный видеозвонок заканчивается, затем мой дядя поднимает бровь, глядя на меня.
— Так ты и Эбигейл?
Я вздыхаю, затем бормочу:
— Девочка не заслуживает смерти из-за того, что ее отец гребаный идиот.
— Точно.
Кстати, о девушке. У меня есть к ней претензии.
Выходя из офиса, я вижу Мишу, идущего по коридору. У него куча неприятностей из-за того, что он остановил покушение на Эбигейл, но с ним все будет в порядке. Виктор не безрассудный человек.
Я поднимаюсь по лестнице и, свернув в коридор, вижу, как Эбигейл и Аврора выходят из апартаментов. Эбигейл направляется в мою сторону, а Аврора идет в соседний номер.
Когда Эбигейл достает свою ключ-карту, я слышу ее сопение, прежде чем она входит в апартаменты. Дверь уже закрывается, когда я прижимаю руку к дереву, заставляя ее снова открыться.
Эбигейл не слышит, как я вхожу, и пока я тихонько закрываю за собой дверь, наблюдаю, как она обхватывает себя руками за талию.
— Господи, — шепчет она. — Я была на волоске от смерти.
Когда я подхожу к ней, она оборачивается, и в тот момент, когда ее глаза останавливаются на мне, они расширяются от удивления. Она быстро вытирает слезы с лица, и вид ее слез наносит удар по моему сердцу.
Вытянув руку вперед, и, схватив ее за подбородок, я наклоняюсь, пока наше дыхание не согревает небольшое пространство между нашими лицами.
— Ты невыносима, — рычу я.
— Я знаю.
— Ты, блять, сводишь меня с ума.
Она делает шаг вперед, прижимаясь своим телом к моему.
— Хорошо.
— Господи, — бормочу я, впиваясь в нее глазами. Моя хватка крепче сжимает ее челюсть, в то время как между нами нарастает слишком сильное напряжение. — У тебя есть предсмертное желание.
— Да. — Она поднимает подбородок, ее ресницы соблазнительно опускаются. — Это ты.
Она вырывается из моей хватки, пока ее губы не касаются моих. Мы не прерываем зрительный контакт, пока ее зубы прикусывают мою нижнюю губу.
Она спрашивает хриплым шепотом:
— Ты накажешь меня, папочка?
Мое сердце колотится о ребра, и, наблюдая, как ее глаза расширяются от желания, я поддаюсь гребаному притяжению между нами. Я тверд как скала, и есть только одна вещь, которая удовлетворит меня — доминировать над дерзостью Эбигейл.
Подняв другую