когда зелёный выстрел вдруг изрядно добавил Лесе боевой раскраски. Угодив в лоб, подкрасив кудри, стекая по заросшим бровям, холодному носу и щеке к подбородку, он не попал только в одно место — на раненое ухо.
— Лесь… — только и сказал Боря, так как больше слов не нашёл.
Нет, понятно, что снова идти к психологу. Так как теперь вместо одной мёртвой бабки будет сниться другая. Живая, но зелёная. Но мужик — это ещё и дела, так что просто взял ватку, промокнул с лица зелёнки и приложил к ранке.
— Ой, бля-я-я-я! — сразу заявила ноту проста Леся немного охрипшим, чуть осипшим голосом пропитого грузчика после смены.
Чего уж скрываться?
Больше Боря голову вбок пытался не поворачивать и до самой зоны ехали в гробовом молчании. Лишь за пару километров до пункта назначения, она сказала, откашлявшись, почти своим обычным голосом:
— Борь, майор Хромов вчера приходил, подтвердил ситуацию с батареей. Вольфыч переживал по этому поводу всю ночь. А я-то, дура, ещё думала, что ты филонил. А ты вон оно чё оказывается, людей спас, можно сказать.
— Ну… эт самое… — сразу уточнил Боря.
Но в детали можно было не вдаваться. Леся сама подхватила, важное обозначив:
— Короче, Тимофей Вольфыч признался, что был не прав. Вспылил, говорит. Ты значит, с кипятком борешься, людям квартиры спасаешь и целые подъезды в строй возвращаешь с отоплением, а он наговаривать не тебя вздумал. Говорит, даже рад, что ты его послал. А вот всему остальному не рад. Так что… — тут Леся почесала зелёный нос и улыбнулась передними зелёными зубами. — Обратно тебя на работу просить будет. Жди звонка.
Глядя на Лесю, Боря понимал только одно. Потенции у него больше не будет никогда. А значит, о семье можно уже не думать. Работа — да, пригодится. Но старого не вернуть.
И кашлянув для солидности, Боря даже новую деталь вспомнил. И тут же решил ей поделиться:
— Понимаешь, Лесь… только увольняли вы меня как специалиста третьего уровня, а наймёте уже с четвёртым разрядом.
Леся глаза округлила. И так день неудачный выдался, а тут только быстрее к Ирине Олеговне захотелось.
«Может ещё не глубоко в подсознание проникло?», — предположил внутренний голос: «Достать успеем?»
Детали насчёт плана Степаныча он опустил, так как уже к воротам подъехали. Выйдя из автомобиля, на этот раз сам сумку достал и даже до КПП поднёс. А Леся рядом шла, лицо шарфом прикрывая и немного прихрамывая, так как на правом унте подошва начала отклеиваться в тепле автомобиля.
— Ой, бабушка, давайте помогу, — заявил охранник на пропускной, видя, что Боря по пути отсекается.
Леся от негодования даже холодного воздуха схватила. И прокуренным голосом старого конкистадора на пенсии, познавшего всех женщин Карибского моря, в ответ едва новую для русского языка тираду не выдала.
Но Боря успел первым. Вручив сумку охраннику, он приложил руку к груди и сказал:
— Спасибо. Ей очень нужна помощь.
Охранник сразу расслабился. Вот если бы ему сказали «благодарю», то тогда сразу видно — сидел человек. На зоне не «спасибкают». А тут внук бабушку привёз, несмотря на непогоду. Бабушке суда по виду, совсем плохо. А ещё и психически больна. Одни седину в розовый красят, другие с морковный, эта вот сразу в капустку решила.
Достойный внук, раз за такой бабушкой ухаживает!
Боря вернулся в автомобиль и приготовился к долгому ожиданию. Нарулить сразу не получится. Вздумай он Лесю маршрутке оставить, до дома не доберётся. Либо по пути бомжи в хоровод водить возьмут, либо секту новую возглавит. Но что же такого ей сказал Антон, если в такую даль попёрлась с сумкой тяжёлой?
Хорошего человека Шмыгой не назовут!
Пока ждал, действительно позвонил директор. И оба нейтральным тоном выдвинули свои требования. Директор настаивал на прошлом, Боря намекал на грядущее. Обоих этот вариант не устроил. Но и предыдущего разговора никто не вспоминал. Так что сошлись на том, что оба возьмут перерыв «на предмет — подумать».
Леся вернулась в слезах. Но если на ветру этого не было заметно, то в салоне подкрашенные зелёным усы затряслись, губа задёргалась, а по салону зашмыгали и даже засопливили:
— Антошку там избивают! — заявила Леся.
«А быстро он от Антона-гандона до Антошки пророс», — невольно отметил внутренний голос.
— Кто? И зачем? — на всякий случай спросил Боря, и не разглядев сумки, добавил с надеждой. — Еду что ли уже поделить не могут?
— Какую еду? У него, говорит, одних шоколадок хуева туча. Кариес уже мучает, — сначала без паники ответила Леся, а потом снова давай хныкать. — Хрущ его какой-то морщит! Проходу не даёт.
Боря хмыкнул. Если Хрущ — это Никита Сергеевич Хрунычев, то их городок настолько маленький, что змея и паук нашли друг друга. Им бы туда ещё бывшего начальника кооператива скорпионом в банку и все ядовитые в сборе.
— И что хочет? — с лёгкой иронией в голосе спросил Боря, стараясь не подавать виду, что ему настолько всё равно, что ровнее поля не бывает.
— Миллион хочет! — почти взвизгнула Леся и Боря ощутил дежавю.
Миллион то у него был в теории к Новому Году. Но его миллионы от него сама жизнь хотела. А то и Вселенная намекала. В частности, миллион нужен был Егору на расширение семьи, Дусе на трёшку или размен с мамой, да и самому на фундамент бы не помешал. А то и часть первого этажа. Удобная цифра, приятная даже, но теперь её и на зоне озвучили. И всё не в его пользу.
Но Леся уже ревела белугой, намекая на то, что сейчас ради того миллиона либо бабушку в расход пустит и на соседнюю женскую зону присядет и завяжется у них переписка через года, или на работе трубы с батареями теперь вообще ни до одного дома не дойдут.
— Или досидеть не успеет, — дополнила свои слёзы Леся. — А мне…мне очень надо! Борь! Слышишь? Очень-очень надо!
Боря завис. Думал один раз отвезёт — и всё, пропадёт желание кататься. А Леся только на какой-то другой уровень перешла, добавив ему сложности в листике исполнения желаний.
Но мужик должен решать.
— Лесь, не плачь, разберёмся.
— Ка-а-ак? — только сильнее ревела диспетчер голос на робота стал похож. Старого и не смазанного.
— Ну, есть варианты, — прикинул Боря, тут же подумав о майоре Хромове и его батареях.
Антона он спасать не собирался, но закинуть сгущёнки ящик на зону, чтобы Хрущёва на стульчик усадили, мог вполне. Даже миллиона не понадобится. Но это уже забота майора. А его дело — батареи поменять.
Жизнь учила, что всегда ведь есть