— Я не хочу купаться, — упорствовал мальчик, сторонясь, словно брезгливый кот. — Если моя вонь его отпугивает — тем лучше.
Джилли закряхтел, поднимая очередной полный чайник.
— Ты выкупаешься. У тебя два варианта: или я усажу тебя в ванну насильно и отмою, — он не обратил никакого внимания на то, что мальчишка с рыком принялся вытаскивать из ножен меч, — или оставлю одного с куском мыла и чувством собственного достоинства. Подумай, мальчик, даже если тебе удастся избежать купания сегодня — все равно тебя застанут врасплох и вымоют. Барон, может, и стар, зато у него острое обоняние.
С грохотом опрокинув последний чайник, Джилли вытер руки о штаны и открыл стенной шкаф.
— Здесь всякое домашнее платье. Надень что-нибудь, пока сохнешь, и тогда не простудишься. Позже подберем тебе подходящую одежду.
Парень по-прежнему таращился безумными глазами, и Джилли, вздохнув, постарался унять раздражение в голосе. Ему подумалось, что мальчишку, выросшего в городских трущобах, должно пугать погружение в воду.
— Я оставлю тебе ключ от двери. Знаешь, парень, некоторые люди, я в том числе, вовсе не против принять ванну на ночь после холодного дня. Вода очень приятная, если не дать ей совсем остыть. — Он положил ключ рядом с ванной и вышел.
Мальчик так и стоял в мечом в руке, глядя на поднимающийся над водой пар.
* * *
Хлопок двери вывел мальчика из состояния неподвижности. Он крепко сжал ключ в кулаке, потом обернулся к двери, заперся, проверил надежность замка и положил меч на широкую скамью. «Должно быть, Ворнатти садится сюда и снимает с себя одежду. Нет, — сменила эту мысль другая, — он сидит здесь, а Джилли его раздевает».
Мальчик осторожно коснулся дымящейся воды — от пальцев поднялась небольшая рябь. Он сунул пальцы в рот и уселся в кресло Ворнатти. Стягивая ботинки, мальчик на миг замешкался, еще раз обернулся на дверь, подошел и прижал к ней ухо, прислушиваясь. Толстая древесина отозвалась глухим молчанием.
Тогда мальчик робко поднялся и развязал грубую холстину, что служила ему поясом. Переступил упавшие ниже колен штаны. Запятнанная льняная рубашка окутывала его от шеи до бедер. Поколебавшись еще мгновение, мальчик жестом фокусника стянул и ее.
И, словно по мановению волшебной палочки, все вмиг изменилось. Только что перед ванной стоял замызганный тощий мальчишка-подросток — и вот уже разматывала грязную ткань, что стягивала набухающую грудь, юная девушка. На ее боку запеклась кровь, рана же давно зажила. Девушка дотронулась до грязной бурой корки, потом, нахмурившись, прикоснулась к розовому следу, оставленному плетью.
Взяв мыло, она затаила дыхание — и шагнула. Мгновение дрожи, когда ее окатили жар воды и одновременно холодный поток воздуха, сменилось спокойствием, и она опустилась в ванну.
Собравшись с духом, девушка глубоко вдохнула и погрузилась в воду с головой, а вынырнув, внезапно почувствовала движение воздуха в комнате. Она резко обернулась, так что вода выплеснулась на пол, и схватилась за край ванны. Ворнатти, смеясь, прикрыл за собой дверь.
— Не это ли ты ищешь? — спросил он, медленно подступая ближе с ее мечом в руке. Глаза его сияли.
— Убирайтесь, — сказала девушка, судорожно вцепившись в мыло.
— Тебе многому еще предстоит выучиться, — самодовольно проговорил барон. — Теперь ты выучилась двум вещам: одна — что запертую дверь всегда можно отпереть. Имей это в виду, если хочешь сохранить свои тайны. Вторая — всегда держи меч рядом. Что пользы в клинке, каким бы острым он ни был, если он вне досягаемости?
Ворнатти неловко опустился на скамью и наклонился, скользя взглядом по ее телу.
— Так значит, ты девушка. — Барон улыбнулся. — Слишком давно у меня не было девушек.
Она швырнула в барона мылом. Ворнатти, поморщившись, поднял меч и рассек летящий в него кусок.
— Элизия лишь уносит боль — она не возвращает молодости. Этот меч — оружие юноши.
— Он мой, — произнесла девушка, поднимаясь из воды и выхватывая меч у барона.
— Прости, — кивнул Ворнатти. — Только скажи мне: случай или замысел твой повинны в том, что мы приняли тебя за юношу?
Надев халат, девушка угрюмо опустилась на пол у камина.
— Я же не дура. Девушка с мечом — отличная приманка для тех, кто захочет его отобрать.
— Значит, ты собираешься сражаться с Ластом как мальчик.
— Разве он станет драться с девчонкой? Вряд ли. Думаю, он снова прикажет кучеру сбить меня с ног хлыстом и поедет своей дорогой. — Говоря, она задумчиво постукивала острием клинка по каминной кладке, кусочки кирпича, откалываясь, разлетались кровавыми брызгами.
Ворнатти нагнулся и положил руку ей на плечо.
— Как тебя зовут, девочка? В конце концов, мы должны стать ближе друг к другу. Мне хотелось бы знать, как к тебе обращаться, как тебя называл Янус… — Ворнатти смолк, когда меч прижался к дряблой коже его шеи.
— Как называл меня он, не имеет значения. Та девочка мертва. И вам не нужно мое имя, чтобы держать меня под каблуком. Ведь я вряд ли когда-нибудь окажусь вне вашей досягаемости. Разве что… — Меч совершил едва заметное выразительное движение.
— Ты убьешь меня? И что тогда? Сбежишь из моего дома назад в снега и снова будешь в отчаянии, как и до знакомства со мной?
— Сначала я здесь все обчищу, — заявила девушка, вставая и убирая меч; на бледной коже барона осталась полоска кирпичной пыли.
— А про Джилли ты забыла? Мне ведь достаточно только позвать. И тогда в твою тайну будет посвящен еще один человек.
— Быть может, он скажет мне «спасибо», если я вас прикончу, — предположила девушка.
— Неужели? И отправится назад на ферму, откуда он родом, и похоронит свой острый ум в земле? Станет в одиночестве возделывать поля рядом с могилами своих родных, которые все до единого умерли от чумы? У него нет никого — никого, кроме меня, и ничего, кроме того, что даю я. Он принадлежит мне настолько же, насколько мои лошади, которые будут страдать, если отпустить их на волю. — Отведя лезвие в сторону, Ворнатти коснулся лица девушки, затем шеи. — Не так уж много мне от тебя нужно. Всего лишь имя.
Девушка содрогнулась, когда пальцы барона скользнули в вырез ее халата, стиснули грудь, коснулись изогнутого шрама на боку. — Я не назову его.
— Ты слишком худенькая, — заметил Ворнатти, отпуская ее. — Пусть Джилли кормит тебя получше. Если бы мне хотелось погладить кости, обтянутые кожей, я бы довольствовался собственными и не связывался с несносными девчонками и мальчишками.
Он тяжело опустился на скамью. Воспользовавшись моментом, девушка переместилась на безопасное расстояние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});