Читать интересную книгу Госпожа не-мертвых - Роман Г. Артемьев

Так оно и есть! Ему нравится причинять боль и страдания, не просто так он отдался служению Темному Богу! — шутя наполовину, согласилась Фетиста. — Ты ведь не уедешь?

— Думаю, что нет. У меня много дел в Цонне, особенно теперь.

— Это из-за старейшины Зервана, да? — повернула голову дитя. — Эгард говорил, он нас предал. Почему?

— Решил, что умнее всех. И что сильнее всех, законы не для него, — против воли в груди поднялось глухое тяжелое раздражение. Почувствовав изменение настроения родительницы, замерла птенец. — Свободы захотел, дурак. Какой свободы? Творить что хочешь, убивать, кого хочешь? Помню я эту свободу. Сон в канализации, крысиная кровь на обед, заскорузлые тряпки вместо платья. Повезло ублюдку — у меня он бы умирал долго!

Потребовалось усилие, чтобы подавить вспышку гнева.

— Ну, теперь ведь всё закончилось? — осторожно спросила птенец. — Он ведь мертв.

— Если бы! — покачала головой Медея. — Перед тем, как бежать, Зерван сообщил смертным очень много ценной информации. О наших слугах, о счетах в банках, о потайных убежищах и каналах связи. Ты пока не представляешь себе, какой огромный урон он нанёс, просто поверь. По его вине погибло больше пятидесяти вампиров, прибавь сюда тех, кто поддался на его речи, пошел за ним и был убит гвардейцами. Мы таких потерь четыре сотни лет не несли! Причем нам до сих пор приходится обрезать засвеченные связи и прятать беглецов, создавая им новые личности, подыскивая дома, помогая устроиться на новом месте. Селеста каждую ночь связывается со слугами и корректирует их действия.

— Ты говорила, она не может покинуть Талею.

— Раньше не могла, теперь Проклятье ослабло.

Фетиста чуть заметно вздрогнула. Она один раз побывала в Талее, посетила с родительницей разрушенную Академию, бродила по катакомбам, рассматривая и запоминая сердце мертвого мира. Мира немертвых. Девочка накрепко запомнила чувство бездонного провала под ногами, Бездны, от падения в которую удерживает сотканная из силы и воли единственного существа тончайшая перегородка.

— Я так удивилась, когда её увидела.

— О, да! — смех рассыпался по комнате звенящими колокольчиками, завораживая и оживляя темноту. — Ворвалась в гостиную, едва ли не ногой распахнув дверь! Ты умеешь произвести впечатление, милая!

Младшая вампиресса закрыла лицо руками:

— Я думала, ты одна!

— И даже не остановилась перед тем, как войти! Мессен Латам был в шоке — он очень серьёзно относится к этикету.

— Хватит, не напоминай мне!

Наблюдать за смущением дочери было очень забавно, Медея не могла отказать себе в удовольствии. Так приятно посидеть рядом с близким существом у огня, чувствуя доносящиеся по связи искренние эмоции, чистую любовь, лишенную дополнительных оттенков. У Фетисты сейчас самый простой и счастливый период жизни, она пока не понимает этого, зато понимает её мастер, с которым птенец щедро делится чувствами.

Жаль, что расслабиться до конца не получалось. Мысли постоянно сползали на прошедший недавно разговор.

Селеста ошибалась крайне редко, глобально не ошибалась никогда. Её безумные идеи, при ближайшем рассмотрении, оказывались продуманными и защищенными от риска, укладывающимися в рамки одной стратегии. Медленный рост, следующий шаг всегда опирается на результаты предыдущего. Прежде, чем откусить, подумай, как будешь глотать. Гарантированное превосходство в силах. Медея мысленно улыбнулась, вспомнив, как когда-то давно подруга бегала за ней с осиновой палкой, крича: «Нельзя жертвовать стратегией в угоду тактике! Никогда нельзя! Совсем!» В какую авантюру она тогда предлагала влезть? Совсем из головы вылетело.

Сестра, скорее всего, права и сейчас. Бывшая певица в ведении масштабных боевых действий и организации дальних походов разбиралась средне. Она прекрасно владела дуэльной шпагой, о чём знали немногие, умело обращалась с женской глефой и метательными ножами; от многочисленных любовников и знакомых нахваталась различных знаний по устройству армии, не вдаваясь, впрочем, в подробности. Благодаря тем же источникам, кое-что понимала в торговле — не на уровне покупки в лавке приглянувшейся вещицы, а в масштабе экономики крупного региона. Зато в чем она обоснованно числила себя мастером, так это в политике и придворных интригах.

Личный опыт подсказывал Медее, что союз, вчера считавшийся невозможным, завтра может восприниматься обыденным.

Получается, принципиальных возражений против самой концепции Святого похода нет. Хотя заставить ядовитое гадючье кубло, умело прикидывающееся проводниками божественной воли, работать вместе, над достижением одной цели — задача сложности неимоверной. Тут, действительно, без внешней воли, желательно монаршей, не обойтись. Поневоле начинаешь жалеть, что на престоле не восседает кто-то вроде дурачка Иррана. Такому достаточно намекнуть, что где-то есть анклав Темных Сил, остальное он сам додумает и сам всё сделает, невзирая на затраты и возражения министров. Жаль, жаль, что больше таких нет. Династия сделала вывод из раскола, слишком религиозные наследники быстро своего статуса лишаются. Кто в монастырь постригается, кто с коня неудачно падает, один, помнится, в речке утонул…

Затея, прекрасная теоретически, при воплощении в жизнь рискует напороться на массу подводных камней. Нужно тщательно продумать детали. Какие храмы примут участие с радостью, каких придется убеждать, заранее подобрать аргументы, в том числе силовые. Сколько нужно войск, сколько денег. Впрочем, людьми и финансированием займутся другие, ей предстоит уговорить толпу придворных лицемеров не мешать талейцам вербовать фанатиков. Также никто не снимал с неё задачи подчинить восставших султаната и обеспечить безопасную дорогу до Бирата.

Вот интересно — нельзя ли совместить?

Глава 4

Люди многое забыли из достижений прошлой эпохи, от многого отказались осознанно. От канализации и гигиены — не смогли. К великому счастью горожан, несмотря на большое количество лошадей, ходить по тротуарам можно было без опаски вляпаться в кучу навоза, а уборка улиц осуществлялась быстро и своевременно. Каждое утро дворники проходили по своим участкам, сгребая накопившиеся отходы в специальные места, откуда те частично увозились за город, а частично смывались в ливневые стоки, чтобы сложными путями попасть в ближайшую реку. Иногда, конечно, случались исключения, та же лошадь могла сломать ногу и тогда её забивали прямо посреди улицы, после чего ждали несколько дней, пока она чуток подгниет, чтобы расчленить на куски. Если у хозяина имелась бирка-разрешение от администрации, то вывозом