бар гостиницы «Интурист», находящейся совсем рядом, на улице Горького (ныне Тверская).
Рита засомневалась, пустят ли их в бар для иностранцев, но одним из сопровождавших девушек молодых людей был немец по имени Клаус, инженер, ехавший через Москву в Армению строить какую-то мощную гидроэлектростанцию. Он жил как раз в этом самом «Интуристе», а второй, его переводчик по имени Рубен, утверждал, что метрдотель – его знакомый, тоже армянин и обязательно их пропустит. Так и получилось.
На входе на все попытки Клауса провести девушек в бар отеля и его немецкий никто из обслуживающего персонала не реагировал, но как только Рубен позвал своего знакомого, двери открылись как по волшебству, и они все вместе вошли в эту зону комфорта, в которой и находились сейчас. Но не это было главным сегодня. Днём, перед «Лирой», девушки поехали в гости к Любаше. Так ласково все называли самую модную портниху Москвы, которая по счастливой случайности была родом из того же города, что и наши подруги. Она сделала головокружительную карьеру в Москве, обладая незаурядным талантом. Работая какое-то время у Славы Зайцева, она ушла, чтобы творить самостоятельно. И у неё здорово получалось. В то время, когда импорт был в огромном дефиците, хорошая портниха ценилась на вес золота. И Любаша полностью оправдывала эту характеристику. В своём деле она была гением.
– Девчонки, как я рада вас видеть. – Она обняла каждую и пригласила в квартиру.
Несмотря на разницу в возрасте, Любаша вела себя с ними как ровесница. Совсем небольшого роста, далеко не красавица, но очень подвижная и общительная, портниха сразу располагала к себе какой-то удивительной женской харизмой. Рита была здесь не в первый раз, а для Лёльки всё оказалось в новинку. Она восхищённо рассматривала прекрасный интерьер очень богатой, со вкусом отделанной, квартиры. Вспомнив небольшой домик родителей Любаши в их родном городе и сравнив с этими хоромами, она поняла, как многого та добилась своим трудом и талантом.
Пока Любаша болтала с Ритой, внимание Лёльки привлекла фотография на стене с дарственной надписью хозяйке квартиры. Присмотревшись повнимательней, она ахнула.
– Любаша, это же, это же, нет, не может быть! – Лёлька не находила слов от изумления.
Портниха рассмеялась в ответ звонким девичьим смехом.
– Почему не может? Очень даже может. Это действительно Алла Пугачёва. Я ей тоже шью. Она мне и фото подарила с надписью и автографом. Вот пустили слух, что эти яркие концертные балахоны ей Слава Зайцев шьёт, а на самом деле их шью я.
Любаша пожала плечами, а затем без всякой гордости, как на нечто самое обыденное, указала на ещё одно фото на стене. Тут уже не только Лёлька, но и Рита ахнула. На фото была запечатлена Любаша в окружении группы «Рецитал» – ансамбля, с которым в то время работала Алла Пугачёва. Она также присутствовала на фото, но не в центре.
– Мой день рождения все вместе отмечали, – пояснила портниха.
– Ну и какая она в жизни? – Лёлька просто умирала от любопытства. Представить, что Любаша одновременно шьёт им с Ритой и Алле Пугачевой, было выше её сил.
– Алла какая? – переспросила Любаша. – Она классная и очень простая в общении, конечно, только с теми, к кому хорошо относится. Ну, и я, получается, в их числе, – скромно добавила она.
– Ладно, девочки, садитесь пить чай, а я вам вынесу то, что вы заказывали. Всё готово.
Любаша ушла в соседнюю комнату, а девушкам было не до чая. Они с нетерпением ждали, какое чудо сотворила портниха для них в этот раз. И не ошиблись. Вещи, выполненные без единой примерки, выглядели на идеальных фигурках девушек изумительно, а кроме того, ни в чём не уступали импортным. В этом было мастерство Любаши.
– Любочка, ты гений! – Рита не могла сдержать восторга, поворачиваясь перед зеркалом снова и снова.
А в глазах Лёли, устремлённых на эту гениальную в своём деле женщину, стояли слёзы благодарности.
– Люба, ты шьёшь самым знаменитым женщинам Москвы, самой Алле Пугачёвой! И вот нам с Ритой тоже, и такое чудо. Ну, вот почему, кто мы для тебя такие?
– Девочки мои дорогие, вы мои землячки, я начала вам шить раньше всех, когда приезжала в наш город в гости к родителям. Вы помните? Я лучше жене какого-то большого начальника откажу, но только не вам.
Они обнялись и все вместе сели пить чай.
Всё это Лёля вспомнила сейчас и успокоилась, понимая, что выглядят они с Ритой отлично. И дело не только в одежде, она лишь подчёркивает их молодость и девичью грацию. Как в доказательство этому, к их столику подошли трое французов. Они по-хозяйски расположились на свободных стульях и, улыбаясь, наперебой заговорили. Они были немного пьяны, но и девушки осушили по два бокала коктейля, поэтому беседа проходила очень оживлённо и велась на двух языках: русском и французском. Никто никого не понимал, но всем было безумно весело. Когда вы молоды и красивы, можно понимать друг друга глазами, жестами, нежными, ничего не значащими прикосновениями. Один из французов, говоривший без остановки, легко прикасался к белокурым локонам Лёльки, постоянно извиняясь, чтобы не обидеть. Это слово Лёлька знала, потому что обожала слушать французский шансон и «Пардон» для неё звучало как песня. Рита достала сигарету, осмеливаясь закурить, и французы, отталкивая друг друга, бросились подносить ей зажигалки, роняя при этом стулья. Ещё один приступ смеха. Всем было легко друг с другом, и никто не загадывал, как в процессе вечера будут развиваться события.
Неожиданно к столику подошли пропавшие куда-то Клаус с Рубеном.
– Ну, девочки! Мы с Клаусом думали, что вы тут со скуки умираете, а здесь такое веселье.
Рубен опустился на единственный свободный стул и выразительно посмотрел на французов. Те мгновенно всё поняли, быстро вскочили со своих мест и стали прощаться с девушками. Делали они это очень мило и даже трогательно.
Поцеловали руки обеим, локоны Лёльки и, уже отойдя на расстояние, посылали бесконечные воздушные поцелуи. Девчонкам стало даже немного жаль, что такое классное общение так быстро закончилось. Но Рубен, который был старше, быстро привёл их в чувство.
– Не нужно хмуриться. Поверьте, вы этим французикам не нужны. Вы для них девчонки, хотя и очень симпатичные.
– А кто же тогда им нужен, скажите, пожалуйста, – обиженно произнесла Рита, делая очередную сигаретную затяжку.
– Наверное, вот кто, – ответил Рубен и повернулся к входу.
Девушки автоматически сделали то же самое и замерли. Рита закашлялась, от неожиданности поперхнувшись дымом. Да и было от чего. В бар вошли три молодые женщины, лет