Но в эту субботу, когда спал еще весь Сайлент-Крик, у палисадника дома Баллардов явилось Розовое Чудо — джип Саймона Джейкобса. Саймон не придумал ничего лучше, как посигналить под окном.
Ошалевший и сонный Джерри, бурча под нос выражения, которым нет места на страницах печатных изданий, ворвался в комнату старшей сестрицы и без малейшего сочувствия подергал сладко спавшую воспитательницу подготовительного класса за ногу.
— Вставай, змея!
— Отстань! Уйди, Джерри, зашибу.
— Джилл! Это твой малахольный Саймон, не мой! И он гудит под МОИМ окном!
— О господи! Я совершенно забыла…
Джилл резво вскочила с кровати и заметалась по комнате. Вот ведь хотела же сложить сумку вчера вечером! Ну что ее остановило?!
Через полчаса Джилл ввалилась в кухню на первом этаже — и обнаружила там папаню Балларда, пьющего кофе из большой кружки. Кофе был угольно— черного цвета и источал отчетливый аромат березового дегтя.
Папаня Баллард — крупный, широкоплечий, сероглазый — кротко посмотрел на свою единственную дочь поверх очков. Очки были нужны папане, как волку сапоги, потому что и в семьдесят папаня видел, как в двадцать пять, но интуитивно папаня понимал: если ты хочешь чего— то добиться или в чем— то укорить младшее поколение, лучше всего прикинуться немощным старичком. Для этого хорошо подходят шаркающая походка, сгорбленная спина и палочка — но папаня Баллард обладал мускулатурой и ростом матерого гризли, так что палочкой ему мог бы служить дубовый сук нескромных размеров.
Одним словом, оставались очки, сдвинутые на кончик носа, и добрый взгляд поверх них. Джилл закатила глаза. Она примерно представляла, о чем пойдет речь. Папаня (а также ее братья Джерри, Сэм и Дик) терпеть не мог Саймона Джейкобса. Ну и наплевать! Она не позволит лезть в свою жизнь никому, даже родному отцу! Ему же никто ничего не говорит про пятую жену, которую он собирается привести в дом?!
— Доброе утро, папа. Кофе остался?
— Разбавь кипяточком — как раз хватит.
— О господи… Папа, такой крепости ни одно сердце не выдержит.
— Да что ж его жалеть, сердце- то? В моем-то возрасте…
— Папа!
— Раз дети родные не жалеют — чего уж…
— ПАПА!
— А легко ли мне смотреть, как единственная дочь, кровинушка, мечется, будто ошпаренная коза, и собирается совершить…
— Пап! Ну хватит!
— Нет, не хватит, доча! Ты вот скажи: тебе больше делать нечего, как только с этим мухортиком Джейкобсом, да еще на РОЗОВОЙ МАШИНЕ ехать черт- те куда, чтоб послушать неизвестно что и заночевать в клоповнике?
— Это не клоповник, а новый отель в Кримстауне…
— Щас! Чтобы молодой Джейкобс отвалил кучу денег за просто так? Да ни в жизнь!
— Саймон — нормальный парень…
— …Только малахольный, как и его мамаша.
Джилл со стуком поставила кружку на стол и мрачно посмотрела на папаню Балларда.
— Скажи, пожалуйста, что ты ко мне пристал, а? Даже если ты прав — а ты не прав! — то где в Сайлент-Крик я тебе возьму нормального парня? Мне уже не восемнадцать лет, еще немного — и я окончательно перейду в разряд старых дев…
— Ничего не выйдет. Потому как именно в восемнадцать лет, насколько я помню, вы с молодым Брауном…
— ПАПА!!!
— И если бы ты не повела себя, как форменная дура…
— Все! С меня хватит! Счастливо оставаться! И только попробуй приведи в дом молодую жену! Я вас обоих со свету сживу.
— Вот! Чистая мегера. И разве этот недомерок с тобой справится? На тебя же только с оглоблей можно. Вот Джек Браун…
— Всего доброго, папа. Я вернусь завтра к вечеру. Отдохну, развеюсь…
— Тьфу!
Джилл подхватила сумку, сдернула с вешалки парку и вылетела из дома. Саймон, все это время покорно ждавший в машине, встрепенулся и просиял улыбкой. Джилл вдруг представила его рядом с собой в постели — и стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.
Папаня Баллард сунул ненужные очки на полку и в задумчивости побарабанил пальцами по подоконнику, провожая взглядом ярко-розовый джип. Вошел отчаянно зевающий Джерри, плюхнулся на стул Джилл и потянул к себе кофейник.
— Уехали?
— Ага.
— Одна надежда, что перевал завалило. Ночью была вьюга.
— Нет уж, пусть едет. Иначе она нам жизни не даст. Пусть сама убедится, что он придурок.
— Па, да знает она!
— Тогда зачем?
— Ну… Может, замуж хочет просто?
— Просто хочет — это кошки по весне! Замуж она всегда хотела только за Джека Брауна.
Джерри ухмыльнулся с бессердечием юности.
— Тогда у нее есть второй шанс. Джек вернулся.
Папаня Баллард развернулся от окна так стремительно, что занавески раздуло.
— Когда?!
Джерри пожал плечами.
— Да ночью. Я Мэри провожал до дома, гляжу — от перевала фары. Наши в такую погоду не поедут, это уж наверняка.
— Ну?
— Ну и все. Посмотрели мы с Мэри… Машина серьезная, НЕ РОЗОВАЯ! Свернула на дорогу к дому Совы. А Сова уже второй день как пришла из леса. Дом прибрала, потом топила… Кого ж она может ждать, как не Джека, тем более что Фрэнк с ним недавно по телефону говорил и после этого разговора не ходит, а летает?
Папаня Баллард сморщился, почесал нос…
— Джерри… ты, того… сеструхе пока ничего не говори. Пусть сама. Как идет, так идет.
— Ясно. Па?
— Чего тебе?
— А почему они с Джеком разбежались? Я помню, они тогда вроде всерьез…
Папаня Баллард скривился еще сильнее. События десятилетней давности он знал в основном со слов других — сам он в то время большую часть года проводил на дальней лесопилке.
— Дурь — и больше ничего. Взбрыкнула девка, наговорила ему разного… Наша Джилл и в смысле языка пошла в свою мать. Та, понимаешь ли, в основном общалась либо с медведями, либо с браконьерами. И те и другие нежного обращения не ценят, так что она… бывала несколько несдержанна.
— Ясно. И что же, Джек так обиделся, что взял и уехал?
Папаня Баллард, непревзойденный эксперт в вопросах брачных и добрачных отношений, горделиво выпрямился.
— Я тебе так скажу, сынок: иной раз лучше получить в баре пустой бутылкой по кумполу, чем попасть бабе на язык. Джек — парень хороший. Просто тогда они с Джилли были чертовски молоды… Я, к примеру, сто раз собирался уходить из семьи… в смысле, из семей. Работа спасала. Намучаешься, руки до кровавых мозолей сотрешь — и домашние ссоры ерундой покажутся.
— Пап, а как ты думаешь, сейчас у них получится?
Папаня Баллард задумчиво пожал плечами.
— Поживем — увидим, Джерри.
Так вот, Кримстаун был очень так себе городишко. Единственное его преимущество — впрочем, весьма сомнительное — заключалось в том, что город стоял непосредственно на федеральной трассе.