Вонь от каши с салом, которую Ирина варила в почерневшей кастрюле на печке для собаки, разъедала ноздри, оседая ядовитым флером глубоко в легких.
— Жрать будешь? — грубо окликнула меня хозяйка. — У меня там суп есть, если хочешь.
От одной лишь мысли меня чуть не вывернуло.
— Спасибо, не стоит.
Она хотела еще что-то сказать, но залаявшая собака во дворе оповестила о прибывших гостях Ирины.
Вернувшись в комнату, я вдохнула полной грудью сырой воздух. Вонь проникла и сюда, но разила не так сильно.
Мобильник под подушкой коротко тренькнул, возвестив о пришедшем СМС.
«Жеромского, 23. Через полчаса» — гласил сухой текст от Дитмара.
Наспех натянув купленные вчера джинсы и футболку, я бросила телефон в карман ветровки, проверила деньги — шкаф за ночь не сдвинулся, но мало ли.
На кухне уже вовсю царствовало веселье — хозяйка распивала водку в компании двух мужчин криминальной наружности. Уже изрядно пьяные, грязные. Пальцы сплошь синие от тюремных татуировок.
— О, цаца какая! — мазнул по мне взгляд один из них. — Ирка, ты где такую достала?
Она шаловливо захихикала, погрозила пальцем.
— Не для твоих зубов орешек-то, Серый.
Задерживаться в этом отвратительном месте причин более не было, я выскользнула на улицу.
Собака вяло залаяла на меня, оторвавшись от миски с кашей, но тут же вернулась к трапезе.
Лишь оказавшись за воротами, я почувствовала легкость и какое-то подобие безопасности. Хотя это было даже нелогично, ведь чем больше я мелькаю в городе, тем выше вероятность моего скорого обнаружения Лютовыми.
По указанному адресу, куда я добралась без происшествий, обнаружилась уютная кофейня.
Дитмара сидел за дальним столиком, задумчиво окидывая своим изумрудным взглядом окружающее пространство.
Мне не хотелось пищать от радости, прыгать ему на шею, зацеловывать. Вместо этого я почувствовала странную неловкость, словно происходящее был чем-то предосудительным.
Замерев перед столиком, я нервно и нерешительно растянула губы в улыбке. Пластиковой и абсолютно фальшивой.
— Здравствуй, Дитмар.
Он поднял глаза, взгляд его, как и всегда, был спокоен и задумчив.
Мое сердце… не сжалось, не екнуло. В душе было абсолютно пусто, будто Дитмар не мой любимый мужчина, а знакомый, которого встречаешь случайно, и не особо хочешь с ним разговаривать. Отдаешь дань приличиям, здороваешься и без интереса спрашиваешь о том, как идут его дела.
Это была неправильно, непросительно. Я люблю его, Дитмар — единственный подходящий мне человек, спокойный и рассудительный. Тот, кто всадит нож в спину, а обеспечит тихую гавань.
Но пространство между нами будто кто-то отравил, наполнил смущением и неловкостью.
А еще мне было немного стыдно за то, что вообще посмела просить об этой встрече. Дитмар смотрел на меня, как на сломанную куклу. Чужую, запятнанную грязными пальцами. Это тоже было неправильно.
Мы ведь любим друг друга?
10 часть
— Ты странно пахнешь, — оборонил Дитмар, сделав глоток кофе и пригвоздив меня взглядом к стулу.
Я покраснела, опустив глаза вниз. Зверь чувствует все, а даже представить, чем я пахну, не хотелось. Смрад того дома, собачья каша, следы окровавленного одеяла, в которое я куталась, когда пряталась в машине Велимира.
— Прости, я не в лучших условиях.
— О, — немного смутился Дитмар. — Я не это имел в виду. Но о каких условиях ты говоришь? Если честно, я вообще ничего не понял вчера. Что ты здесь делаешь? Где Лютов, почему ты одна?
Тяжко выдохнув, я робко коснулась пальцами ладони Дитмара, выводя причудливые узоры на прохладной коже. У него всегда были холодные руки, даже в жару.
— Я сбежала.
Он поперхнулся кофе, закашлялся.
— Как это?
Откинувшись на спинку стула, я прямо взглянула на бывшего жениха.
— Спряталась в машине Лисогорского, когда он приезжал в дом Лютовых. Он обнаружил меня, конечно. Но было уже поздно, мы подъехали к Моронгу. А в городе уже сбежала и от Велимира.
Дитмар слушал это с выражением нарастающего ужаса на лице, потом резко вырвал ладонь из моих пальцев, но заметив печальный взгляд, мягко улыбнулся.
— Свят придет за тобой. Не хочу, чтобы мой запах остался на тебе.
Я совсем сникла, отвернулась к окну, наблюдая за чередой спешащих прохожих на улице.
— Не придет. Я убила его.
— Что? — он резко поднялся на ноги, опрокинув тем самым свой стул. Заметив недоумевающие взгляды редких посетителей кофейни, взял себя в руки, поднял стул и уселся на место. — Как ты это сделала?
Это не звучало осуждающе. Я взглянула на любимого. Он сочился маниакальным, злорадным интересом.
— Просто и быстро. Мне неприятно говорить об этом Дитмар, — я закрыла лицо руками, пытаясь справиться с приливом ужаса. Мысль об убийстве вызывала удушающую панику. — Это вышло случайно, — продолжила вопреки своим словам. — Я хотела просто усыпить его. Временно. Чтобы иметь возможность сбежать. Это было так ужасно, Дитмар! Мне кажется, что произошедшее никогда не отпустит меня. Мне очень жаль.
— Брось, Алиса, — отмахнулся он. — Свят тот еще ублюдок, он это заслужил.
Он позволил себе широкую улыбку, наполненную ликованием. Наверное, Дитмара можно было понять. Этот человек унизил его, отобрал меня.
— Я думала, что ты мертв. Он мне так сказал. И посчитала, что это будет справедливо. Но все равно, мне очень плохо от этого.
Дитмар крепко сжал мою ладонь, безвольно лежащую на поверхности стола.
— Девочка моя, ты пережила ужасное событие. Но поверь, это сотрется из твоей памяти. Время излечит.
Он сразу стал мягче, ласковее. Таким он был раньше, до появления Лютова в нашей жизни.
Я сомневалась, что ясно читалось на моем лице. Поэтому Дитмар поспешно добавил:
— В конце концов, он убил твоего брата, помнишь? Свят «удавка» Лютов, как прозвали его после.
Звучало неутешительно.
— Говорят, что Ратмир сам в этом виноват, — слабо запротестовала. — У нас в семье, конечно, все проклинали после этого Свята. И говорили, что он зарвался, следует жестоко наказать его. Но за пределами дома говорили, что Ратмир сам напал на него. Воспользовался тем, что они друзья, добавил Лютову в выпивку мракобой, чтобы тот не мог поменять ипостась. Ратмира считают трусом, отравителем, понимаешь?
Брат обернулся Зверем, напал на Свята. Лютов задушил его голыми руками, не меняя обличия. Это было удивительно, учитывая разницу сил между Зверем и человеком. Поэтому его так и прозвали. Побоища между нашими общинами продолжались целый год, а потом все стихло. Со временем отношения наладились.
Однако слава о семье Добронравовых, как об отравителях, пошла именно тогда. Стоит признать, что заслуженно.
— Это неправда, — нахмурился Дитмар. — Я дружил с Ратмиром, он бы никогда не опустился до такого. Он не травил