Читать интересную книгу Затерявшийся - Вадим Мельнюшкин

   - Людей в лагере сколько? Охрана какая?

   - Людей когда как, если долго пополнение не приходит, а фашист зверствует дюже, то человек сто пятьдесят остаётся, а в основном сотни под две. Охраны человек двадцать, четыре пулемёта на вышке, да два на входе. Половина с автоматами. Хрен дёрнешься.

   - Строения какие?

   - Да там всего пара домов - фрицы в них сидят, а мы под небом голубым, да за тремя рядами колючки, вот и все наши укрытия. Хотели ямы какие вырыть, фашисты не дали. Дожди пойдут - будет большое кладбище.

   - Из инструмента у вас здесь что есть?

   - Лопат с десяток, ломов да кирок столько же, две пилы, да кувалд четыре штуки. Вот и всё.

   - Это очень хорошо - в старый лагерь мы не возвращаемся, как приедем на новое место, надо будет срочно землянки рыть.

   - Так мы не пёхом? Ну вы, товарищ командир, рисковый.

   - Я не девка, нечего меня комплиментами в краску вгонять.

  * * *

   Самое опасное место для нас - перекрёсток с шоссе. Хотя пополнение и утверждало, что поста там ни разу не было, но сведения, что на дороге встречались заставы фельджандармерии, меня здорово беспокоили. Двигаться решили с передовым охранением в виде цундаппа, меня, сержанта с пулемётом и Егоршина, которому я отдал пистолет в придачу к винтовке. Автомат мог стать весомым аргументом, потому сам сел сзади. Крупп двигался в ста метрах позади, а его подпирал BMW с ещё тремя бойцами - тут мудрить не стали, они так всегда путешествовали. Весь наш арсенал находился в кузове и мог быть применён в любой момент. Прорвёмся мы практически в любом случае, если конечно не встретимся с каким-нибудь маршевым батальоном, да и тогда скорее всего удерём, правда не все. Но очень не хочется след оставлять.

   Подъехав к дороге, удивился малой интенсивности движения, по соседней трассе немцев сновало на порядок больше. Я имею ввиду именно порядок десятичного числа, а не как все мои знакомые двоичного. Устал я с ними бороться, вроде люди с высшим, иногда не законченным, образованием, но хоть кол на голове теши. Один помню вообще заявил, типа цена чего-то там упала на порядок с тысячи рублей, до девятисот пятидесяти. Нет, в чем-то он конечно прав, у меня даже аргументов не нашлось. Что странно - знакомых тела моего носителя я уже воспринимаю как своих. Боюсь представить, что дальше будет. Хорошо ещё, с Зелински до того не доходит. Впрочем, это всё опять же лирика, которая к нашей задаче по успешной ретираде отношения не имеет. Бросок через перекрёсток удался на все сто. Дальше было проще. Ввиду Залесья проследовали тихо, без шума и пыли, и через пять минут подкатили к лесопилке. Ещё десять минут ушло на заготовку, укладку на обочину и уборку слег и лапника, зато место нашего съезда с дороги теперь разве что Дерсу Узала определит. Гать тоже особых проблем не принесла, и вот мы у врат Мадрида, в смысле на острове Безымянный. Проскочили. Тот кто утверждает, что ни один план не выдерживает столкновения с действительностью, либо не умел составлять нормальные планы, либо страдал лишними усложнениями планирования.

   Рыть землянки было уже поздно, придётся ночевать под открытым небом, благо что костры жечь можно относительно безопасно, правда маленькие и неяркие. Пока суть да дело решил выяснить на что, в общевоенном смысле, можем рассчитывать с новым пополнением, для чего устроил блиц-опрос оного. Ну что можно сказать? Как и ожидалось больше половины составили подданные Царицы Полей, послушники Бога Войны, если зенитчика к ним тоже относить, присутствовали в количестве трёх штук - миномётчик и наводчик ПТО. Остальные по мелочи - два кавалериста, санитар и водитель бронеповозки с номером двадцать шесть, после соответствующей буквы, относящей ту к гордой породе танков. В империалистическую был бы грозный агрегат, да и узкоглазых сынов Аматерасу мог впечатлить, а вот немецкие панцеры как-то не очень его жаловали. С этим водителем и случилась главная закавыка вечера. Началось с того, что кроме специализации своих новый бойцов интересовался и их званиями. Кроме Матвеева нашлось ещё два сержанта, да один младший, вот тут бронеходчик и подошёл. Какова была степень моего опупения, когда этот пацан заявил что является лейтенантом, рассказывать не буду.

   - И как вас угораздило.

   - Выпуск в этом году был ускоренный, на место службы я прибыл девятнадцатого июня, представился в штабе двадцать второй танковой дивизии. Двадцатого принял взвод Т-26. Двадцать третьего от взвода не осталось ни одного танка. Дальше отступление. Уже под Полоцком немцы обнаружили нашу группу в лесу и взяли в плен.

   - А форму когда сменил и документы уничтожил?

   - Там в лесу и поменялся с убитым красноармейцем. Но форму, документы и личный ТТ я спрятал. Патронов всё равно не было.

  Ну да, судя по заминке, патроны были, но светить пистолетом ему не хотелось, но я не судья - каждый выживает как умеет. Как бы то ни было, проблему надо решать.

   - Значит так, товарищ красноармеец, лейтенанта я перед собой не вижу, а потому вопрос этот буду решать, когда увижу. Всё ясно?

   - Так точно, товарищ командир отряда.

   - Свободны.

   На лице этого ещё не совсем лейтенанта заметил облегчение. Ага, он облегчился, а я должен теперь голову ломать, чего от него ждать. Ладно, это пока терпит.

   - Командир, о чём думы тяжкие?

  Жорка нарисовался, блин, не сотрёшь.

   - Есть у нас, сержант, теперь каждой твари минимум по паре, ну почти. Моряков с лётчиками нет, но это к лучшему, но есть кое-кто кого мне не хватает.

   - И кого?

   - А самого завалящего сержанта НКВД.

   - Свят-свят! Сплюнь, командир! Нельзя такое поминать всуе, особенно на закате. Ты его помянёшь, а он как заявится! Зачем тебе ужас этот?

   - Видишь пополнение? Вот оно меня и беспокоит.

   - Думаешь фашист кого к нам подослал?

   - Думаю - пока нет. Сложно слишком для нас убогих, да и конвоиров я допросил. По крайней мере приказов кого-то конкретно не расстреливать у них не было. Но думаю эти не последние, а методики допросов у меня нет. Я бы и на опера какого из угозыска согласился. Нет на примете? Вот и у меня... Чего хотел-то?

   - Мы со старшиной харч прикидывали. Если консервы все в ход пустить утром людей кое-как накормим, а дальше труба.

   - Консервы не трогать, это НЗ. Придётся слегка поголодать. Новичкам хоть что-то надо будет дать, а сами прямо с утра за продовольствием и двинем. Есть у меня мысль, и я её думаю.

  * * *

   Формы немецкой у нас хоть и прибавилось, спасибо утопленникам, что сейчас, с лёгкой руки старшины, кормят всякую болотную живность под Худобками, но было не так уж и много, потому второй мотоцикл решил не брать. Полицаев изображали четверо парней из нового пополнения, не самые худые, остальных брать не решился, ну не полицайские у них рожи, да и куда мне столько - Залесье село большое, домов восемьдесят, но всё равно не батальоном же туда идти, да и гражданки только на четверых. Повязки сделали из простой белой тряпки, даже писать ничего на них не стали. Ну кем может быть вооружённый мужик рядом с солдатом Вермахта? Правильно - сволочью! Стереотипы рулят.

   В село вкатились со злыми мордами, ещё бы - жрать-то хочется. Здесь мы тоже не первые. Как догадался? Да, всё по тому же отсутствию заливистого лая. Чего ж немчура так собачек не любит? Сбор жителей на площади занял не менее часа. Не очень-то они здесь запуганы, кое-кого пришлось даже прикладами подгонять. Этот трудный момент я с бойцами специально обговорил, научил нескольким самым ходовым немецким ругательствам, но строго приказал - будут ерепениться пихать прикладом, только что не бить, если местные слабину почувствуют, весь план насмарку. Вроде бы всё получилось - вон пара мужиков спину потирают, да зубами скрепят. Эх, а всё же хорошо, что пулемёты у нас, а не у них. Можно сказать повезло. Пора речь толкать. Главное чтобы 'переводчик' мой не запутался, он хоть немецкий и знает, но до настоящего толмача ему как до Москвы задним ходом. Ничего, общую канву он выучил наизусть, а если что и напутает, даже при наличии местного знатока языков, сойдёт для сельской местности.

   -...и, наконец, господин унтер-офицер требует выдать бандитов напавших на немецких солдат около хутора Худобки, а так же выдать всех им сочувствующих. Если этого не произойдёт, то господин унтер-офицер прикажет расстрелять каждого пятого мужчину!

   Какой бабы вой подняли, только бы парни мои выдержали. Нормально стоят, морды злые, желваками играют, держитесь ребята, должна быть гнида, не может не быть, на столько народа, да чтобы не одной сволочи... Есть! Я этого хорька сразу приметил по взгляду бегающему. Мелкий, мордочка острая, глазки так и шмыгают, ну чистый хорёк.

   - Господин, офицер, - как он из толпы быстро шмыгнул, будто боялся что там, на месте, и убьют. - Господин, офицер! Есть, есть сочувствующие! И бандиты они. В лес ходят, к бандитам. Вот этот, этот и этот.