В другом документе Одесская Губспортсекция охарактеризовала Королева «как энергичного, способного и хорошего работника, могущего принести большую пользу как по организации, так и по руководству планерными кружками».
На предварительной беседе с представителем комиссии ему сказали:
– Будем предлагать тебя, Королев, в последнюю очередь. Мозолей у тебя на ладонях нет и не воевал за народную власть. То, что планер проектировал, – это хорошо, учтем.
Сергей Королев ушел обиженный. Воевать он просто не успел, возраст не позволял, а мозолей нет – так что ж, от работы он не бегал.
Надо было ждать. Сергей решил осмотреть здание института, его аудитории. Хотелось с кем-то поговорить, узнать побольше об учебном заведении. Но все оказалось закрытым. Только в библиотеку дверь была распахнута. Сергей вошел. Седая женщина в старомодном костюме, увидев посетителя, предупредила:
– Библиотека пока закрыта, молодой человек. Приходите через несколько дней, как начнутся занятия. Королев молча вышел, но тут же вернулся.
– Я поступаю в ваш институт, – начал он робко, – и хотел узнать о нем...
– Вот как! – отозвалась библиотекарь. Быстро встала и скрылась в лабиринте стеллажей. Затем передала Королеву перепечатанные на машинке страницы. – Садитесь вон за тот столик. Вы мне не помешаете.
На титульной странице Сергей прочитал: «К 25-летию Киевского политехнического института (1898– 1923 гг.)...»
Сергей перевернул несколько страниц, чтобы узнать подробности о механическом факультете. Но его внимание привлекли строки о секции воздухоплавания, превратившейся потом в технический кружок. Сережа узнал, что в институте существовало Общество воздухоплавания, объединившее ученых, преподавателей и студентов. В его стенах обучался Игорь Сикорский – один из первых строителей отечественных самолетов. Его легкокрылые машины получали первые призы на международных конкурсах. Окончил институт и Дмитрий Павлович Григорович, гидросамолеты которого он знал еще в Одессе.
В мастерских института ремонтировали самолеты Красной Армия. Сотни выпускников КПИ разъехались по стране, восстанавливали народное хозяйство, строили новую жизнь...
Побывал Королев в институтском музее авиации. Его особенно заинтересовали там модели различных самолетов, авиационные моторы всевозможных марок, планеры.
Вечером дома на вопрос Юрия Николаевича, как прошел день, охотно ответил:
– Удачно. Ознакомился поближе с институтом. В нем, оказывается, силен авиационный дух. А это то, что мне надо! J
– Вот и хорошо. Напиши матери. Наверное, волнуется.
– Напишу, когда официально скажут: «Принят». Через два дня Сергей увидел в списке «счастливцев» и свою фамилию. Ему в ту пору не было еще и восемнадцати лет. И он по праву гордился тем, что стал студентом одного из крупнейших технических вузов страны. Написал матери: «принят». В ответ пришло письмо с поздравлениями, но одновременно Мария Николаевна сообщала, что из московской Военно-воздушной академии ответили, что могут принять Сергея Королева слушателем, в виде исключения, учитывая его особый интерес к авиации.
Получив письмо, Сергей несколько дней размышлял, как поступить. Очень хотелось учиться в академии, но Москва далеко от Одессы, Киева. Как он там будет один? Ведь помочь ему некому. Да и неприятно опять собирать документы. Сергей решил остаться в Киеве. Да, от Киева до Харькова ближе, а туда учиться приехала Ксана.
Единственное, что беспокоило Сергея Королева, – плата за учебу, чуть ли не сорок рублей. Он надеялся на помощь матери и отчима, но знал – она не будет достаточной. Одним словом, надо учиться и работать. В таком положении оказалось большинство студентов. Именно поэтому учебные занятия в институте начинались в 16 часов. Найти работу оказалось не так-то просто: в стране еще царила безработица. Но Сергею удалось устроиться разносчиком газет.
Среди студентов механического факультета Сергей считался одним из самых молодых и образованных. Немногие студенты могли похвастаться, что, как Королев, оковчили школу. Они стали студентами сразу после окончания двухгодичных рабочих факультетов. Случалось, что преподаватель, упрекнувший студента в неправильном написании формулы, мог услышать в ответ:
«Извините, но я два года назад не умел даже расписываться».
За институтской партой сидели люди от 17 до 45 лет. И только святая убежденность, что их знания нужны стране, чтобы выбраться из разрухи, только жажда знаний, необычайное упорство и трудолюбие позволяли бывшим батракам и рабочим, красноармейцам и краснофлотцам одолевать научные премудрости. Конечно, учиться им было очень тяжело, не все сразу удавалось, и, чтобы не обижать их, не отбивать желания учиться, в зачетных книжках в то время ставилось лишь «зачет».
В письме к матери в Одессу Сергей Королев писал:
«Встаю рано утром, часов в пять. Бегу в редакцию, забираю газеты, а потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот и зарабатываю восемь карбованцев. И думаю даже снять угол». Да, кем только яи был Сергей в эти годы: и разносчиком газет, и грузчиком, и столяром, и кровельщиком. Но все же еле сводил концы с кояцами.
Настоящим праздником для Сергея были воскресенья – день обеда у бабушки Маруси. Она очень любила своего первого внука, в глубине души чувствовала свою вину перед ним за его нелегкое детство. Нет, она не осуждала дочь за развод с Королевым и даже радовалась, что та нашла себе желанного человека. Но, видя изношенные до предела ботинки внука и одежонку, обижалась на дочь за невнимание к сыну... «Да и отец, Павел Яковлевич, не за горами живет... в Киеве... Живет, будто у него и сына нет», – думала она. И тут же оправдывала его. «Не знает, что его Сергунька рядом». Да и слышала она мельком, что Павел Яковлевич женился.
Сама помочь Сергею не могла. Но, случалось, нет-нет да и сунет в руку карбованец на расходы. В воскресный день ждала его и ставила на стол все, что могла. У бабушки Маруси Сергей наедался досыта, на всю неделю. И вообще со студенческих лет взял за правило: никогда не ждать второго приглашения за стол. Садился за него после первого...
Годы учебы раздвинули границы представлений Сергея Королева о жизни. Его постоянно окружали интересные, увлеченные люди, много уже повидавшие за свою не очень длинную жизнь. Вместе со всеми студентами Сергей выходил на субботники, заготавливал дрова для института. Любили читать газеты вслух, обсуждать происходящее в стране и в Киеве.
Раньше Сергей был далек от общественной жизни. В их семье никогда не говорили об этом, а любя мать, он многое в жизни воспринимал от нее, смотрел на вещи ее глазами. С уст Марии Николаевны, привыкшей жить в достатке, нет-нет да и срывалось: «Раньше у нас все было...» Только в институте, оказавшись среди тех, кому «раньше было хуже», Сергей стал понемногу понимать, какие исключительные перемены происходят в стране и какие прекрасные возмождвсти открываются для всех.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});