прячусь тут.
Малышка тут же выпустила мою руку и побежала, наверное, к окну. Послышался звук жалюзи. Какая умная девочка!
— Тепель сонца в комнате неть, выходи! — девочка снова приблизилась ко мне и потянула за руку.
— Твой папа будет не рад, — промямлила, уверенная, что он меня грохнет!
Но пришлось подчиниться на детский порыв. Не в моих силах было отказывать ребенку. Я выбралась из шкафа и присела на корточки, рассматривая малышку. Это однозначно его дочь, те же зелёные глаза и длинные ресницы. Даже форма губ и улыбка точь в точь. Такая красивая.
— Меня зовут Надя, — малышка схватилась за юбку платьяца, — а тебя?
— Оксана, — ответила с улыбкой.
— Почему папа заставил плятаться тебя в шкафу?
Растерялась совершенно, не зная, что ответить, но послышались шаги и в дверном проёме показался Кирилл.
— Малышка, я, — он осекся, как только поймал мой взгляд и потемнел, что у меня сердце в груди остановилась от ужаса. — Приготовил омлет, — закончил тихо сквозь зубы. — Иди кушай.
— Спасибо, папочка, — Надя тут же пробежала мимо меня, миновала его и ринулась на кухню.
— Я бы не…
Начала спешно, не ожидала, но меня заткнул удар кулаком в нос. Перед глазами потемнело, дыхание перехватило и я отшатнулась. Пальцы сжали шею, припечатав меня к шкафу.
— Ты хоть понимаешь?.. — процедил яростно, сжимая мою шею крепче, совершенно лишая меня кислорода.
— Пап, сто ты делаесь? — послышался встревоженный детский голос.
Рука тут же выпустила меня и я, жадно вдыхая воздух, еле устояла на ногах, удержавшись за шкаф.
— Всё хорошо, — прохрипела и закрыла рукой нос, из которого хлынула кровь.
Шмыгнула носом и съехала на пол, пытаясь не обращать внимания на темные пятна перед глазами.
— Ты уже покушала?
— Нет, но я хосю сок, мозно?
Когда я открыла глаза и подняла голову, то встретила взгляд полный тревоги. Надя шагнула ко мне.
— Можно, — просто ответил Кирилл.
— Тебе бойно? — обеспокоено спросил ребёнок и погладил меня по голове. — Мозет нузна восебная водиська?
Малышка посмотрела на отца, что… Растерялся? Ого. Он так умеет. У меня, кажется, даже рот открылся от шока, глядя на совершенно мягкое и растерянное лицо, что сейчас казалось гораздо моложе без тени презрения, с которой он всегда смотрел на меня.
— Малышка, — подала я голос тихо, — всё хорошо, мне ничего не нужно, иди кушай.
— Тосьно? — Надя ещё раз внимательно в меня вгляделась и внутри всё сжалось от этого взгляда полного наивности и доброты. — Мозет ты как и я боисься води…
— Юная леди, еда стынет, — перебил мягко Кирилл, что кажется наконец взял себя в руки.
Малышка мне улыбнулась и поскакала в кухню.
— Надя открыла шкаф, — прошептала я и подсознательно отползла от Кирилла подальше. — Я бы никогда не навредила ребёнку! Клянусь тебе! Ты же знаешь, я в целом безобидная для людей!
Его молчание и пристальный взгляд напрягали до того, что сердце заходилось в груди, словно я смотрю на оскалившегося волка перед атакой. Кирилл сделал шаг, я сощурилась и сжалась, глаза наполнились слезами. И я не боялась боли, наши тренировки меня уже до того закалили, меня начало съедать изнутри чувство, что было гораздо хуже страха и ужаса. Отчаяния. Полнейшее и безвыходное.
Кирилл схватил меня за локоть, рывком поднял. Поставил меня на ноги и я тихо всхлипнула.
— Ты что, — шикнул ошарашенно, — плачешь?
Поспешила вытереть щеки, в итоге размазала слёзы с кровью, что усеяли подбородок.
— Приведи себя в порядок, — подтолкнул в сторону ванной и я поспешила спрятаться за дверью.
Прокрутила кран и разрыдалась, давая волю эмоциям. Всё накопившееся за это время сейчас вырвалось горячими слезами, что обжигали щеки. В груди всё аж горело от рыданий, дыхание сбилось, что я стала задыхаться. Меня разрывало изнутри от боли и обиды, и не из-за отношения Кирилла, не из-за его поведения. Нет! Из-за осознания, что эта жестокость оправдана. Я монстр. Тварь, что живёт за счёт других. Я гниющая плоть, что даже не может выйти на улицу и насладиться солнечными лучами и теплом. Я больше не чувствую тепла. Я мертва. Мертва! И я больше не принадлежу себе, и всё, что меня ждёт, это смерть, что станет лучшим вариантом.
Я даже не услышала, как хлопнули двери. Мужские руки развернули меня за плечи и я уткнулась в твердую грудь, продолжая содрогаться от слёз. Оказавшись в кольце рук, не сразу осознала происходящее. Кирилл меня обнял и пытался успокоить.
— Какое же я ничтожест…
Закончить не смогла. Хватка за волосы, рывок и на голову полилась ледяная вода, что тут же привела в чувства.
— Я не хочу объяснять ребенку почему ты ноешь, — буркнул мне на ухо и вырубил воду. — Успокойся, Надя поднимет тебе настроение. Я перегнул, сама понимаешь…
Он осекся, наверное, не в силах подобрать слова. Но я понимала. Как ни странно понимала. А ещё внутри ликовала, потому что Кирилл впервые выглядел виноватым.
— Извини.
Это всё же сорвалось с его губ, хрипло, еле слышно. И окатило меня ледяной волной сильнее, чем реальный холодный поток до этого. Кирилл! Передо мной! Извинился! За какой-то удар кулаком, по сути, что для меня уже не значил совершенно ничего. Я давно поняла, что он действительно не воспринимал меня в начале, как девушку. И что его ненависть и отвращение были в целом направлены на вампиров, и состояли они не исключительно от мыслей об убийствах и нужде в крови, и работа здесь была не при чём. Тут было что-то другое. Что-то очень личное, судя по всему.
Я улыбнулась и кивнула на двери, Кирилл лишь моргнул и последовал за мной. Подсознательно я старалась держаться от малышки подальше, я видела как охотник напрягается каждый раз, когда Надя приближалась ко мне. Но девочка ко мне тянулась, это было видно невооруженным взглядом. Стало казаться, что что-то не так. Ребенку чего-то не хватает. Или кого-то. Эта мысль ворвалась в разум и зажгла внутри пожар. Кирилл сказал, что на службе больше трёх лет, то есть он уже занялся этим после рождения дочери, а что если её мать, то есть его жену убили вампиры и от этого у него такая ненависть? Возможно, это и есть личная причина? Размышляя над этим, я поняла, что бросив очередной взгляд на мужчину, лишилась последних ноток недовольства к нему. Если всё так, то это объясняет его поведение. И даже оправдывает. Если какие-то твари убили его любимую женщину, то вполне логично, что он искренне их возненавидел и даже не задумывался никогда, что есть вампиры