Читать интересную книгу Осколки прошлого. Эпизод I - Анна Кувайкова

И вот на этом месте меня обуяла злоба. Неужели близнецы и Латриэль ничего не рассказали? По письму выходит, что нет. Ну ладно руководству Академии, ладно моей семье, но Лин-то они могли рассказать всё начистоту! Мы же всё-таки квадриум, единство магов… были когда-то.

С трудом подавив в себе вспышку ярости, я вскрыла третий конверт и немного успокоилась, когда в глаза бросились неровные закорючки моего любимого учителя – Таш никогда особо не следил за почерком. Такое ощущение, что это Рикс, в которого влили бутыль «Эльфийской слезы», корябал письмо пером, зажатым в костлявых лапах. Это, конечно, невозможно в принципе, но сравнение подходящее.

«Хелли, где ты? Никто не знает, куда ты делась, бусины близнецов не действуют, тебя нет ни у родни, ни у меня в городе! Я толком не знаю, так же как и всё, что произошло в Эвритамеле и почему ты не вернулась. Близнецы и Латриэлъ не могут ничего толком объяснить, только говорят, что вы поругались из-за какой-то мелочи. Я в это просто не верю! Вы были так близки, а потом ты вдруг исчезаешь в неизвестном направлении по непонятной причине, это всё звучит как полный бред! Что-то случилось, и я это чувствую, но не могу с тобой связаться, а татуировку, к сожалению, смогу восстановить только я. Тебя ищут по всем близлежащим к королевству городам, учти это. Я понимаю, что ты от кого-то скрываешься и не сможешь мне ответить. Да и не только мне. Я знаю, что все отослали тебе письма, и поэтому предупреждаю: на письмах эльфов маячок. Они узнают, где ты, как только ты его откроешь. Я предупреждаю тебя потому, что я не доверяю теперь братьям де Рен, так же как и Латриэлю. Ох, темнят эти эльфы… Из их уст имя принцессы Селениэлъ звучит чаще, чем твоё, что мне абсолютно не нравится. Не с ней ли связан твой побег?

В любом случае я тебя прошу: пока не возвращайся в Академию, пережди где-нибудь зиму. А лучше подстрой всё так, чтобы у эльфов была уверенность, что ты погибла. Я знаю, твоим близким будет больно, но я думаю, что Лин и твоя семья всё поймут, когда узнают правду.

Приезжай в Эллидар с наступлением весны, когда проснётся Рик. Я буду ждать тебя там каждый день ровно в полночь, на протяжении двух часов. И пожалуйста, будь осторожна!»

М-дя уж… Сразу видно – я училась у этого полуэльфа. Мысли совпадают полностью. Да и знает он меня как облупленную, он сразу всё почувствовал и всё понял. Умница Таш, что бы я без него делала?

А вот кое-кого я просто ненавижу…

Они не сказали! Демоны и упыри, они просто никому и ничего не сказали! Поругались из-за мелочи!.. Звучит так же бредово, как то, что Друсилия – чистая и невинная дева с ангельским характером.

Сердце защемило от непереносимой тяжести. Значит, пустяки… Может, и я для них пустяк? Выходит, что так. Демоны, как же больно…

Чтобы как-то отвлечься, я схватилась за следующее письмо. Кипенно-белый конверт, сургучная печать с когтистой лапой, небольшой листок внутри и всего несколько строк:

«Три дня назад я получил письмо. При его прочтении я в третий раз за эти полгода испугался за твою жизнь. Что бы ни случилось, приезжай. Со мной ты будешь в безопасности. Обещаю».

Вот этому обещанию можно верить. Написавший это письмо никогда не нарушит своего слова, он много прожил и много видел. Потерпи ещё немного, Киртан, через несколько месяцев мы увидимся.

Я машинально прикоснулась к шее, где ещё совсем недавно висела капелька чёрного хрусталя. Я всегда знала, что на нём заклинание слежения, да и как могло быть иначе? Кирт всегда за меня волновался, я помню его глаза тогда, на крыше одного из домов Нижнего города в Айтраске, когда я по доброй воле нырнула в воду, кишащую тираньями, а потом вытащила их всех на берег, чтобы уничтожить. Я видела лицо Киртана, когда я вернулась спустя лишь два часа. Такие эмоции невозможно подделать.

– Мне всегда он нравился, – одобрительно проворчал Химо с моего плеча.

Я невольно хмыкнула. Ещё бы, некромант нашёл оригинальный способ, как подлизаться к пауку, – он по тихой грусти пичкал его карамелью, зная, что тарантул жить без неё не может. А украдкой потому, что я дико материлась на них обоих, когда в очередной раз отмывала совершенно перемазанного и липкого Химо.

Пятое письмо было от магистра Пилата. Хех, давненько меня так не ругали! Декан не поскупился на крепкие выражения в мой адрес, даже точки вместо особо впечатляющих слов не поставил! У меня создалось впечатление, что письмо мне писали на исконно орочьем языке, а не на всеобщем.

Я невесело усмехнулась и отправила и это письмо в костёр. Не хранить же их, в самом деле! У моих ног осталось два письма. От Латриэля и близнецов. Вот же…

Я не ругаюсь, я не ругаюсь, я не ругаюсь…

Да ни хрдыра я не могу не ругаться!!!

– Ты что, не будешь читать последние два письма? – каким-то отстранённым голосом спросил Ри.

Я повернула голову и увидела, как дроу с каменным выражением лица сминает своё письмо и конверт в придачу. Мгновение – и они вспыхнули прямо у него в руке.

– Ри, что случилось? – осторожно спросила я, глядя, как эльф небрежно стряхивает с ладони пепел.

– Мне написали из дому, – глухо произнёс Танорион, – и выдвинули условие: либо я в течение трёх дней возвращаюсь домой…

– Либо? – не удержалась я.

– Либо меня исключают из Дома.

– Что?! – подскочила я с воплем.

Мне вторил Химо. Даже Рикс, сидящий над ветке чуть выше паутины, встрепенулся и громко каркнул.

– От меня отказываются. Выгоняют с позором, лишают титула и наследства, – чересчур спокойно произнёс дроу, глядя на костёр.

Здрасте, бабушка, я ваша молодость! Приплыли…

Не зная, что сказать, я присела на колени около ученика и взяла его за руку. Ладонь Ри чуть подрагивала, хотя он и пытался это скрыть. Да уж, по всей видимости, Танориону не исполнилось ещё и пятидесяти. Будь он старше или хотя бы совершеннолетним, то легко бы скрыл свои чувства. О таких вещах, а в частности об образе жизни Старших и Младших Домов дроу при императорском дворе, я наслышана немало.

– И что ты будешь делать? – мягко спросила я с замиранием сердца: я прекрасно понимала чувства этого дроу и осознала: Ри вот-вот уедет.

– Не знаю. – На красивом лице эльфа заходили желваки. – Я не ожидал такого.

– Езжай домой, Ри, – тихо сказала я то, что мне хотелось произносить меньше всего.

Как гласит народная мудрость: не всегда говори, что думаешь, но всегда думай, что говоришь!

И почему я никогда не поступаю так, как поступили бы все остальные? Ответ нашёлся сразу: потому что я не могу лгать и притворяться. Даже если от этого страдаю я. Если сказать сейчас: «Ри, да зачем это тебе нужно? Бросай всех, поехали со мной!» – то это будет чистой воды эгоизмом с моей стороны. А я так не могу!

Да уж, развела демагогию… Кому рассказать – не поверят! По-моему, раньше я относилась к жизни как-то проще, не задумываясь над происходящим. Ну, по крайней мере, не столь углублённо. Сентиментальной я становлюсь, однако. И сама с собой разговариваю к тому же. Слышал бы Таш, долго бы подло хихикал, я его знаю, эта зараза может.

– Зачем, Эль? – Эльф поднял на меня глаза. – Что я там забыл? Наследство? Фамилию? Да ну их в…

– Ри! – возмущённо перебил его Химо.

– Что «Ри»? – пожал плечами дроу, глаза которого были на мокром месте. – Если они так решили со мной поступить, то я не вернусь.

– Ри, не стоит отказываться от семьи только из-за желания делать всё наперекор, – легонько сжала я его руку. – Это неправильно!

– А так поступать со мной – это правильно? – Резко освободив свою руку, дроу встал и заходил около костра. – Я для них никто, только так, для вида, дескать, смотрите, какой у нас наследник хороший! Не то что его брат, а настоящий воин! Ты не представляешь, что мне пришлось пережить! Вечные придирки, тычки носом в ошибки брата и слова: «Ты наш наследник, Танорион! Не будь как все, Танорион, не позорь наш род! Учи традиции, не расстраивай нас!» Тьфу! Ты человек, Эль, тебе не понять, что для нашей семьи значат традиции, передающиеся из поколения в поколение!

– Ну, знаешь что, глупый эльф! – зашипела я. – Я, может, и человек, но я тебя прекрасно понимаю! Моя семья избавилась от меня по той же причине, но тебе хотя бы дают возможность всё исправить, а меня просто вышвырнули, как сломанную игрушку!

Резко бросив эти слова, я отошла на другую сторону костра и уставилась на небо, пытаясь сдержать накопившиеся слёзы. Леший меня забери, как всё некстати! Проблемы, а точнее, переживания, а если ещё точнее, разом нахлынувшие эмоции просто раздирали душу. На части, на осколки. Больно было невыносимо, в груди саднило, а в горле встал ком. Да когда же я буду жить спокойно?!

В монастырь податься, что ли?

Я с трудом удержала нервный смешок, представив, как добропорядочные и непоколебимые в своей вере монашки, приподняв до колен строгую коричневую рясу и неприлично ругаясь, улепётывают от невероятно галантного Химо. Картину завершил Рикс, парящий над этим безобразием и глумливо каркающий.