Читать интересную книгу Спорим, моя? (СИ) - Шантье Рошаль

— Заходили с пацанами на «Аквамена», — взгляд у него какой-то хитрый.

— Если ты хотел показаться смущенным, то попытка с треском провалена, Макар!

— Макар? — показательно удивленно выпучивает глаза, словно рыба, — Из твоих уст, прекрасная Арина, звучит, как признание в любви!

— Прекрасная и все? — я забавляюсь, а он смеется, — в прошлый раз комплиментов было значительно больше! Но на человека-селедку я так и не успела сходить, — сокрушенно поджимаю губы. Действительно обидно. Закрутилось как-то, я все собиралась-собиралась и все никак не собралась.

— А я предлагал, — склоняется ко мне и шепчет на ухо.

Мы едем по эскалатору вверх. Я стою чуть выше впереди, а Ветров на две ступени ниже. Его дыхание щекочет мою шею, когда он пропускает парня, которому, видимо, нужно сильнее остальных. Уверена, Попутный делает это специально — эдакий проверенный амурский ход.

— Не хэкай мне на волосы пожалуйста, — говорю, немного обернувшись, — потом голову мыть придется.

Слышу сзади его смех, когда сходим с эскалатора. Мы проходим по огромному холлу, чтобы подойти к экранам и выбрать фильм. Идем на «Аферистку». Актерский состав на высоте и сюжет очень даже ничего. Занятно. Два ведра попкорна, две колы и уже занимаем места в средине, а не в конце зала. Мы на одной волне. Переговариваемся именно в пробелах диалогов, а не во время них — это важно! Потому что мне нравится обсуждать фильм в процессе, но и пропускать суть не хочется. Он не распускает руки, не лезет обниматься и не пытается засунуть свой язык в мой рот. Это приятно. Не хотелось бы обрызгать его кровью эти удобные кресла.

— Почему ты не захотела на вип-места? — наклоняясь, шепотом спрашивает он, когда Питер Динклейдж приходит в сознание по среди леса абсолютно обнаженным.

— Честно? Потому что я на них засыпаю.

Какие-то диалоги Макар считает написанными на коленке, иногда мне кажутся не логичными действия главной героини, но конец…

— Да просто говно! — он пропускает меня из зала первой и ровняется за несколько шагов.

— Согласна! «Ты чуть не убила мою мать, поэтому давай делать это с другими вместе!» Просто атас.

— А на самом деле эти дома очень даже крутая тема за границей.

— Ой не знаю. Так ты дома с семьей…

— Ага, выносишь мозги и мешаешь им своей старостью. Ты рассказываешь им о крутом мобильном телефоне, который был у тебя в двадцать первом году, а внуки на тебя как на идиота пялятся, потому что у них давно уже… Не знаю, что там в будущем придумают, —Макар замедляется на секунду, подыскивая подходящую из придуманных вариаций, — по воздуху тыкают, например. Смотрите друг на друга, как на идиотов: ты на них, потому что они жизни не видели, а они на тебя, потому что с тебя песок сыплется. А с ровесниками есть чего вспомнить, поиграть в шахматы, попутешествовать!

— Я бы не отдала своих родителей в дом престарелых, — говорю, даже скривившись немного.

— Я тоже. Ты вообще видела эти дома? — эмоционально взмахивает руками, —Только-только начинают строить что-то похожее на человеческие условия. Но рассчитываю, что пока состарюсь, уже доведут до ума или я сам этим займусь. Но я бы хотел, без шуток. Заранее детям своим скажу: отдайте меня в приличное заведение. С хорошим вискарем и симпатичными бабульками! Представь шесть — десять бабок и дедок, которые поехали в путешествие на лайнере. Кругосветка — вещь же! — щелкает пальцами, будто уже все продумал.

— Ладно, звучит хорошо! Когда мне будет шестьдесят, пригласи меня в кругосветку. Обещаю принять приглашение!

— Только за себя сама плати, — мы проходим по торговому центру в противоположную от зала кино сторону. Не знаю куда, меня увлекает беседа. Она какая-то дурная и забавная.

— Серьезно? А где твоя галантность? — смеюсь я.

— Мне же шестьдесят с хвостиком будет, какая галантность, Арина? Тут прагматичность уже, а не обходительность. Ну представь: забирает меня скорая с приступом, нужна операция, а у меня денег нет, потому что я был так галантен, что оплатил бабе Арине и бабе Глаше кругосветку! И кто меня умным назовет?! — мы уже прошли мимо магазинов и лавочек, и я вижу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Боулинг?

— Ага, — и открывает для меня дверь.

— Ну ладно, в шестьдесят, — говорю, оборачиваясь на Макара, — действительно надо думать о насущном, а не о том, как бабок клеить.

— Тем более, что клеить их уже не имеет никакого смысла, — он многозначительно подымает бровь. Мы хохочем, подходя к стойке.

— Тогда зачем в приписке детям будут значится «симпатичные бабульки»? — администратор смотрит на нас немного странно, однако Марк отправляет его за обувью, прежде уточнив мой размер.

— Чтобы глаз радовали! — подмигивает мне, принимая специальные шузы.

— Странный у нас разговор, — я сижу на диванчике, переобуваюсь.

— А это мы еще о похоронах не говорили, — шутит, пародируя старческих голос и нам снова становится смешно.

Наверное, юмор совсем странный и ведет нас куда-то не туда, но нам весело, это ли не главное?

— Страйк! — кричу подпригивая, выбив все кегли.

— А ты не плохо играешь! — хвалит Ветров и, подхватив меня за талию кружит.

Когда он останавливается улыбки на наших лицах исчезают, а взгляды пересекаются, я вглядываюсь в эту красивую синеву…

— Мой удар! — убираю с талии его руки, стряхивая наваждение и беру шар. Этого только не хватало!

— Я отлично провел время. — Макар говорит это своим каким-то особенно-мягким голосом, когда мы второй раз за этот вечер стоим у ворот моего дома.

— Спасибо за компанию. Я тоже, — я легко улыбаюсь и чувствую, как щеки касаются его губы. Смущенно заправляю выбившуюся прядь волос за ухо и ухожу, введя цифры в кодовый замок.

Смущена? Я? Арина Туманова?

Глава 16

— Ты вчера пришла довольно поздно, — говорит мама за ужином следующего дня.

— Мы встретились с Таей после пар, сходили в кино, поиграли в боулинг… — рассказываю и почти не вру! Только имя меняю.

— К нам вчера Влад заходил, — папа накладывает себе салат.

— Правда? — надеюсь, мое удивление можно назвать искренним, — и как он там?

— Вроде бы нормально. Свадьбу хотят тихую, только для двоих, — вздыхает мама.

— А что тебя беспокоит? Так сейчас многие делают. Без шумихи и кучи денег.

— Я знаю, Ариш. Просто… я так и не поняла, они будут рады если мы приедем в загс или нет... Надо было тогда рассказать Владу то, что мы услышали, — последние слова она проговаривает одними губами, качая головой.

— Я ему рассказала… — сознаюсь все-таки.

— Не поверил? — хмыкает отец и отпивает сок.

— Поверил, — вздохнув, смотрю в окно. Смеркается, — сказал, что переволновалась…

С того дня мы больше не подымали эту тему, а отношение к девушке брата окончательно испортилось у всей семьи.

Тогда Владик еще жил с нами, в родительском доме, и Сашу привел во второй или третий раз, но впервые она осталась на ночь. Родители были не против, мол, сын уже взрослый. На ужине все весело щебетали. Её интересовало буквально все!

«Арина, ты не пошла по родительским стопам? Вау, в тебе столько смелости!»

«Вы так давно вместе, очень романтично. Я тоже о таком мечтаю!»

«Стоматология? Владик очень талантлив, да!»

Она не ела мяса и тогда мама, смутившись, быстренько наколдовала ей салат. Поджарила на гриле креветки — хорошо, в морозилке нашлась пачка — и поставила на стол безглютеновое печенье вместо торта на десерт. И где только взяла?

— Так здорово, что ты смогла отказаться от мяса! — говорила я, — это очень осознанно.

Мне она очень понравилась. Думаю, Владику бы здорово досталось от мамы за то, что не предупредил о таких важных вещах, как Сашин отказ от мяса. Если бы не одно но. Совершенно случайное, абсолютно неожиданное, но окончательно открывшее глаза.

Мы уже допили чай и разбрелись по комнатам, когда я, выходя в туалет, а он у нас на этаже отдельный услышала спор. Не обратив внимание, вернулась обратно и включила следующую серию сериала. Поставить на паузу «Любовь, смерть и роботы» заставил стук в дверь. После негромкого «входите» дверь приоткрылась и в нее сунулась голова братца.