- Фуух! - Роман опустился на пол, прислонился спиной к стене, подтянув к себе колени. От усталости глаза слипались. Спасательная капсула на "Бродяге" не функционировала давно, он даже точно не знал сколько. Движок катера сломался еще до прихода Поланского на грузовой рейдер. По словам боцмана, он вышел из строя лет пять назад.
Разумеется, командир корабля Алекс Болдуин прекрасно знал, что они рискуют. Впрочем, весь экипаж играл со смертью. Случись с кораблем какая беда - и им даже не на чем было покинуть аварийный борт. Но у капитана так и не нашлось средств на ремонт двигателя шлюпки в порту, а потому, негласно, все просто закрыли глаза на эту неисправность, отдавая себе отчет, что уже пять лет ходят по лезвию бритвы.
Худое, вытянутое лицо Романа болезненно перекосилось - он проводил у двигателя все свободное время, но никак не мог обнаружить неисправность. Поланский посидел еще несколько минут, а потом с трудом поднялся на ноги, медленно направляясь к двери спасательного отсека.
Кровь. Первое, что он увидел, как только вышел из спасотсека, - кровь. Она текла из-под двери выходного шлюза: широкий рубиновый язык, от вида которого второй механик почувствовал приступ тошноты. Руки стали вялыми, он с огромным усилием, едва переставляя ватные ноги, сделал несколько шагов вперед, толкнул створку. Сердце бухало в груди, толчками гоняя кровь, и от этого было горячо в висках...
За дверью, как только Поланский заглянул внутрь, он увидел Альберто Карлоса. Роман опознал старпома лишь по большому росту, потому что Альберто был в скафандре, а лицо помощника капитана представляло кровавое месиво. Чуть в стороне, дальше, в глубине камеры, лежал Валдис Крапикас. Рубиновый язык тянулся оттуда. Поланский взглянул на ноги боцмана, и его стало рвать. Механик перегнулся пополам, спазмы выворачивали желудок наизнанку.
Потом он медленно, с трудом нащупывая перед собой дорогу, толкнул створку... Освещенный коридор, в две стороны, и тихо. Очень тихо.
- Центральный! - хрипло дыша, позвал Роман, с трудом разгибаясь.
Внутренняя связь не работала.
- Центральный! - Поланский с трудом пополз вперед, в сторону рубки, придерживаясь за стену. Ноги не слушались механика.
- Вот он! - громко крикнул кто-то впереди, и Роман остановился. Навстречу ему бежали два незнакомых человека с оружием в руках.
- Сссука, - отчетливо донеслось до Поланского, - мы его по всему кораблю разыскиваем, а он пьяный...
"Тук-тук-тук", - часто-часто забилось сердце. Механик пришел в себя, дуло лучевого пистолета уже поднималось вверх. Поланский прыгнул в сторону, в каюту, всем телом прижимая створку. С той стороны двое людей матерились и колотили в дверь чем-то тяжелым. Руки тряслись, когда Роман стал герметизировать переборку. Поланский уже догадывался: на корабле творится нечто страшное. Механик прислушался. Звуки из-за двери доносились уже весьма приглушенными, но он все-таки разобрал часть разговора.
- Да! Да! Да! Заперся в каюте. Крог, ну кто же знал, что этот урод шатается по кораблю?! Боцман сказал, что парень у себя, отдыхает... Да, понял. Достанем. Хорошо, резать.
- Что? - уточнил второй голос. - Что резать?
- Бери лучевой ствол, - распорядился первый из бандитов. - Режь створку.
- Тю, - в голосе прозвучало удивление. - То ж скока времени потратить надо?
- Крог сказал, чтобы никого не осталось. Значит, никого. Если не хочешь, чтобы проблемы возникли у тебя...
- Да ладно, ладно, понял я. Все понял.
Все стихло. Поланский приложил руку к двери и почувствовал, как она нагревается. Лазерный резак медленно двигался по контуру. Роман его пока не видел, но ему было точно известно: дверь долго не выдержит.
Механик, отлично знавший внутреннее устройство грузовика, отступил от двери, лихорадочно шаря глазами по каюте. Никакого оружия. И ничего тяжелого тоже. Взгляд Романа упал на вентиляционную решетку... Спустя мгновение он оказался у стены и принялся торопливо отдирать заслонку узкого воздушного хода.
Мысль втиснуться в шахту воздухообмена могла прийти в голову только сумасшедшему. Или человеку, которому нечего было терять.
Геннадий Волков переступил порог конференц-зала, того самого, где менее суток назад Адмирал проводил совещание. Начальник "двойки" аккуратно прикрыл за собой дверь, огляделся, скорее по привычке, на всякий случай. Пересек длинный кабинет и приложил руки к стене, надавливая на невидимые выступы. Что-то щелкнуло, часть обшивки отъехала в сторону. Заместитель командующего Надзором протиснулся в образовавшуюся щель и тут же нажал кнопку. Панель обшивки мягко вернулась на свое место, маскируя проход.
Волков шел по узкому металлическому коридору, о существовании которого знали лишь немногие офицеры базы. Он провел электронной картой по кодовому замку, бесшумно открыл дверь и вошел в рубку, передняя стена которой была утыкана мониторами. Заместитель Адмирала поднял со свободного стула папку, опустился на сиденье. Офицер "второго отдела", занимавший соседнее кресло, не обернулся. Он знал, что войти в помещение с помощью электронного ключа мог только начальник "двойки".
Здесь, в самом сердце базы, был дублирующий командный пункт, о существовании которого знали лишь некоторые офицеры "второго отдела", а также Норт Свенссон и Дэй Крэг. В этом логове, на терминалах которого собиралась и отображалась вся информация ЗвеНа, Геннадий Волков еще раз перечитывал личное дело молодого офицера штурмового отряда.
"Рам Митревски.
Звание: старший лейтенант.
Возраст: двадцать семь лет.
Семья: нет.
Боевой опыт: восемнадцать операций в составе штурмовой бригады под управлением Дэя Крэга... Поощрения за..."
Волков нетерпеливо перевернул страницу, мельком глянул на видеотерминал.
- Летит? - осведомился начальник "двойки", не поворачиваясь к дежурному офицеру, сидевшему за пультом.
На обзорном экране, прямо перед ними, висел "Малыш", причальная мачта подрагивала, вибрируя от раскручивавшихся стартовых турбин мини-крейсера.
- Готовность - три минуты! "Пуповину" еще не отстыковывали, - быстро ответил офицер, снова погружаясь в изучение струящихся по терминалу цифр.
- "Депрессия..." - задумчиво прочел Волков.
Он отлично знал, что старший лейтенант Рам Митревски недолюбливает "второй отдел" ЗвеНа. Многие офицеры из первого - боевого - подразделения Дэя Крэга с неприязнью смотрели на службу внутренней контрразведки. Заместитель командующего не испытывал никаких комплексов по этому поводу. Ему не нужна была любовь, вице-адмирал стремился лишь к одному - к стопроцентной гарантии, что внутри Звездного Надзора все чисто. И пусть молодые лейтенанты и капитаны смотрят на него хоть с неприязнью, хоть с ненавистью, его задача в том, чтобы никто и никогда не выстрелил в спину этим мало что понимающим в жизни ребятам...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});