На сердце у Саоры вдруг стало так легко, что она расхохоталась, легко и бездумно, чего ни разу не делала после того, как палач на площади поставил ей клеймо.
Таш уже битых полчаса неторопливо и методично мерил шагами гостиную под насмешливым и слегка сочувствующим взглядом Франи, который именно сегодня решил отведать кулинарные изыски их повара.
– Таш, – наконец, не выдержал Франя, – поправь меня, если я не прав. Рил ведь твоя женщина?
– Ну?
– То есть, я хочу сказать, совсем твоя, от белобрысой макушки до розовых пяток, да?
– Ну?
– Так какого же… ты отпускаешь ее с этим сопливым болотником, который смотрит на нее, как колорадский жук на картошку? Я правильно воспроизвожу выражение твоей любезной?
– Да. Но ты неправ, друг. – Франя уже открыл рот, чтобы привести пример, но Таш продолжил совсем не так, как он ожидал. – Рил непохожа на картошку. Хотя Венк – да, тот еще жук!
– Тогда почему он еще здесь, а не летит после твоего пинка в родные болота?
– Во-первых, я обещал Уварде. – Франя поморщился. Поведение Венка ставило на этом обещании жирный крест. – Во-вторых, он хорошо выполняет свою работу. За все это время к Рил ни разу никто не сунулся, а это о многом говорит! В-третьих, она для него особенная. Он видит, что она не дышит в его сторону, и не тянет к ней руки. Где я еще такого найду?
– Такого дурака точно нигде!
– И, в-четвертых. Если я буду убивать всех, к кому ревную Рил, то мне придется перебить половину Вангена. И начну я с тебя.
– Что? – Опешил Франя. Поперхнулся, закашлялся, расхохотался. – Таш, ты в своем уме? Она мне, конечно, нравится, но не настолько же!
– Вот видишь, сам говоришь, что нравится.
– Нет, это дурдом! – Возмутился Франя. – Печальное зрелище – наблюдать, как лучший друг сходит с ума из-за бабы! Да чтобы я когда-нибудь также… Да минует меня чаша сия! – Франиным презрением можно было залить площадь перед княжеским дворцом. – Слушай, может тебе сделать ей ребенка? Не худший способ утихомирить сплетников, да и у Рил будет, чем заняться, и не останется времени, чтобы смотреть по сторонам и шляться, где попало с нашим болотным чибисом.
Таш покачал головой.
– Надо подождать.
– Чего?
– Ты забыл, из-за чего мы сюда приперлись? А если опять придется сматываться? И еще надо посмотреть, примет ли ее Ванген. Если примет, то, считай, повезло, и можно подумать о ребенке, если нет, лучше сразу убраться. И вообще…
– Что, вообще?
– Я не буду ей ничего навязывать. Пусть сама скажет, если захочет.
– Ну и зря! Бабе, ей только волю дай!…
В этот момент за дверью послышался шум и смех. Таш тут же уселся на диван, и они с Франей, не сговариваясь, приняли спокойный и невозмутимый вид. Хохочущая Рил влетела в гостиную и побежала прямиком к Ташу. Он обнял ее и с облегчением выдохнул, попытавшись сделать это незаметно. Франя, конечно, заметил и перекосился, но Рил, оставив Таша, уже подошла к нему с поцелуями. Дружескими, само собой.
– Франя, как я рада, что ты пришел!
Франя глянул на невыразительное лицо Таша, и отодвинул от себя Рил.
– Прелесть моя, ты лучше скажи мне, где ты была! – Старательно хмурясь, спросил он. – Мы ждем тебя уже полчаса! И где шляется этот бездельник Венк? Я ему голову оторву!
Вошедший Венк пробурчал что-то типа: неизвестно, кто кому еще оторвет, а Рил начала объяснять, почему опоздала. Впрочем, вскоре ее объяснения плавно перетекли в бурные восхищения по поводу новой подруги.
– Вы себе не представляете, какая она красивая! Стройная, как статуэтка! Волосы у нее каштановые с медовым оттенком, глаза серые, нет, скорее серо-голубые, а кожа, боги пресветлые, какая у нее кожа! Венк, скажи им! – Венк кивнул. – Она такая воспитанная, и у нее замечательный дом! Венк, ну, скажи!? – Венк опять кивнул. – А еще она бывшая графская дочка. Хотя это так глупо звучит: бывшая дочка! Все равно, что бывшая мать.
Таш и Франя даже переглядываться не стали.
– Как, говоришь, ее зовут? – Поинтересовался Франя.
– Саора. Саора Вайн. Она живет с генералом Сагром, и дом у нее в том переулке, где… Венк, скажи, я забыла, как он называется!
– В Сиреневом переулке. Там в основном мигирцы дома снимают.
– А у нее губа не дура! – Хмыкнул Франя. – И генерал, и дом в Сиреневом переулке!
Похоже, штучка еще та! – Мигирские купцы были одними из самых богатых, о чем Франя, разумеется, знал не понаслышке.
– Не надо так о ней! – Вступилась за подругу Рил. – Она не виновата, что так получилось. Ее папаша-граф в карты проиграл!
– Рил, я тебя умоляю, только не надо тут жалостливых историй, я их наслушался на сто лет вперед!
Рил пожала плечами. Не надо, так не надо. Но отступать не собиралась.
– Я ее в гости пригласила. Таш, ты же не против? – Она умоляюще глянула на него.
По-настоящему важным для нее было только его мнение.
– Нет, конечно! – Улыбнувшись, ответил тот. – Приглашай, кого хочешь.
Но через некоторое время, когда Рил вышла распорядиться, чтобы накрывали обед, они вместе с Франей насели на Венка, требуя подробностей. Тот рассказал все, что знал, добавив от себя пару впечатлений.
– Сразу видно, что баба приличная, даром, что клейменая. Иначе я бы Рил к ней не повел. Только манерная какая-то, все жмется чего-то, ни слова по-простому не скажет. Но к Рил она со всей душой. Они там вместе на какой-то фигне играли, потом Саора про свою семейку рассказывала. Рил она понравилась. – И он тяжелым взглядом посмотрел на Таша.
Тот ответил не менее неприязненным взглядом, но и он, и Франя прекрасно понимали, что сегодня еще до захода солнца они соберут всю возможную информацию об этой новой подружке.
После обеда из лавки Ондверга прибыла арфа и была со всеми почестями перенесена в специальную комнату для музыкальных инструментов. Там ее распаковали и установили, едва ли не сдувая пылинки. Посмеиваясь над стараниями грузчиков, слишком демонстративными, чтобы быть искренними, Рил расплатилась с ними, накинув за эти старания небольшую сумму "на чай", и велела Мите их проводить.
Когда они ушли, Рил окинула взглядом комнату, и нечистая совесть вновь заявила о себе, напомнив о другой, похожей комнате в княжеском дворце, а также о том, что она должна сделать, но не решается. Трусиха.
Рил еще раз обвела взглядом инструменты, и вышла, даже не попробовав поиграть на только что купленной арфе. Перед глазами у нее стоял Будиан. Но не тот жесткий и уверенный в себе маг, каким она видела его во дворце, а несчастный, умирающий от жажды грешник, который явился ей во сне.
Весь вечер пыталась собраться и настроиться, пугая Таша своим серьезным видом, с которым она обычно делала то, что ему особенно сложно было принять. Но ничего такого не случилось, вечер прошел спокойно, и он даже позволил себе облегченно улыбнуться, засыпая рядом со своей девочкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});