Не оставив новым мятежникам времени для того, чтобы набрать силу, Людовик Святой созвал в Венсен своих рыцарей. Но в 1235 г. Папа велел доминиканцам и францисканцам приступить к проповеди крестового похода. Тибо Шампанский вместе с герцогом Бургундским, графом Бретонским и прочими фландрскими сеньорами объявили себя крестоносцами. Еще 6 ноября 1234 г. Папа писал Людовику Святому, потребовав от короля заключить мир с англичанами и готовиться выступить в поход на Восток в тот самый миг, который ему укажут из Рима. Когда же Тибо узнал, что на него надвигаются королевские войска, то стал просить у Церкви защиты, полагавшейся каждому крестоносцу; тогда Папа запретил Людовику Святому нападать на графа. Но король не обратил внимания ни на это послание, ни на угрозу применить к нему церковные санкции; он отправился в Венсен со своими отрядами, и его вид, по словам хрониста, внушал всем отвагу и радость. Тогда Тибо отдал королю замки Брей и Монтеро. Однако Людовик Святой не счел этот дар достаточным, и графу Шампанскому пришлось лично молить его о снисхождении. Совершить этот демарш ему посоветовала Бланка Кастильская. Людовик Святой простил ослушника, но Тибо должен был окончательно отказаться от прав, которые он все еще имел на сеньории Шартр, Блуа и Сансерр, проданные королю в 1234 г.; кроме того, он обязался прожить семь лет в ссылке – либо в Наварре, либо на Востоке, куда он, как и обещал, отправился в крестовый поход.
Тибо добился прощения у Людовика Святого, но его брат, юный Робер д'Артуа, не желал, чтобы он так легко отделался. Он приказал своим людям публично оскорблять графа; один из них запустил Тибо в лицо творогом, другие обрезали хвост и ухо графской лошади. Тибо пожаловался королеве Бланке, и тогда король приказал повесить всех виновников инцидента; но Робер объявил себя зачинщиком происшедшего и испросил их освобождения.
В 1235 г. король Генрих III женился на Алиеноре Прованской, младшей сестре королевы Франции Маргариты. В свою очередь, Людовик Святой пожелал женить Робера д'Артуа на единственной дочери графа Фландрского; но она умерла в юном возрасте, и Робер в 1237 г. вступил в брак с Маго, дочерью Генриха II, герцога Брабантского. В том же году в Компьени король посвятил его в рыцари. По этому случаю Людовик Святой устроил пышный праздник, на который собралось до двух тысяч рыцарей. Это празднество было задумано не только с целью воздать почести королевскому брату, но и из-за того, что император Фридрих II созвал неподалеку от Компьени, в Вокулере, на границе с Францией, всю христианскую знать, и эта толпа вооруженных людей знаменовала собой почти неприкрытую угрозу в адрес короля. Людовик Святой пообещал прибыть в Вокулер, но во главе мощного войска, собранного им в Компьени; таким образом, он не рисковал попасть в плен. Узнав об этом, Фридрих распустил собрание.
Филипп Муске сообщил нам, что на празднествах в Компьени присутствовал некий сарацинский эмир, причем дает этому весьма любопытное объяснение. В 1236 г. Старец Горы, глава ассасинов, якобы послал во Францию двух своих учеников, дабы заколоть Людовика Святого из ненависти к христианской вере. Но когда тамплиеры предупредили его, что французский король – не крестоносец, а кроме того, мусульмане нисколько не выиграют от его убийства, ибо погибшего заменят братья, глава ассасинов отказался от своего намерения и направил к Людовику двух эмиров, чтобы предупредить его об опасности. Тамплиеры торжественно представили эмиров королю, которые преподнесли ему дары их хозяина в знак мира. На некоторое время король окружил себя личной охраной, вооруженной железными палицами, а эмиры перехватили первых посланцев Старца Горы в Марселе. Не была ли эта история плодом фантазии, разыгравшейся при виде араба на празднествах в Компьени? Правдива ли она, или же ее придумали тамплиеры, чтобы увлечь короля в крестовый поход?
В то же время королю удалось подчинить себе Пьера Моклерка, графа Бретонского. Последний, передав своему сыну графство Бретонское, прибыл в Понтуаз, чтобы лично передать Людовику Святому три крепости: Беллем, Сен-Жак-де-Беврон и Перьер-ан-Перш. Он принял крест и обязался сопровождать графа Шампанского в Палестину. Наконец, его сын, принявший титул графа Бретонского, признал себя вассалом Людовика Святого.
* * *
Крестовый поход, к которому призывал Папа Римский и готовились многие сеньоры, казался тем более необходимым, что франкская империя Константинополя находилась в крайне опасном положении: ей угрожали болгары, греческие князья – исконные владельцы Царьграда, и особенно татары, приведенные Чингисханом из глубин Азии.
Иоанн де Бриенн, правивший в Константинополе в качестве опекуна своего зятя Бодуэна II, послал его просить помощи у Папы Григория IX. Бодуэн погостил со своей женой Марией де Бриенн, внучатой племянницей Бланки Кастильской, в Париже, у своего кузена Людовика Святого. Там их настигла весть о смерти Иоанна де Бриенна. В Константинополе начались волнения. Папа и Людовик Святой ускорили набор войск для Бодуэна, собиравшегося отбыть в 1238 г. в Сен-Жан. Король и Бланка раздобыли крупную сумму денег и наняли солдат. Но все эти приготовления оказались напрасными, так как император Фридрих II запретил войскам проход по своим землям. Именно тогда Бодуэн заложил Терновый венец, хранящийся в его сокровищнице, венецианским банкирам.
В 1238 г. Людовик Святой принял посольство азиатских сарацин, как говорили, прибывших от Старца Горы, который предлагал королю свою помощь против татар. Татарский хан послал передать императору Фридриху, что советует ему ради собственного же блага стать его вассалом. Ужас перед степными ордами был столь велик, что в этом году рыбаки Готландии и Фрисландии не осмеливались, как обычно, ловить сельдь у английских берегов, боясь оставить свои семьи на растерзание татарам. Именно тогда, по словам Матвея Парижского, Людовик Святой объявил: «Мы либо победим, либо станем мучениками». Сарацины, у которых татары только что отняли Персию, также отправили послов просить помощи у английского короля; но епископ Винчестерский предложил не вмешиваться, чтобы «эти собаки перегрызли друг друга».
Молодой император Бодуэн II предложил Терновый венец Людовику Святому, поручив ему выкупить его у хранивших его венецианцев. Людовик Святой с радостью согласился и отправил за венцом в Константинополь двух доминиканцев, Жака и Андре. Они нашли его в Константинопольской церкви у венецианцев и сами перевезли его в Венецию, куда прибыли на Рождество, ускользнув от греческих кораблей, собиравшихся захватить их в плен. Людовик же из Санса, где он находился, отправился навстречу реликвии до Вильнев-д'Аршевек, в пяти лье оттуда; его сопровождали Готье Корню, епископ Сансский, Бернар, епископ Пюи, и Бернар, епископ Оксерра. 11 августа 1239 г. процессия, во главе которой несли Терновый венец, вступила в Санс при огромном стечении народа. Людовик Святой со своим братом Робером д'Артуа, босые, в простых рубахах, несли раку с венцом на плечах. На следующий день кортеж двинулся в Париж. За Сент-Антуанскими вратами, подле монастырской церкви воздвигли престол, чтобы принять реликвию. Епископы, белое и черное духовенство вынесли раки с мощами парижских святых и ждали Терновый венец. С тех пор это место прозвали Сторожевая башня (Guette). Король и граф Артуа несли реликвию; на торжестве вместе с монахами Сен-Дени присутствовали обе королевы. Звонили все колокола. Толпа с восторгом глазела на великолепное шествие, восхищаясь смирением Людовика Святого и его братьев. 18 августа, восемь дней спустя после того, как реликвию внесли в Санc, ее при большом стечении прелатов, клириков, рыцарей (все они были босы) перевезли в собор Парижской Богоматери. После того как отслужили благодарственный молебен, святыню поместили на хранение в дворцовую капеллу святого Николая, вместо которой Людовик Святой вскоре построил Сен-Шапель (Святую часовню). Готье, архиепископ Сансский, оставил рассказ об этих празднествах.
До этого Терновый венец находился в личной часовне византийских императоров во дворце Буколеон. Его подлинность ни у кого не вызывала сомнений, и однако же в самой Франции, в аббатстве Сен-Дени, монахи в то же время представляли верующим для почитания другой Терновый венец. Они говорили, что хранили его со времен правления короля Карла Лысого, забравшего его из императорской часовни в Ахене. Людовик Святой прибыл почтить ее в 1270 г., перед отъездом в последний крестовый поход, с ней же происходили процессии в 1283 г.; считали, что это была часть подлинного венца. Кроме того, в аббатстве Сен-Дени находился шип из венца, хранившегося в Буколеоне: Бодуэн I, став императором в Константинополе, прислал его Филиппу Августу, который передал шип в 1205 г. монастырю Сен-Дени.
* * *
Обстановка в христианском мире особенно усложнилась из-за германского императора Фридриха II, и настал момент, когда Людовику Святому пришлось вмешаться.