Читать интересную книгу Египетские новеллы - Махмуд Теймур

Хадж[16] Масуд, старик, получивший образование в Аль-Азхаре[17], покачал головой. Общество когда-то нанесло ему тяжелый удар, но он не любил об этом рассказывать. Как бы то ни было, Масуд уединился в деревне, где занялся воспитанием детей и распространял мудрое учение ислама среди наивных и почти первобытных феллахов. Он разрешал споры, возникавшие между ними, и со временем стал уважаемым человеком во всей округе. Масуд потеребил пальцами свою длинную седую бороду, чуть тронутую желтизной, и сказал:

— Аллах всемогущий и великий послал нам этих гусениц в наказание за наши грехи.

Он говорил на литературном арабском языке, беседуя с феллахами, словно хотел сохранить за собой право выделяться среди них. С тем слепым доверием, которое питают обычно наивные и неграмотные люди к ученым, феллахи согласились, что гусеницы действительно посланы им небесными силами в наказание за недобрые дела.

Мужчины и женщины, направляющиеся на работу группами и поодиночке, проходя мимо, приветствовали их словами: «Мир вам!», — а старики отвечали им: «И вам мир, милость аллаха и его благословение!»

Прошла девушка. Они приветствовала стариков: «Мир вам!», — и все ответили ей: «И тебе мир, и милость аллаха, Фатыма!»

Как только девушка удалилась, на толстых, темных губах Хадж Абу Хасана появилась ироническая усмешка и он сказал:

— Наверное, несколько дней никто не увидит Фахри бека…

И словно поняв этот намек, шейх Масуд невозмутимо и резко ответил, заставив его замолчать:

— Фахри уехал к дяде в Каир.

И чтобы Абу Хасан снова не начал сплетничать, шейх Масуд стал рассказывать историю, которая приключилась с ним в Каире в дни его юности.

2

Фатыма подошла к полю, покрытому ковром свежей зелени. Белые головки хлопчатника как бы венчали его величественной короной. Девушка принялась обирать гусениц с хлопчатника.

Фатыме было четырнадцать лет. Она обладала пленительной красотой, которая редко встречается у крестьянок. Ее черные глаза озаряли овальное, смуглое лицо с той присущей египтянкам бледностью, которая придает им особое очарование. Она бросала беспокойные взгляды на дорогу, но там не было того, кого она ждала, и ее глаза наполнились слезами.

Фатыма была в отчаянии. В ее душе возникли воспоминания, которые она похоронила в своем сердце. Она вспоминала дни своего детства, когда вместе с двоюродным братом в начале лета выходила на сбор падалиц под пальмами, а в зимние дни — на ловлю рыбы, заснувшей от холода на прозрачной глади ручейков. Перед ее главами прошли картины ее первой любви к своему двоюродному брату Мухаммеду, которая постепенно угасала и наконец исчезла перед новым чувством. Она вспомнила, как девочкой десяти-одиннадцати лет сопровождала однажды своего отца в усадьбу Сейида паши. Считая неудобным входить к паше вместе с дочерью, отец велел ей подождать в саду. Там девочка увидела детей, которые играли и бегали наперегонки. Она села в уголок, под тень дерева и стала наблюдать за ними, опечаленная, что не может присоединиться к игре. Фахри, сын паши, увидел застенчивую девочку и, будучи старше, понял, что творится в этом маленьком сердечке. Мальчик пожалел ее, подошел и вежливо спросил:

— Почему ты не идешь играть с нами, девочка?

С того дня Фатыма чувствовала к этому мальчику благодарность, и какое-то смутное, сладкое, волнующее чувство возникло в ее сердце…

3

Фахри был единственным сыном Сейида паши, хозяина тех обширных земель, которые паша, унаследовав от своего отца Халила-ага, сдавал в аренду мелким крестьянам. Никто толком не знал, почему паша покинул столицу и остался жить в деревне. Ходили слухи, что он скрылся после развода с одной из своих жен… Кажется, он поклялся, что ни одна из его жен больше не будет жить в Каире. Когда Фахри вырос, паша послал его к дяде в Каир, чтобы тот поместил его в одно из государственных учебных заведений.

Фахри приезжал в Тальху к родным во время школьных каникул. И только тогда Фатыма могла хоть издали любоваться им. Однако молодой человек уже забыл ее и, встречаясь, не обращал на нее никакого внимания. Она была девочкой, а в нем еще не проснулся мужчина. Правда, столичные развлечения способствовали его раннему возмужанию. Вот почему, когда в этом году Фахри вернулся в селение и встретился с Фатымой, в которой уже почти созрела женщина, девушка ему понравилась. Он не знал, что ее сердце было полно нежности к нему.

Фахри увидел ее однажды утром, когда она заботливо ухаживала за кустами хлопчатника. Он спрятался за большую смоковницу и, словно завороженный очаровательными движениями девушки, не мог отвести от нее своего жадного пылающего взора. Он чувствовал какую-то робость, мешавшую приблизиться к ней и поговорить. Причиной этой робости было уважение к традициям своего народа: от жителей деревни он знал о предстоящей свадьбе Фатымы с ее двоюродным братом Мухаммедом.

Фатыма искала кокон, выскользнувший из ее рук и затерявшийся в густой траве. Случайно ее взор упал на смоковницу. Она увидела Фахри и улыбнулась ему. Ее улыбка придала юноше смелости, и он пошел к ней навстречу. Приблизившись, Фахри в растерянности остановился, не зная, что сказать. Но Фатыма избавила его от замешательства, спросив:

— Как поживаете, господин?

Между ними завязалась беседа. Фатыма отвечала юноше наивно и застенчиво. Она вспомнила день, когда впервые увидела мальчика, и поняла, что в ее сердце зародилось новое чувство, которое росло с каждым годом.

Фатыма с нетерпением ждала каникул, чтобы увидеть его, а может быть, если удастся, и поговорить с ним. Но девушка думала, что сын паши ею не интересуется. Он же оправдывался тем, что застенчивость мешала ему заговорить с ней, хотя он и стремился к этому. Фахри обратился к Фатыме со словами, полными сладкой, опьяняющей нежности, которой она не встречала ни у кого из своих односельчан. Фатыма была растрогана. Ведь ничто так не влияет на чувствительную от природы женщину, как ласка и нежность.

4

Они встречались каждое утро. Говоря о чувствах, которых он на самом деле не испытывал, Фахри притворялся. Хотя ему было только восемнадцать лет, — а это возраст благородных чувств и возвышенной любви, — он любил эту девушку чувственной любовью. Когда у него появилась потребность в любви, рядом не оказалось девушки, которая разделила бы с ним его чувства, которой он отдал бы свое девственно чистое сердце. И все это потому, что восточные обычаи, препятствующие общению различных полов, оказались преградой между ним и девушками. И тогда он, как и многие молодые люди, вынужден был обратиться к тем, кто торгует любовью, чтобы заглушить огонь желания, пылающий в глубине молодых сердец. В одном кафе он познакомился с госпожой Альмаза и полюбил ее чистой, платонической любовью. Он приходил ежедневно после занятий и проводил с ней долгие часы, рассказывая о своих искренних чувствах и чистой любви. Но она втайне смеялась над ним и его наивностью. Недолго храня его невинность, она посвятила юношу в тайну любви, которой он стыдился. И он поклялся больше не быть таким наивным и глупым, как в первый раз… И с тех пор, влюбляясь в женщин, он любил их той любовью, которой научила его Альмаза… Таким образом, всякая женщина возбуждала в нем только желание. Немалую роль в этом сыграли бульварные песенки, которые своими мелодиями и словами возбуждают животный инстинкт у мужчин, и полуголые, распущенные артистки с проникновенным, сладким голосом и пленительной, женственной внешностью. Фатыма не была такой девушкой, которая может внушить только чистую, платоническую любовь. Ее соблазнительное, нежное тело, сильная, упругая грудь — все это разжигало горячую кровь, которая текла в жилах юноши.

5

Уже три дня Фатыма не видела Фахри. Бросая на время работу, она направлялась к дому Сейида паши и издали пристально смотрела на окно Фахри, у которого он обычно сидел в часы досуга. Но окно было закрыто. Смущение и страх мешали ей спросить слуг о молодом хозяине. Женское чутье подсказывало ей, что он уехал в Каир. Эта печальная мысль причиняла боль, сжимала сердце. Она помнила, как юноша рассказывал ей о своих увлечениях красивыми женщинами столицы: он хотел этим удовлетворить тщеславие, обычно присущее молодым людям, и вызвать у нее ревность, которая, как известно, порой рождает любовь.

Вечером Фатыма ушла к себе и поднялась на крышу, где она обычно спала жаркими летними ночами. Она устремляла свой взор то в ясное, усыпанное звездами небо, то на поля, еле видимые под покровом мглы. То ли от жаркой ночи, то ли от непрерывного, однообразного квакания лягушек и разноголосого возбужденного лая собак ею овладела бессонница. На самом деле ей мешали спать мысли о Фахри; возможно, непрерывные мысли о любви только разжигают это чувство. Фатыма тянулась к Фахри; ведь она была восточной девушкой, чувственной от природы. Думая о нем, она вдруг почувствовала, как сладкая, опьяняющая дрожь пронизала все ее тело. Она схватила подушку и крепко прижала ее к груди, словно это сам Фахри. Стыдясь своих мыслей, она очнулась и присела на край постели. Ее взор случайно упал на поле, и она увидела человека, который ходил взад и вперед. При свете звезд Фатыма узнала в нем Мухаммеда — своего двоюродного брата и жениха. Она удивилась тому, что он бодрствует, тогда как обычно он ложился спать после вечерней молитвы и просыпался только с восходом солнца.