первая изведала на себе немецкие газы и была ими совершенно уничтожена.
Две второочередные дивизии, сформированные III Сибирским корпусом — 12-я и 13-я, — отлично показали себя в первые месяцы войны, особенно 12-я, имевшая геройские дела в ноябре — декабре на Карпатах (Бескиды). Потеряв свой превосходный первый состав, эти дивизии не были счастливы в пополнениях, выказав летом 1915 года в Курляндии мало стойкости, и образованный из них VII Сибирский корпус не пользовался доброй славой. Им командовали генералы Радко Дмитриев, Ступин и Бачинский.
Поля и холмы Червонной Руси от Днестра до Прута были напоены молодой кровью Заамурских полков, пришедших в Заднестровье из далекой Маньчжурии только в апреле 1915 года.
Личный состав этих пограничных войск, закаленных в повседневной и многолетней партизанской войне, был исключительно высокого качества. Превосходно было и полученное ими укомплектование из полтавских казаков.
Россия не знала этих далеких часовых ее великодержавности. И даже старый воин Лечицкий, до войны командовавший войсками в Приамурье, имел плохое представление об этих зеленых полках Министерства финансов, опасаясь за их боевые качества. Так за сто лет до него будущий граф Эриванский судил о кавказских войсках — до первого боя.
1-я Заамурская пехотная дивизия генерала Самойлова отличилась в апрельском наступлении 1915 года у Залещиков (особенно 4-й полк), затем в Брусиловское наступление — у Хоцимержа и Тлумача, при Нараевке, где полковник Циглер со своим 3-м полком воскресил скобелевские атаки Ловчи и Плевны, а в последнее наступление старой армии обагрила своей кровью древний Галич.
2-я Заамурская пехотная дивизия, которой командовал герой Бохнии генерал Ступин, внесла в свой формуляр Дзвиняче, Обертынь и Снятынь, а 3-я Заамурская пехотная дивизия прославила свое оружие на Черном Потоке, при Онуте, Окне и у Трояна. Победы над австрийцами сменились победами над германцами, долго помнившими затем «чудовищную силу удара» зеленых чертей…
Пограничная пехотная дивизия защищала в июле — августе 1915 года Ковну — упорно, но без счастья, в сентябре дралась под Вольной, а в дальнейшем вела позиционную борьбу на Западном фронте в Полесье.
Переходя к обзору боевой работы наших второочередных дивизий, скажем сразу, что их организация была непродуманной, а применение — порочным.
Второочередная дивизия представляла собой весьма точный сколок со своей первоочередной, что вполне естественно: одна плоть, одна кровь, один дух. Она была как бы ухудшенным ее изданием, что тоже понятно: полки велись старшими штаб-офицерами, батальоны — ротными командирами, роты — младшими офицерами первоочередных полков, вынужденными приобретать под огнем недостававший им командный навык и опыт. Затем офицеры не знали солдат, а эти последние не знали не только своих офицеров, но и друг друга. Это отсутствие спайки и было ахиллесовой пятой наших второочередных частей.
Все зависело от трех условий. Во-первых, от духа, царившего в полевой дивизии, — он передавался второочередной. Во-вторых, от командиров. И в-третьих, от исхода первого боевого столкновения. Был богатырский дух в старом полку — оставалось кое-что и для молодого. Командир с головой и сердцем умел наладить спайку. А если войска видели спины врагов в первом своем деле, то старались и в дальнейшем обеспечить себе это ни с чем не сравнимое зрелище. Наоборот, недостаточная сплоченность старой полковой семьи, плохой командир и неудача первых столкновений портили второочередные полки надолго, а в некоторых случаях — и навсегда. В общем, мы можем считать, что отличная полевая дивизия давала хорошую второочередную. Хорошая полевая давала посредственную. Посредственных же полевых дивизий в императорской пехоте не было, и потому не могло быть плохих второочередных.
Отсутствие спайки в только что сформированных частях было естественным. Этот крупный недостаток необходимо было заранее иметь в виду и стараться свести его на нет в кратчайший срок соответственной организацией второочередных дивизий.
Ничего в этом отношении сделано не было. Материализм был всесилен на верхах русской армии задолго до большевизма. На полк там смотрели не как на часть Великой России и ее истории, не как на живой и чуткий организм, а только как на проставленную в соответственной графе соответственной ведомости цифру «4000 штыков…».
Развертывая второочередные полки, уничтожали всякую преемственность духа и традиций, давая молодым полкам новые имена в честь захолустных уездных и заштатных городков, ничего не говоривших ни уму, ни сердцу офицера и солдата, вместо того чтобы сохранить старое и славное имя и шефа с прибавкой «резервный». Второочередным полкам по штатам не полагалось хора музыки, и это как раз в только что сформированных частях, где так важно подбодрить людей музыкой.
Не позаботившись о спайке второочередных дивизий, наше Главное управление Генерального штаба совершило другой, еще более крупный промах. Оно не разработало способа их применения. Вместо того чтобы держать эти на первых порах хрупкие и неустойчивые войска в рамках тех корпусов, при коих они были развернуты и где они могли бы постепенно закаляться в привычной обстановке, бездарные составители плана нашего стратегического развертывания изъяли второочередные дивизии из рамок корпусной организации, поставив их в наихудшие условия, создав для них самую невыгодную обстановку.
Второочередные дивизии Московского округа были направлены сразу по сформировании на германский фронт. Северные штабы сразу же образовали из этих войск, не имевших еще никакой внутренней спайки, самостоятельные группировки — XXVI армейский корпус, Вержболовскую группу, и скороспелые эти организмы не выдержали тяжести маневренной войны с противником, специально на то натасканным. Железо перегорело, не успев закалиться…
Совсем иначе поступили на Юго-Западном фронте. Хорошие второочередные дивизии Киевского округа вошли третьими в корпуса своей же Киевской 3-й армии. В 9-й и 4-й армиях второочередные войска тоже были вкраплены в полевые, и результаты получились совсем не те, что на Северном фронте. Ауффенберг в своих записках с удивлением подчеркивает, что у русских совсем не замечалось разницы в работе войск 1-й и 2-й очереди.
Отметим положительную сторону нашей организации. Второочередные дивизии получили то же количество артиллерии и пулеметов, что и полевые, а не половинную норму, как во Франции и Германии.
Из общего количества 35 второочередных дивизий 10 было сформировано Московским округом.
53-я приняла участие в отходе из Восточной Пруссии, понесла большие потери в неудачных боях у Вержболова и была совершенно уничтожена в катастрофе XX корпуса в Августовских лесах. Восстановленная и включенная в XXIII армейский корпус, она отлично себя зарекомендовала в Брусиловское наступление на Волыни. Менее счастливы были 54-я и 72-я пехотные дивизии. Разгромленные в последних числах августа 1914 года на Мазурских озерах, они были расформированы.
55-я пехотная дивизия охраняла вначале побережье Финского залива. Затем она участвовала в Лодзинском сражении и