Она издалека видела, как оба они опустились на колени: сначала Родриго, потом Альвар.
Стоящий рядом Аммар мягко произнес:
— Сейчас он стал министром. — И когда она быстро взглянула на него, прибавил: — Так лучше для них обоих, для Родриго и короля. Ему следовало быть министром все эти годы.
Она взяла его за руку. За ними плыл дым, хотя костры почти все погасли. Хусари был с ее родителями и двумя детьми, которых они спасли из квартала киндатов. Королева Вальедо пришла к ним. Она сказала, что Исхак и его семья — ее гости и останутся ими так долго, как пожелают. Она вела себя любезно и приветливо, но было очевидно, — по крайней мере, для Джеаны, — что королева Инес никогда раньше не встречалась и не разговаривала с киндатами и не совсем понимала, как себя вести.
Возможно, это не должно было ее беспокоить, но сегодня беспокоило. Джеане хотелось спросить у Инес из Вальедо, нет ли поблизости пухлых младенцев, которых можно приготовить на завтрак киндатам, но в этот вечер погибло слишком много детей, и у Джеаны не осталось сил на подлинный гнев. Она очень устала.
Она понимала, что эту приветливую встречу для них подготовил Бернар д'Иньиго, лекарь из крепостей тагры. Кажется, он спас жизнь королевы, применив знания, взятые из трактатов Исхака. Он выучил язык ашаритов и киндатов много лет назад, как он признался Джеане. Этот худой человек с печальным лицом — хороший лекарь, нельзя отрицать.
— А почему бы ему не быть им? — подумала Джеана. — Если он не поленился учиться у нас…
Несправедливая мысль, но сегодня Джеана не слишком старалась быть справедливой. Д'Иньиго вызвался первым дежурить у постели сына Родриго. Мать и брат Диего тоже остались с ним. В присутствии Джеаны не было необходимости. Лекари из Вальедо занимались горсткой тех, кто выжил после нападения. Всего горстка; остальные погибли, зверски зарубленные.
«Они пришли из пустыни», — вспомнила Джеана, глядя на порубленные тела, вдыхая запах обугленной человеческой плоти. Слова ее отца, сказанные давным-давно: «Если ты сможешь понять звезднорожденных Ашара…»
— Кто мои враги? — спросила Джеана вслух, оглядывая деревню.
Наверное, что-то такое было в ее голосе, намек на возможность потерять самообладание. Аммар молча обнял ее рукой за плечи и повел прочь. Они обошли Орвилью по периметру, но Джеана, не в силах успокоиться, все время ловила себя на том, что оглядывается на угасающие костры и вспоминает их.
Кто мои враги? Жители Фезаны? Здешние мувардийцы? Солдаты священной армии Джада, которые учинили погром в Соренике? Вальедцы, которые сожгли эту деревню прошлым летом? Ей хотелось плакать, но она боялась позволить себе это.
У Аммара на одной руке была рана, она осмотрела ее при свете факелов; рана оказалась несерьезной. Он ей так и говорил, но ей необходимо было увидеть самой. Она отвела его к реке, промыла и перевязала рану. Чтобы хоть чем-то заняться. Стоя на коленях, она окунула кусок ткани в холодную воду и вымыла лицо, глядя вниз на дрожащую на Таваресе дорожку лунного света. Глубоко вдохнула в себя ночной воздух.
Они пошли дальше, вдоль ограды, на север. И там увидели короля Рамиро вместе с Родриго и Альваром на лугу, среди травы. За ними простиралась темная, бескрайняя пустота. Джеана увидела, как Родриго скрестил на груди руки и крепко прижал их к себе. Было уже очень поздно. Дул ночной ветер.
«Куда бы ни дул ветер…»
Потом они увидели, как Родриго и Альвар встали на колени перед королем, а затем поднялись.
— Кто мои враги? — через какое-то время спросила Джеана.
— Это мои враги, я полагаю, — сказал Аммар.
— А твои кто?
— Очень скоро мы об этом узнаем больше, любимая. Смотри и слушай. Вероятно, скоро я получу выгодное предложение.
Теперь его голос звучал холодно, но она знала, что это самозащита. Вероятно, она лучше любого другого человека в мире чувствовала то, что связало Аммара ибн Хайрана и Родриго Бельмонте друг с другом, хоть это и казалось невероятным.
Сейчас Джеану охватило предчувствие расставаний, сегодня ночью наступало завершение. И из-за этого ей тоже хотелось плакать.
Они ждали. Трое мужчин прошли по темной траве и приблизились к ним у ворот. Она увидел, что Альвар тоже ранен. У него на плече запеклась кровь. Ни слова не говоря, Джеана подошла к нему и начала осторожно оттягивать свободную ткань сорочки, чтобы открыть находящуюся под ней рану. Он взглянул на Джеану, потом отвел глаза и стоял тихо, пока она осматривала его рану.
— Аммар. Я надеялся отыскать тебя, — тихо произнес Родриго. — У тебя найдется минута для разговора? — Он говорил на языке Эспераньи.
— Для тебя — всегда, — серьезно ответил ибн Хайран на том же языке.
— Король Вальедо оказал мне честь, попросив стать его министром.
Джеана посмотрела на него. Аммар наклонил голову.
— Ты тоже оказал ему честь, если согласился.
— Я согласился. Аммар тонко улыбнулся.
— Бадир Рагозский будет огорчен.
— Представляю себе. К сожалению, я намереваюсь дать ему еще больший повод для огорчения.
— Каким образом?
«Это похоже на танец, — подумала Джеана, — этот официальный тон гораздо больше маскировал истину, чем слова». Она стояла рядом с юным Альваром, слушала и перестала даже притворяться, что осматривает его плечо. Все равно было слишком темно.
— Полагаю, что обладаю достаточными полномочиями, чтобы сделать тебе предложение от имени короля Вальедо.
«Он был прав», — подумала Джеана. Откуда Аммар так точно это знал? На это нет ответа, разве что вспомнить, кем он был. Кем они оба были. В ветре с севера она ощущала, как что-то быстро близится к концу.
Аммар ответил:
— Предложения меня всегда интересуют. А ты всегда делаешь интересные предложения.
Родриго заколебался, подыскивая слова.
— Пока мы стоим здесь, король Руанды Санчес скачет в Салос вдоль реки, а армия Халоньи приближается к Рагозе.
— А! Халонья выступила! Королева Фруэла едет, чтобы отомстить за своего погибшего капитана?
При этих словах король Рамиро криво усмехнулся.
— Нечто в этом роде, — без улыбки ответил Родриго. — За все эти годы погибло очень много капитанов.
— Увы, это правда. «Война питается сердцами храбрецов, подобно дикому псу».
— Я знаю эту строчку, — внезапно произнес король Вальедо. — Это написал ибн Хайран из Альджейса.
Аммар повернулся к нему, и Джеана поняла, что он удивлен, как бы ни старался это скрыть.
— К вашим услугам, государь. Эта строчка лучше звучит на ашаритском языке.
Теперь пришла очередь короля выказать удивление. Он метнул взгляд на Родриго, потом снова посмотрел на Аммара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});