Наученный опытом жестокой схватки с монстром восьмидесятого уровня, я больше не подставлялся под удар стремительных щупальцев тварей, разил грозных противников исключительно Смертельным ударом, и все пять побед дались мне сравнительно легко: просадкой Здоровья на вполне терпимую треть.
За ликвидацию пяти Стражей от Системы я получил еще уровень развития. А потрошение споровиков поверженной элиты глубин, помимо горы драгоценных трофеев и горсти разноцветного жемчуга, обогатило меня находкой еще пяти пористых костяных шариков — активаторов сферы неуязвимости… Увы, имея в загашнике такой козырь, я не мог воспользоваться им для прорыва к глубинным схронам Стражей, по той простой причине, что активаторы не срабатывали в Лабиринтах силы точно так же, как горох, звезды и жемчуг. В этом я удостоверился, когда попытался активировать сферу неуязвимости перед схваткой с первым Стражем, но у меня ничего не вышло. Пористый шарик рассыпался в пальцах в труху, но неуязвимость не активировалась.
И вот, по происшествии полугода, очередным Стражем, рванувшим вдогонку за дельфином-рыболовом, оказался элитник шестьдесят седьмого уровня. Мой текущий уровень сейчас был уже на два пункта выше, и я дождался, наконец, подходящего кандидата…
— Вон оно как. Значит, ты не собираешься с ним драться, а попробуешь захомутать Даром, как иглозуба, — подытожила мое объяснение Шпора, голосом приятеля Куцего.
— В точку, бро.
— А отсиживаешься сейчас здесь…
— …Пережидая откат Дара, после гибели предыдущего своего союзника — дельфина.
— И долго нам еще?
— Примерно полчаса осталось. Так что, если остались какие вопросы, задавай, не стесняйся. Отвечу, и будем прощаться.
— Это еще зачем?
— Зарасти, приехали…
— Да не, я понял, разумеется, что ты на глубинные уровни с союзником-осьминогом собрался. И там либо пан, либо пропал. Это смертельный риск и все такое… Братан, но нам-то с тобой прощаться нафига? Бери меня с собой и, если получится…
— С тобой, дружище, боюсь, точно не получится, — поморщился я.
— Это еще почему?
— Ты умер в Лабиринтах Куцый, и принял здесь свою судьбу стать тенью утеса. Система не выпустит тебя отсюда. А вместе с тобой, и меня.
— А вдруг…
— Извини, бро, но я не могу так рисковать.
После моего отказа в коридоре надолго повисло тягостное молчанье.
Глава 38
Глава 38, в которой я пакую скудный багаж и прощаюсь с тенями.
Редкие и дорогостоящие трофеи, к коим я относил: золотые звезды, узелковый янтарь, жемчуг всех цветов и, разумеется, костяные шарики активаторов сферы неуязвимости, хранились у меня в самом надежном сейфе — в инвентаре, занимая аж восемьдесят три из имеющихся в наличии ста пяти ячеек. Остальные менее ценные: черные и белые звезды, гладкая янтарная нить, белый и золотой горох, складировались в отдельном рюкзаке, разросшимся за три с половиной года практически ежедневного пополнения до весьма внушительных размеров. И, конечно же, перед финальным погружением на смертельно опасные глубинные уровни, я решил забрать с собой эти многолетние накопления.
Пока я пристраивал за спиной пухлый рюкзак с трофеями, три огненных лика на вершине утеса угрюмо прожигали тяжелыми взглядами мне спину.
— Ссваливаешшь, зсначчицца, ссуччий кот, — шипение вредной старухи первым разрядило напряжение момента. — Ну и катиссь…
— Я тоже буду по тебе скучать, Фиалка, — хмыкнул я в ответ.
— Удачи, Рихтовщик!.. Ну а ежели чего вдруг там у тебя не заладится, милости просим. Игроком ты себя показал умелом, и товарищем достойным, потому местечко под двенадцатый факел на утесе я лично тебе подберу. Слово! — заверил обстоятельный Клоун.
— Благодарю, уважаемый, — я кивнул хмурому старику, — но надеюсь не придется вас беспокоить.
— А я уверен, что все у тебя получится, — тепло улыбнулся мне со своего факела старина Куцый, только сейчас прерывая начавшееся в коридоре сердитое молчание. — Мне чертовски жаль расставаться с тобой, друг. Но если кто-то и способен вырваться из этой адской круговерти, то это ты, Рихтовщик. Потому прощай, и не поминай нас лихом, когда вернешься на Континент!
— Спасибо, дружище, на добром слове… Прощайте, все тени утеса! — выкрикнув последнюю фразу так, чтоб ее услышали лики теней и на нижних факелах, я коротко разбежался и, толкнувшись от края обрыва, полетел в раскрывающееся мне навстречу «объятья» щупальцев союзника-осьминога.
Глава 39
Глава 39, в которой сон оборачивается явью, но возникают проблемы, и мне приходится уповать лишь на мощность «винта».
Добраться до увиденного во сне места (над обрывом верхнего донного склона, перед провалом в запретные глубинные слои) с таким союзником, как гигантский осьминог, оказалась не только быстрее, чем на дельфине, но и гораздо проще. Немое общение с представителем глубинной элиты осуществлялось серией мысле-образов, транслируемых нами друг другу прямо в мозг. Потому мне достаточно было вспомнить кусок обрыва из сна, чтоб увидевший аналогичную картинку союзник понял точку назначения, и понес меня туда.
А бежал осьминог по склону верхнего дна, надо признать, со скоростью, мало уступающей гоночному болиду. Даже с моими читерскими характеристиками, мне далеко не с первой попытки удалось проследить, как буквально выстреливающие вперед многометровые щупальца союзника присосками цеплялись за гранит дна, толкались за него и, мгновенно отцепляясь, возвращались в исходное, пружиной скрученное положение под головой, чтобы через секунду выстрелить вперед снова… Учитывая же, что таких движителей у союзника было аж семь штук (восьмое щупальце было зарезервировано под мою переноску, и превращено в надежную «кабину» с удобной «сидушкой»), череда отталкиваний следовала сплошным потоком, отчего осьминог мчался над гранитом дна с сумасшедшей скоростью.
«Ныряем?» — сложилась в моем мозгу в вопрос волна мысле-образов, поступивших от остановившегося в нужном месте над обрывом союзника.
«Да!» — как смог, транслировал я мысленно приказ.
И последовавший тут же прыжок осьминога в бездну снова подтвердил эффективность этого невероятного способа общения.
Как во сне, я оказался в окружении «кокона» из щупальцев опускающегося рядом союзника.
Десять секунд плавного падения, и вот оно глубинное дно снова предстало перед моими глазами в сером сиянии Рыбьего глаза.
Десятки стражей внизу, будто по команде, массово пробудились ото сна и зашевелили многометровыми конечностями, когда до гранита дна моим подошвам оставалось еще спускаться примерно три метра.
«Я задержу их! Действуй, друг!» — сложилась в мозгу в понятные фразы очередная волна мысле-образов от союзника. И, разорвав защитный «кокон» вокруг меня, восемь щупальцев верного осьминога, как во сне, метнулись навстречу валу атакующих Стражей.
Да, среди нападающих большинство элиты было выше уровнем моего защитника. Но здесь, полагаю, как и в случае с доминирующем над иглозубами дельфином, освобожденный от воздействия паразита осьминог, за счет изрядно подскочившего Интеллекта, становился существом на порядок выше развитием всех остальных Стражей.
Щупальца союзника, раскинувшись во все стороны длинной сетью, в самоубийственной контратаке смогли зацепить добрый десяток рвущихся ко мне Стажей, и каким-то невероятным усилием оттащить эту гигантскую гору шевелящихся щупальцев на десяток метров от края дна.
Извлеченная из инвентаря шпора помогла мне рывком преодолеть остающиеся до дна расстояние, и подтянула меня аккурат к месту ближайшего глубинного схрона. Месту, вычисленному после долгого вдумчивого анализа сновидения… Увы, сейчас, опускаясь, я не успел проследить там положение щупальцев ближнего стража. Все чересчур стремительно завертелось. И если расчет, на основе воспоминания из сна полугодичной давности, окажется пустышкой, я обречен на позорный провал, потому как на то, чтоб вручную отыскать «пропажу», у меня банально не будет времени.