«Не очень, — честно признался я. — Махи, мне действительно очень тяжело с вами говорить, — да вы и сами знаете… Может быть, вы просто скажете, что я должен делать?»
«А я уже сказал. Тебе нужно убедить свой Мир, что тебя больше нет. Хорошенько убедить всех, кого это касается… Ты правильно решил насчет трамвая. Так и поступай. Но будь готов к сюрпризу: ты ведь уже забыл о вознице… — я не совсем правильно выразился, да? Есть какое-то специальное слово для обозначения рода его деятельности?»
«Неважно, я понял. Вы говорите о вагоновожатом. Сэр Маба Калох называл его „доперстом“. Он еще что-то объяснял, но я прохлопал ушами…»
«Да уж, могу себе представить: Маба „объясняет“… Разумеется, ты ничего не понял. Но это не имеет значения, просто помни, что тебе не нужно его бояться. Справиться с этим существом легче легкого, при твоих-то возможностях! Но не убивай его, сначала расспроси. Это — твой шанс, Макс. Только будь осторожен: доперсты — самые хитрые существа во Вселенной… ну, или почти самые хитрые…»
Последние слова Махи доносились откуда-то издалека. Навалившаяся на меня тяжесть становилась невыносимой. Непонятно, как я вообще хоть что-то усвоил — если учесть, что Безмолвная речь и при обычных обстоятельствах никогда не была моим сильным местом…
«Спасибо!» — это было последнее слово, которое я смог адресовать своему далекому другу. Рассудил, что в моем положении не следует откладывать благодарности на потом. Это самое «потом» все еще представлялось мне весьма сомнительной штукой.
«Всегда пожалуйста. Не унывай: ты не пропадешь. Только не забудь…»
Что именно я не должен был забывать, осталось для меня загадкой: невидимый самосвал размазал меня по кухонной стене. Какое-то время меня не было ни в одном из Миров, но потом я благополучно оклемался. Одежду можно было выжимать. Но я хорошо понимал, что еще дешево отделался.
Я отправился в ванную, принял душ, равнодушно сунул промокшую одежду в мусорное ведро: она мне, пожалуй, больше не понадобится. Каким бы тяжелым собеседником ни был старый шериф Кеттари, беседа с ним сняла грандиозный камень с моего сердца. Махи зря языком болтать не станет. Если уж он сказал, что со мной все будет в порядке, значит, так оно и есть. Он одобрил мое намерение вернуться в Ехо на трамвае, вот и отлично! Он сказал, что мне не составит труда справиться с загадочным существом в кабинке водителя, более того, оно каким-то образом должно мне помочь — что ж, тем лучше. Значит так оно и будет, если уж Махи говорит…
Теперь я чувствовал себя, как человек, только что купивший билет на самолет. Путевку в рай, на которую прежде не смел рассчитывать. Считал часы до «отлета» и подумывал о том, что мне пора собираться.
Разумеется, для того, чтобы вернуться в Ехо, не требовалось паковать чемоданы. Никаких ностальгических сувениров! Вряд ли мне захочется вспоминать это путешествие на родину долгими зимними вечерами. Скорее уж оно станет постоянным сюжетом будущих кошмарных снов — ничего, справлюсь как-нибудь!.. У меня даже не возникло желания взять с собой пачку кофе. Магистры с ним, вот соберусь при случае в Кеттари, чтобы сказать спасибо сэру Махи Аинти, он меня и угостит… И, в конце концов, я уже привык пить камру — отличная штука, ею, пожалуй, и ограничусь…
Тем не менее, здесь, на моей родине, была одна вещь, которую мне очень хотелось взять с собой в Ехо. Не столько для себя, сколько для Джуффина и остальных коллег. Я давно мечтал показать им хорошее кино, предвкушал выражение неземного любопытства на лице сэра Джуффина Халли, когда суровый мужской голос скажет с экрана телевизора: «Коламбия Пикчерз представляет»…
На моей родине, благодарение небу, существуют видеомагнитофоны, телевизоры и симпатичные толстые кассеты с фильмами, а у меня в запасе имеется один полезный фокус: я вполне способен унести с собой все что угодно, хоть статую Свободы. Достаточно уменьшить ее до неосязаемых размеров и спрятать между большим и указательным пальцами левой руки — что умеем, то умеем! Вот только непонятно, что потом делать с этой уродиной…
Мне предстояли приятные хлопоты. Я заранее предвкушал, как уволоку в своей мистической пригоршне содержимое целого магазина… Впрочем, потом мне пришло в голову, что грабить магазины пока без надобности. Была в этом городе одна видеотека, которую я до сих пор считал своей. Просто роскошная коллекция, — даже удивительно, если учесть мои скромные финансовые возможности! Коллекция эта ушла от меня вместе с моей девушкой примерно за год до путешествия в Ехо…
Я сцедил в чашку остатки кофе, закурил и задумался. Это была довольно гадкая история. Ничего из ряда вон выходящего: нормальная мерзость из тех, что регулярно происходят с живыми людьми. Мне сегодняшнему было абсолютно наплевать на эту дурацкую страницу биографии бедняги Макса: случались с ним вещи и похуже! Но меня весьма привлекала возможность восстановить справедливость. Это мой любимый способ коротать досуг: с утра до ночи восстанавливал бы…
Я посмотрел на часы, а потом на календарь. Суббота, шесть часов вечера. Отлично, именно то, что мне надо! В это время Юлия обычно сидит дома и занимается французским. Потом она непременно куда-нибудь улизнет, но не раньше восьми. Хвала магистрам, ее привычки непоколебимы, возможно, на них-то и держится мир… В свое время я успел изучить ее расписание; угробил на это почти два замечательных года… вот только финал получился поганый. Не совсем то, что требуется для завершения хорошей мелодрамы…
В начале нашего романа я глазам своим поверить не мог: неужели такие изумительные барышни все еще бродят по этой планете?! Она понимала почти все мои шутки, даже самые рискованные… Откровенно говоря, рискованные — в первую очередь. Так что в те дни мы все время смеялись как сумасшедшие. Она безудержно радовалась, открывая мне дверь, но не слишком огорчалась, когда я пропадал на несколько дней. В сочетании с очаровательной физиономией, умненькими глазками и независимым характером это дорогого стоит!
Все было действительно очень здорово, жизнь в ту пору казалась мне не просто сносной, а замечательной, я угрелся и расслабился, ел из руки и понемногу учился мурлыкать. Думал: может быть, вдвоем мы, и правда, сумеем превратить человеческую жизнь в чудесное событие? Еще немного, и, глядишь, научился бы отвечать на этот вопрос не раздумчивым мычанием, а коротким, уверенным: «да».
И вдруг однажды моя подружка заявила, что мы, дескать, прекрасно проводим время, но… Многоточие, как выяснилось, сулило мне многие знания о человеческой природе и, соответственно, многие печали. Я узнал, что в жизни моей возлюбленной скоро должен появиться так называемый «настоящий муж». Свободная любовь — дело хорошее, но, — стыдливо улыбалась она, — женщине нужно думать о семье и детях. А мое постоянное присутствие мешало осуществлению матримониальных планов. Поэтому, — объяснили мне, — мы вполне могли бы продолжать встречаться, но реже. Чтобы дать любимой возможность заняться устройством своего счастливого брачного будущего…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});