Наши военачальники все чаще повторяли любимое изречение Суворова: «Делай на войне то, что противник почитает за невозможное».
Знакомясь с содержанием отданного войскам подвижной группы боевого приказа на наступление, я с удивлением заметил, что он резко расходится с боевым распоряжением штаба фронта: Бодин предписывал нашей подвижной группе главный удар наносить на Ливны, а генерал Костенко нацеливал его значительно правее, в сторону Ельца.
— Костенко решил, что так лучше, — лаконично объяснил Петрушевский.
Еще раз просматриваю боевое распоряжение штаба фронта. Задачи определены четко:
3‑й армии — удерживать занимаемый рубеж обороны и активными действиями в направлении на Ефремов, Архангельское сковать там фашистские войска (под активными действиями подразумевалось наступление);
13-й армии — наступлением частью своих сил севернее Ельца, навстречу подвижной группе, не допустить захвата противником города Ельца;
подвижной группе войск — наступать из района, расположенного в 60 километрах к юго-западу от Ельца, в общем направлении на северо-запад, на город Ливны, чтобы ударом во фланг и тыл разгромить елецкую группировку противника (Бодин постарался детально расписать действия каждому соединению, входившему в состав подвижной группы).
От 40-й армии, расположенной к югу от подвижной группы, требовалось активными действиями не допустить выхода противника во фланг и тыл наших наступающих войск.
В документе все было предусмотрено до мелочей. Сказывался стиль генерала Бодина: он любил сам продумывать детали намечаемых операций и фактически все решать за исполнителя. В то время это была довольно распространенная болезнь. Мне такая манера руководства никогда не нравилась — она подрывала у подчиненных веру в свои силы, тормозила развитие их творческих способностей, учила надеяться лишь на указания сверху.
И Ф. Я. Костенко мог бы лишь переписать документ, полученный из штаба фронта, и разослать в войска для неукоснительного исполнения. Но он поступил иначе.
Генерал Бодин стремился вывести главные силы подвижной группы на коммуникации елецкой группировки в глубоком тылу, в район Ливен, полагая, видимо, что фашистские войска, почуяв угрозу, сами побегут на запад и попадут под удар наших соединений. Но Костенко не надеялся на добровольное бегство противника и поэтому решил нанести главный удар непосредственно во фланг и тыл наступающей фашистской группировки.
Нетрудно было понять причину расхождения мнений двух одинаково опытных военачальников. Когда Бодин выбирал направление удара, наступающая вражеская группировка была еще на подступах к Ельцу, и поэтому ее главные силы не ускользнули бы от удара наших войск. Но когда боевое распоряжение поступило к генералу Костенко, обстановка уже изменилась: враг захватил Елец и углублялся дальше на восток и юго-восток. В такой ситуации направление главного удара, намеченное штабом фронта, могло бы увести основные силы подвижной группы далеко в сторону от группировки противника, что затруднило бы ее разгром.
Поняв суть расхождений, я без колебаний поддержал генерала Костенко. Но в это время мы получили боевой приказ на наступление, подписанный главкомом. Он оставлял в силе предварительное распоряжение, отданное начальником штаба фронта.
Федор Яковлевич со свойственной ему настойчивостью стал отстаивать свое решение. Бодин пытался переубедить его, заявил, что командующий группой совершает ошибку, меняя направление наступления своих главных сил.
— Ускользнет от вас противник, вы просто вытолкнете его из мешка.
Но генерал Костенко стоял на своем и потребовал доложить об этом Тимошенко. Поздно ночью мы получили наконец короткий ответ: «Главком не возражает». Итак, свое решение мы отстояли, но как нам удастся его осуществить? Ведь на войне самое идеальное решение то, которое приводит к успеху.
Утро 6 декабря. Первые лучи холодного зимнего солнца лишь покрыли белоснежное покрывало полей розовыми бликами, но не согрели промерзших до костей солдат, походными колоннами стекавшихся к району, из которого они должны были атаковать врага.
По приказу главкома наступление должно было уже начаться. Но опасения генерала Костенко оправдались: дивизии лишь занимали исходный рубеж, а штабы их находились еще в пути.
От начальника штаба 1-й гвардейской стрелковой дивизии подполковника Б. И. Кащеева прибыл офицер связи, который сообщил, что полки вышли в населенные пункты Тербуны, Борки, Малые Борки, Александровка. Попытки передовых отрядов и разведывательных подразделений продвинуться на север были отбиты сильным огнем противника. До прихода сюда гвардейцев в этом районе наших частей не было, поэтому мы не имели сведений о засевших здесь фашистских войсках. А без этих данных начинать атаку было рискованно. Да и организовать ее было некому: вместе с передовыми частями прибыл лишь начальник штаба дивизии, а генерал Руссиянов находился еще в пути, подтягивая отставшие части и тылы.
В таком же примерно положении оказался и кавалерийский корпус, передовые части которого заняли деревни Александровка, Казаково, Богданово, Нижнее Большое, Васильевка. Дальнейшие попытки продвинуться на север здесь тоже не увенчались успехом.
Генерал Костенко, выслушав мой доклад о фактическом положении соединений и частей подвижной группы, пришел к убеждению, что раньше следующего утра начать наступление не сможем. В полдень он связался с командующим 13-й армией, ударная группа которой под командованием генерала К. С. Москаленко перешла в наступление. Генерал А. М. Городнянский сетовал на то, что наша подвижная группа не поддержала сегодня атаку его слабых по боевому составу войск и им приходится в одиночку сражаться с противником. Костенко обещал утром поправить дело. Он не скрывал своего огорчения, что все так неудачно получилось. Но впоследствии выяснилось, что задержка с началом наступления сыграла нам на руку.
Фашистское командование, приняв атаку ударной группы 13-й армии за наступление наших главных сил, спешно стягивало в район Ельца все свои резервы, значительно ослабляя линию своих войск, противостоявших подвижной группе генерала Костенко. Так случайность облегчила нам решение трудной задачи.
Двумя часами позже я попросил к аппарату генерала Бодина и подробно доложил ему, куда и в каком состоянии вышли войска нашей подвижной группы. Сообщил ему, что ни 5-й кавкорпус Крюченкина, ни 1-я гвардейская стрелковая дивизия Руссиянова не успели полностью сосредоточиться в исходном районе и раньше следующего утра наступление начаться не может. Высказал я также и серьезное опасение за тыловое обеспечение. Мы пока совершенно не представляем, как предполагается организовать эвакуацию раненых, материально-техническое снабжение наступающих войск и кто несет за все это ответственность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});