— Что включили? Что? — не понимал Эдгар.
Алёна шепнула ему на ухо. Обеспокоенный взгляд парня тут же сменился потрясениям:
— Чего? Из-за этого сразу кидаться с обрыва? Может кто-то перепутал?
— Нет… — покачала Алена. — там была Саша… с преподом…
Эдгар устремил на меня непонимающий взгляд. Я завопила настолько громко, что горло больно сжалось и покрылось сухостью, а слова начал заглушать сухой кашель.
— МЕНЯ ПОДСТАВИЛИ! ЭТО МОНТАЖ! ЭТО…КХЕ-КХЕ…НЕПРАВДА!!! — слезы закатились в рот, и я подавилась их горечью.
— Такое возможно? — не понял Эдгар.
— Там качество очень плохое было…но лица различимы… — пожала плечами Алена. — я сразу поняла, что это не правда. Скорее всего, это сделали через нейросеть. Взяли фотографии, где лицо хорошо было видно, левое видео из нужного сайта и смонтировали…А фотографии со шприцами — так мы похожие видели, когда были в школе на лекции по наркозависимости.
— Так в чём проблема? — внимательно посмотрел на меня Эдгар. — Пойдёмте разбираться. Выясним, как вместо твоей презентации кто-то додумался включить такое.
— Идём. — кивнула Алёна.
— Я никуда не пойду!!! — завопила я. — Не пойду! Не хочу! Не могу!..
Эдгар прижал меня к своей груди, начал поглаживать большим пальцем по щеке.
— Хорошо, я один пойду. — прошептал он.
— НЕ-Е-ЕТ!!! — закричала я, прижимаясь ртом к его груди и ощущая, как намокал его свитер от моих слез.
— Что ещё делать? — спокойно спросил Эдгар. — Оставить как есть? Пусть весь универ знает, что ты намерено это включила?
— Плевать! Я не хочу больше ничего делать! — вопила я.
— Увези ее лучше к себе. — проговорила Алёна. — Дай успокоительное. Пусть придёт в себя.
Эдгар нехотя кивнул:
— Ладно. Но я это так просто не оставлю.
Пока Эдгар вызывал такси, Алёна забрала мою куртку с гардеробной. Я не рискнула пойти в университет. Я спряталась за парнем, видя в каждом прохожем ненависть свою сторону, усмешку и издевательскую ухмылку. Мне казалось, что об этом позоре знали все, и обсуждал его сейчас каждый.
— Прекрасный выдался день открытых дверей… — мрачно проговорила Алёна, набрасывая мне на плечи куртку.
— Прости, что я тебе его испортила… — подавленно прошептала я, всхлипывая носом.
Алёна вздохнула:
— Не ты его испортила. А Лера. Грёбаная социопатка. — сквозь зубы прошипела она это имя.
Когда подъехало такси, мы с Эдгаром сели на заднее кресло. Алёна на прощание помахала рукой и крикнула Эдгару вслед:
— Последи за ней, чтобы глупостей не наделала!
***
В салоне такси между нами была напряженная тишина. Спокойная музыка из радиоприемника водителя немного отгоняла эту мрачную атмосферу, воцарившуюся в салоне. Мне было паршиво от того, что Эдгар обо всем знал…Еще он такой упертый, хочет разобраться и наказать виновного. Зачем, это не поможет мне сорвать с себя приросшее клеймо позора. Оно навсегда останется со мной, и каждый день будет напоминать о себе. Даже если Эдгару удастся наказать виновного, никто не забудет о том, чем закончилась эта научная конференция.
Я знала, что это сделала Лера. Но ведь не она ворвалась в кабинет и включила это видео, это сделал кто-то другой. Но кто? Ответственным за презентации был Вовка. Но она не могла его подкупить, Вовка нашел много информации о ней и не согласился бы на такую просьбу…Вместе с Вовкой была Олеся Леонидовна. Но она откуда могла знать Леру?
Не знаю, кто это сделал и зачем…но он своего добивается. Если Алена не дала мне сброситься с обрыва, я убью саму себя другим способом.
Я не хочу больше жить, зная, что сегодня произошло со мной.
***
Когда приехала Эдгару домой, я попросила у него разрешение принять ванну. Парень согласился, думая, что вода меня успокоит. Но как же он ошибался…Как хорошо, что он не умеет заглядывать мне в голову и видеть мои мысли. Если бы Эдгар узнал, что я собиралась сделать в его ванне, он бы меня не пустил даже сделать шаг и приковал своими объятиями к себе, словно наручниками.
Когда ванна наполнилась водой, я, даже не раздевшись, легла. Блузка и юбка неприятно прилипли к телу, словно вторая кожа. Не обращая внимания, я начала думать, как покончить с собой. После такого позора продолжать жить я не хотела…и не могла. Мне противно и больно быть собой. Воспоминания, как назло, предстали перед глазами и еще сильней заставили запульсировать от боли сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Может быть утопиться? Но места мало…
Взгляд бросился на бритву, стоящую на стаканчике вместе с зубной щеткой. Взяла её и рассмотрела свои чистые бледные руки.
Не хочу больше жить. Не хочу. Мне было не страшно вогнать лезвие себе в кожу. Мне было страшнее жить дальше с этим позором.
Я вонзила острие лезвия в голубую вену и провела бритвой по коже. Рана адским огнем запылала. Я сжала губу, терпя порыв закричать.
Вытащила лезвие с руки. Кровь ручьём полилась и капнула в воду.
Идеально.
Алёна не помешала мне. Она лишь продлила мне жизнь на один час.
Резко нанесла второй порез. Яростно сжимала губу, терпя боль. Третий порез по запястью…Кровь фонтаном брызнула и начала ручьями окрашивать ладонь. Четвёртый порез содрал кусок кожи. Рука свирепо горела от боли. Сознание вспышками затягивалось тьмой, уносила меня в бездну, а потом выбрасывала обратно в это ванну. Окровавленными пальцами я растягивала порезы у вен, обнажая кожу и проглатывая крик боли. Багровая жидкость стремительно лилась по руке, и я опустила ее в воду.
Затем перерезал вторую руку. Бритва истекала красными ручьями. Обнаженные раны пылали мучительным градусом, разрывая сознание по кускам. Слезы градом лились по щекам. Я хотела вогнать лезвие в горло, но утратила силы. Окровавленные руки безмятежно рухнули в воду, окрашивая ее багровыми тонами. Страшные глубокие порезы, торчащая кожа, стекающая из тела кровь, яркий мерцающий свет, свирепо ударяющий в глаза — я потихоньку теряла сознание. Раны жутко пульсировали и бурлили.
Я судорожно вздохнула, опустив ослабевшими пальцами бритву и вытащила руку. Рана кипела от боли, и я поморщилась. Не могу позволить себе уйти, не попрощавшись.
Смахивая окровавленную воду с руки махровым полотенцем и оставив на нем рубиновые капли, словно от вина, я трясущейся рукой взяла телефон в руки и быстро написала прощальное письмо Эдгару, размазывая линиями кровь по дисплею.
Ты очень хороший. Я буду любить тебя на том свете, если он существует. Деньги, что тебе пришли — мною заработаны. Вложи их в покупку своей камеры. Удачи тебе с Ютубом. Вы снимите свой сериал. Жаль, я не смогу его увидеть.
Я люблю тебя.
Прощай.
Пароль от моего телефона 260899
На глазах выступили слёзы, и я не стала их вытирать. Пусть останутся. Пусть высохнут на моих мёртвых щеках или сольются с окрашенной кровью водой.
Затем перевела деньги на карту. Рука тряслась и была готова выронить телефон. Уроню его в воду, когда увижу сообщение, что все деньги пришли на карту Эдгара.
Но пальцы ослабили хватку, по их кончикам пронесся заряд молнии сжигающей боли, и я швырнула телефон на кафель, так и не дождавшись ответа, и нырнула всем телом в воду.
Руки уже не так щипали…Стало очень душно. Сердце испуганно колотилось в груди. Я сознание начала уноситься куда-то далеко…Умиротворение и спокойствие растекалось по телу… Я ощущала приближения смерти. Кончики ее костлявых пальцев застыли на моей руке.
По двери начали колотить руками, но мне было уже всё равно…Кровь покидала моё тело, сливаясь водой. Она затопила мои уши, щипала глаза, но мне уже не было дела ни до чего на свете.
Я почувствовала, что начала проваливаться куда-то…и с нетерпением ждала этого момента…
Но тут меня внезапно всем телом вытащило из ванны, и в руках снова забурлила адская кипящая боль.