отсутствия вы прекрасно справились со своими обязанностями.
— Здравствуйте, миледи. Благодарю вас, миледи. Не стоит, миледи, — сдавленным голосом пробормотал Кэтфилд и нерешительно склонился к ее руке. — Я распорядился, чтобы миссис Мелроуз приготовила для вас легкий ужин. Стол накрыт в Зеленой гостиной.
— Вы, должно быть, читаете мысли, — просияла Арлетта, которая, казалось, не замечала его замешательства. — Легкий ужин — это как раз то, что нам сейчас нужно! Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы и нашего возницу как следует накормили.
— С этим проблем не будет, миледи. Миссис Мелроуз заверила меня, что у нее на плите стоит еще мясной суп. — Кэтфилд постепенно овладевал собой. Он повернулся к обступившим их слугам. — Всем спасибо. А теперь отправляйтесь спать или работать, кому что положено. Уот, возьми пару парней и выгрузите багаж. Кит, распряги коней и позаботься о них. Миссис Мелроуз, будьте добры, проводите кучера на кухню и накормите. Доброй ночи! — Управляющий снова обратился к Арлетте: — Позвольте, миледи, я пройду впереди вас?
— Позволяю, — улыбнулась Арлетта, беря Витуса под руку.
Пружинистым шагом Кэтфилд заспешил по лестнице. Перед входом в Зеленую гостиную поманил к себе Хартфорда:
— Будешь прислуживать за столом, Хартфорд, и смотри мне, с приветливой улыбкой, даже если ты и отвык от такой работы с тех пор, как стал моим помощником. — Он склонился перед Витусом и Арлеттой. — Со всеми пожеланиями обращайтесь спокойно к Хартфорду. А мне позвольте откланяться, меня еще ждет работа. Доброй ночи, миледи, доброй ночи, милорд.
— Доброй ночи, Кэтфилд. — Витусу пришлось взять себя в руки, чтобы не заикаться: управляющий впервые обратился к нему «милорд», и по всему было видно, что как для него, так и для остальных, это было решенное дело, и впредь они намерены величать его только так.
Витус был единственным ныне живущим представителем рода Коллинкортов мужского пола, и между ним и этим титулом ничто не стояло. И все-таки странное это чувство. К нему еще надо привыкнуть.
Утро воскресенья Витус, Арлетта, Магистр и Энано посвятили посещению церкви, для чего специально поехали в Уортинг. Магистр поначалу не хотел присоединяться к компании, поскольку был католиком, но потом передумал.
— Если пастор молится другому Богу, пусть скажет мне об этом, — заявил он. — А если нет, то пусть благословит.
В тот день служитель Божий благословил не только Магистра и всю общину, но и особо — ее величество королеву Англии Елизавету I, поскольку это было седьмое сентября — день, в который она родилась.
По окончании службы они вернулись в Гринвейлский замок и отслужили домашний молебен в фамильном склепе под дворцовой часовней, где нашел последний приют старый лорд.
Послеобеденные часы были наполнены весельем, ведь повсюду пышно отмечался дня рождения королевы. И в Гринвейлский замок тоже пожаловали циркачи: фокусники, жонглеры, глотатели шпаг, певцы и другие артисты. На большом лугу между усадебным двором и дворцом отвели площадку для представлений. Вокруг нее подковой расставили длинные столы, за ними расположилась вся челядь, подкрепляясь едой и напитками и забавляясь зрелищем.
Для Витуса, Арлетты и их друзей накрыли отдельный стол, честь сидеть за которым была оказана и Кэтфилду. Подле него восседал доктор Бернс, а рядом с ним преподобный Паунд из Уортинга, чья тучность свидетельствовала о том, что он отдавал должное радостям чревоугодия. Когда веселье было уже в разгаре, к столу присоединилась жизнерадостная черноволосая девушка, которая постоянно строила Кэтфилду глазки. По всему было видно, что она в него влюблена.
— С кем имею честь? — спросила Арлетта.
— О, простите, что не представил вам сразу! — Кэтфилд вскочил и подал знак своей возлюбленной сделать то же. — Позвольте представить вам мисс Энн Эванс. — Энн сделала благовоспитанный реверанс, а Кэтфилд продолжал: — Энн — дочь Тимоти Эванса, погибшего капитана «Аргонавта». Вы должны помнить, милорд, — обратился он к Витусу. — Капитан Таггарт поручил мне разыскать его вдову, чтобы передать банковское поручение. Вот, а у нее оказались две дочери и… и…
— …и вы, как офицер и джентльмен, естественно, сочли своим долгом позаботиться о них, — пришел ему на помощь Витус. — Я слышал, что вам удалось продать «Аргонавт», это разбитое корыто, за хорошую цену.
— Да, милорд, и в хлопотах об этом я познакомился с Энн и… и полюбил ее. — Он застенчиво прижал девушку к себе.
Магистр прищурился:
— Думаю, из двух вы выбрали самую хорошенькую.
Кэтфилд, польщенный, улыбнулся:
— Мы с Энн хотим пожениться, милорд, и просим вашего соизволения.
Витус почувствовал, как Арлетта сжала под столом его руку, и ответил:
— Разве я могу не дать вам согласия, когда мы с леди Арлеттой тоже собираемся сыграть свадьбу в ближайшее время.
— О, спасибо, милорд, спасибо! Моя глубочайшая благодарность! Какая чудесная новость! — Кэтфилд не стал уточнять, к чьей свадьбе относился его восторженный возглас, вместо этого, позабыв о своем положении управляющего, он принародно поцеловал Энн в губы. — С вашего позволения, мы вас покинем? — без перехода выпалил он. — Там, на краю луга расположились музыканты, и они как раз играют джигу, а Энн так любит танцевать…
— Ну разумеется, Кэтфилд.
Магистр проводил удаляющуюся пару взглядом и засунул кусок каплуна в рот:
— Можешь быть уверен, Витус, самое позднее через час весть о твоей женитьбе облетит весь Гринвейлский замок. — Он отщипнул еще кусок каплуна. — А Энано, который давно уже смылся, поди сейчас сидит у своей миссис Мелроуз, источника всяческих сладостей — заметь, я вкладываю в это слово двойной смысл, — и треплет языком.
Витус рассмеялся:
— Да уж, скоро все наши приключения, естественно, несколько приукрашенные, станут передаваться из уст в уста и во дворце, и в поместье, и во всех окрестных деревнях вплоть до Уортинга.
Преподобный Паунд согласился с Витусом, пробасив:
— Да, они такие! Знаю я мою паству! Рот на замок не закрывают, а как надо возблагодарить Господа, так пропадает голос. Ну да ладно, — примирительно сказал он, отрезая от молочного поросеночка, — все мы грешны перед Господом. А кушанья в Гринвейлском замке сегодня снова отменны, а, доктор? — Он взял свой бокал и слегка поболтал его.
Бернс, далеко не гурман, согласно кивнул:
— И они сегодня в честь нашей королевы и дня ее рождения.
— Истину глаголете! — Преподобный с трудом встал на ноги. — С вашего позволения, милорд, хочу провозгласить тост за нашу славную девственную королеву. — Он поднял бокал и провозгласил громовым, годами отработанным на церковной кафедре голосом: — Тихо! Внимание! Ти-и-и-хо! Это касается и музыкантов! А ну-ка затихните все и поднимите ваши бокалы!
Возблагодарим Господа нашего, Творца всемогущего! Восхвалим Иисуса Христа, который был распят, погребен и воскрес на третий