…Почему вы так рано в Берлин? В Голландию не едете? Будь здорова, и дай бог скорей свидеться.
Твой весь Костя
298. Из письма к М. П. Лилиной
26 авг. 1908
26 августа 1908
Москва
Дорогая и бесценная!
Все эти дни был очень занят. Приставала контора. Утром и вечером репетиции. В театре работали хорошо, но третьего дня, когда взялись за 2-ю картину "Синей птицы", оказалось, что не знают ни ролей, ни мест, несмотря на то что в прошлом году репетировали акт не один десяток раз. Это меня повергло в отчаяние, и опять настроение прошлого года вернулось. Вечером был свободен. После репетиции прошелся пешком в парк и обратно. Грязь, мерзость, дикость Москвы еще больше усилили тоску по порядку и дисциплине. Мне показалось, что мы погибнем в распущенности. Нужна дисциплина. Вечером остался дома и написал, кажется, недурно, главу об этике 1. Вчера, в понедельник, на утренней репетиции прочел ее актерам. Кажется, призадумались, и репетиция была хорошая. 2-я картина налаживается. Потом приехал Володя 2, ныл о разных делах, и к вечеру я опять потерял настроение, и репетиция "Ночи" не дала ничего. Рано кончилось. Ко мне зашли Мчеделов и Сулер, и мы читали мою книгу3. Первая половина – хорошо и понятно, а дальше опять путаница и придется переделывать. Грешным делом засиделись до часу ночи. Сегодня и утром и вечером "Синяя птица": 1-й и 2-й акты.
…Получил милое письмо от Игоречка и открытку от Кирюли. Нежно целую их и благодарю. Успею ли я ответить на них так, чтобы вы получили ответ,- не думаю. Сегодня последний день. Игорек премило описал Брюссель. Хорошо, что он заинтересовался тем, что красиво и интересно, а не ударился в критику. Пусть приучается искать в жизни хорошее, а не скверное. Пусть приучается хвалить, а не ругать. Стиль, слог мне понравились. Спасибо ему. Жалею, что не могу ответить ни Кире, ни Игорю. Дома отвечу беседой. Погода у нас ни то ни се. Бывает и тепло, бывает и холодно. Ночи холодные. Скучаю. Надоело быть одному. Жду с нетерпением. Вот беда – 31-го свадьба дочери А. И. Шамшина, как раз в то время, когда вы приедете. Вечером свадебный обед. Мне выгодней поехать днем на свадьбу, а вечером сидеть с Вами. Может быть, не приеду встретить на вокзал.
Твой весь Костя
299*. А. А. Блоку
11 сентября 1908 Москва
Многоуважаемый Александр Александрович!
Вот уже больше двух недель, как я вернулся в Москву и не могу освободить вечера, чтоб прочесть Вашу пьесу, за присылку которой сердечно Вас благодарю1. Читать ее теперь, в том измученном состоянии, в котором я нахожусь, я боюсь. От 10 утра и до часу ночи я занят. Разрешите мне ответить Вам по поводу Вашей пьесы через две недели, когда пройдет "Синяя птица" и мы проводим Метерлинка, который собирается приехать в Москву между 20 и 24 сентября.
Верьте, что мне самому весьма трудно удержаться от желания поскорее прочитать интересующую меня пьесу, но, зная себя, я боюсь это делать с утомленной головой.
Еще раз благодарю за присылку. Жму Вашу руку и прошу передать мое почтение Вашей супруге от сердечно преданного Вам
К. Алексеева (Станиславского)
11/IX -908
300*. Л. А. Сулержицкому
26 сентября 1908
Москва
Милый Сулер,
пишу, не отходя от режиссерского стола.
Простите, если я Вас обидел, но у меня и в мыслях не было. Орал я или нет – не помню, но я кричал с 11 часов утра и до 11 вечера, у меня больше не хватало ни голоса, ни нервов, чтобы поддержать порядок.
Справедливо Правление требует, чтоб я скорее отпускал оркестр.
Сац1 изменил музыку, и у меня работает фантазия, чтобы охватить и связать движения с музыкой.
Вода, после полутора лет – не действует. Мне шепчут, что надо бросить то, о чем мечтал полгода 2.
Кто сидел за режиссерским столом, тот должен простить, если в эти минуты человек, отдающий и не жалеющий самого себя, неприлично ведет себя. Я один думаю и отдаю волю всем актерам, я живу за всех за своим столом.
Простите,- может быть, я виноват, но заслуживаю снисхождения.
Ваш
К. Алексеев
301*. С. И. Мамонтову
Конец сентября 1908
Москва
Дорогой Савва Иванович!
Очень бы хотел видеть Вас завтра в театре, как моего учителя эстетики1.
Все лучшие места забрала депутация.
Остается единственный билет, не сердитесь, что он не в ближних рядах.
Сердечно любящий Вас
К. Алексеев
302. Л. Я. Гуревич
5 ноября 1908
Москва
Глубокоуважаемая и дорогая Любовь Яковлевна!
Поругался с Шиком1 (такая фамилия, что невольно выходит каламбур).
Шик уверил меня, что он послал Вам длиннейшее письме… Попробуем – подействует [ли] на него головомойка. Если нет, напишите. У меня еще два кандидата: 1) Сулержицкий – талант, но за аккуратность не поручусь, 2) Татаринова – аккуратна, но не талантлива и требует моего и Вашего контроля. Может сообщить то, что не подлежит печатанию. Пристрастна. Любит меня, не любит Немировича. Подумаю еще.
Спасибо за статьи. Читал все и нахожу, что они прекрасна написаны и очень помогают нашему театру.
Целую ручки и благодарю.
Конечно, мы вернулись к реализму, обогащенному опытом, работой, утонченному, более глубокому и психоло[гическому]. Немного окрепнем в нем и снова в путь на поиски. Для этого и выписали Крэга 2.
Опять поблуждаем, и опять обогатим реализм. Не сомневаюсь, что всякое отвлеченье, стилизация, импрессионизм на сцене достижимы утонченным и углубленным реализмом. Все другие пути ложны и мертвы. Это доказал Мейерхольд.
Целую ручку и низко кланяюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});