Читать интересную книгу Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович

С отечественной продукцией дело обстоит еще интереснее.

Я не скажу ни названия, ни имени автора первого романа из тех двух, что я прочла в серии «Пленники сумерек». Хотя бы потому, что любой автор пишет, как дышит, а вот увидят ли его книжки свет, решают совсем иные люди.

Так вот, эта первая книжка была образцовыми «Антисумерками». При том, что там наша девушка влюблялась в юношу-вампира, и казалось бы… Но это была история про двух живых покойничков, очень похожая на описание голливудских похорон в воспоминаниях Вертинского.

Там, где надо было идти налево – если мы берем «Сумерки» за основу, – в этой книге безошибочно шли направо. Где нужно было бежать – там стояли столбом. Внутреннего действия там не было в принципе, что вынуждало автора подпирать своих покойничков внешними костылями, двигая действие, и выглядело это омерзительно. Автор старательно выплетал сюжет в меру своего разумения, даже не понимая, что на каждом повороте лихо отсекает очередной пласт аудитории «Сумерек», который со свистом уходит в отвал, теряя интерес, и в финале остается с горсткой верных читателей – своих собственных, которые, конечно, радостно ему заявляют, что вот настоящая захватывающая книжка, которую они хотели прочитать, а не эти гадкие, скучные «Сумерки». Но беда-то вся в том, что в количественном соотношении эта крохотная верная когорта несопоставима с огромной читательской аудиторией «Сумерек». И, соответственно, между нами, крутыми профями, продать таких книжек можно значительно меньшему количеству девочек, а ведь это главная цель подобных серий.

А ведь «Сумерки» имеют очень простую структуру, и именно в этом их сложность! И если положить перед собой учебник по сценарному мастерству – хоть Митты с его синусоидами, хоть Дяди Саши с его «крючками», – то примерами из «Сумерек» можно иллюстрировать, как правильно делать захватывающую историю. Хотя бы потому, что Майер сценарных курсов не оканчивала, придумала все сама и поэтому не знает, как белые нитки прятать, они очень заметны, и их легко критиковать всем желающим. Но при этом ее «крючки» (это такой сценаристский термин, обозначающий приемы, гарантированно цепляющие аудиторию) – так вот, ее «крючки» – это не крючки, а целые гарпунищи. Которые работают. И те пять требований, которые предъявляют к Главному Герою сценаристы – Достоинство, Недостаток, Тайна, Сокровище и Цель, – в ее главных героях выписаны так выпукло и наглядно, что хоть иллюстрируй ими очередное пособие.

А вот примерами из «Антисумерек» можно ярко иллюстрировать, как делать не надо. Потому что если человек позиционирует себя как врач, он может по-разному относиться, например, к аспирину. Он может с удовольствием его прописывать пациентам, считая отличным противовоспалительным, жаропонижающим и кроверазжижающим средством, он может с удовольствием его игнорировать и не прописывать пациентам, считая, что вред от аспирина значительно больше, чем польза. Одного он не может – врач не может не знать, что существует ацетилсалициловая кислота, не может не знать его формулу, историю открытия и применения, фармакологическое действие и побочные эффекты. В данном конкретном случае врач и не подозревает о том, что в мире существует аспирин. И это тоже своего рода талант – ведь «Сумерки» практически пошаговый самоучитель «Как написать книжку, интересную девочкам», и еще надо постараться так точно не попасть во все мишени.

Чтобы заглушить тошнотворное послевкусие «Антисумерек», пришлось – в качестве противоядия – на колене за десять минут накатать синопсис подобной книжки (сдернув с полки учебник сына по истории за шестой класс) – как он, синопсис, должен выглядеть, если уж мы пытаемся плыть на волне успеха мирового бестселлера с гордо поднятыми парусами. (И здесь пользоваться учебниками за седьмой класс уже опасно, за пятый – можно.)

В итоге после этой книги моя нелюбовь к вампирам вернулась в удвоенном объеме. И когда муж принес еще одну новинку из этой же серии, книгу Екатерины Неволиной «Три цвета ночи», мне ее и брать-то в руки не хотелось. Но «если уж я чего решил, то…».

И первое приятное удивление состояло в том, что автор книги умел строить из слов предложения. Понимал, как предложения складываются в абзацы. В том, как автор работал, чувствовался профессиональный – уже без всякой язвительности – вуз и соответствующая подготовка.

Было видно, что Екатерина Неволина прочла «Сумерки», проанализировала, определила для себя его сильные стороны, привлекающие читателей, и выстраивает книгу, опираясь на это знание. И самое приятное – умудряется без всяких истерик сочетать любовь к творчеству Бориса Пастернака и работу над книгой для подростковой аудитории в заданных рамках. И получается хорошо. Ведь столько времени прошло – а зайца Морковкина я помню до сих пор, это уже о чем-то говорит.

Но беда книги «Три цвета ночи», на мой взгляд, была в том, что вампиры вязали автора по рукам и ногам. Они там были лишними!

Только Майер может с такой безоглядной страстью писать о любви к вампиру, что водоворот чужой страсти затягивает с головой, и ты тоже вместе с жительницей знойной Аризоны (переполненной потными, липкими, дочерна загорелыми людьми) твердишь: «Какое неземное блаженство целовать этого мраморного красавца, такого холодного, такого гладкого, белого и прекрасного», хотя сибирский голос разума вопит на заднем плане: «Юля, ты что, с ума сошла? Это же все равно, что сосульку на морозе лизать, забыла, как прилипший язык потом теплой водой отливают?! Ты в другом климате живешь! Люби обогреватель, а не кондиционер!!!» Да кто же когда слушал голос разума, когда речь идет о Больших Чувствах.

Но большинство-то людей вампиров не любит! И это нормально. Но именно поэтому достигнуть нужной температуры накала, повышенного напряжения – с моей точки зрения – книге «Три цвета ночи» не совсем удалось. И стартовать ей пришлось в заведомо невыгодных условиях, потому что предыдущие книги серии весьма ощутимо притушили интерес целевой аудитории, достаточно было взглянуть на выходные данные.

Я совершенно искренне пожелала, чтобы у автора и у книги все сложилось хорошо, чтобы книга дошла до своих читателей и порадовала их. Но читать продолжение я не стала – я ведь тоже не люблю вампиров и книжки про них. Я «Сумерки» люблю.

Потом я добралась и до «Дракулы».

А потом спросила себя: Юль, а ты-то чего завелась с полоборота? Твоя-то какая печаль?

Бестселлер – всегда больше наших представлений о нем. Книги, которые делают на волне успеха бестселлера, никогда не становятся вровень с самим бестселлером, как бы технически грамотно они ни были сделаны. А чаще всего они еще и сделаны-то халтурно.

Почему ты потратила столько времени, чтобы выяснить и так, собственно говоря, давно известное? На чудо надеялась? На то, что правы товарищи, уверенные, что сделать подобную книгу любой ремесленник сможет, потому что это суррогат и фастфуд? Ну-ну.

А потом поняла: да я же хочу написать «Сумерки»! Только и всего. Я страстно хочу, чтобы мой персональный принц тоже стоял у кабинета испанского и был как никогда похож на мраморную греческую статую! Мне тоже, тоже есть что сказать по этому поводу. Потому что там, в «Сумерках», есть персонаж, которого никто не замечает, которого принимают за место действия. Это Форкс, штат Вашингтон, крохотный городок, в котором почти нет солнца. И Форкс – полноправный участник действия. Без него не было бы такой истории. История Беллы и Эдварда – очень провинциальная история, она гармонична именно для отдаленных мест, крохотных поселений.

И формула «Сумерек» отнюдь не в том, что школьница влюбляется в столетнего вампира, о нет! Формула «Сумерек» – это «Одна Девочка приезжает в Одно Место, а там – Принц! Красивый…». И Принц может быть кем угодно: пришельцем, шахтером, путешественником. А мы (я и читатели) его сделаем – спасибо тебе, Джейкоб, за твои великолепно накачанные дельты – оборотнем.

А поскольку история с девочкой и Прекрасным Принцем – это история Золушки, то у нас будет и Мачеха, и Сестры (сестра), и Добрая Фея. И тыква будет, оранжевая, как полагается! И неприступный замок у Принца, и Король с Королевой.