ремонтник понял, что им с Хольгером мест не хватит. С экрана звучала знакомая рождественская песня. «То ли я пропустил очередную речь Джеймса Марци, то ли он не выступал…» — Гедимин растерянно хмыкнул и повернул в компьютерный зал — там места пока были.
— Там мне чуть не дали гражданство, — рассказывал он вполголоса, пробираясь к телекомпу у окна. — Поселение называется «Нью-Кетцаль». Местные мартышки никогда не видели сарматов — я был там первым.
— Надо же, — удивлённо мигнул Хольгер. — Где это на карте?
— Сейчас найду, — Гедимин ткнул в поисковик. На экран высыпались ссылки с картинками — «кецаль (птица)»; в самом низу страницы мелькнуло название города.
— Флора и фауна, — хмыкнул Хольгер, взглянув на ссылки. — И здесь без них не обошлось. Твой город назван в честь маленькой зелёной птицы?
«До войны он выглядел более… исправным,» — думал Гедимин, глядя на маленькие фотографии, вставленные в статью. История Нью-Кетцаля была недлинной — его основали уже после Мировой войны; то, что ремонтник знал как верфи, оказалось бывшими корпусами медеплавильного завода, а сам город был севернее, и от него не осталось ничего, кроме старого церковного здания, перетащенного из заброшенного городка в степи. Кто-то успел выложить новые фотографии — разбомбленные кварталы расчистили и начали отстраивать. Гедимин нашёл на них АЭС и тихо вздохнул. «Я был там в мае,» — не без удивления вспомнил он. «Прошло меньше года.»
— Твоя станция? — Хольгер кивнул на фотографию. — Белая башня с наклонными стенами — это реактор?
— Это градирня, — покачал головой ремонтник. — Часть системы охлаждения. Реактор вон там, его плохо видно с этой точки.
— Может, у нас в Ураниуме будет своя АЭС, — пожал плечами Хольгер. — Было бы неплохо. Будешь играть в «Свою планету»?
— Нет, — отозвался Гедимин, открывая сайт с фотографией зелёной птицы. — Может, Линкен будет.
— Не будет, — буркнул космолётчик, пробираясь на свободное место.
«Красивый цвет,» — думал ремонтник, разглядывая хвостовые перья кецаля. «Похоже на окись плутония…»
— Тут пишут, что эти существа были клонированы, — сказал он, оглянувшись на Хольгера. — И уже была устойчивая популяция в сельве. Потом там построили «Шибальбу». Теперь этот вид считается вымершим. Надеются повторить опыт с клонированием, но пока не хватает денег.
— Вот как, — рассеянно отозвался Хольгер. — Значит, мы могли бы увидеть их живьём, если бы у нас было время и силы хоть на что-то. Линкен, чем ты занят?
— Читаю, — буркнул тот.
Гедимин открыл страницу проекта «Слияние». Он давно на неё не заглядывал — новости, которые он читал в последний раз, уползли далеко вниз. «Марс: Бывшая столица Саргона получит имя легендарного атлантисского города» — подсвечивалась строчка на самом верху страницы. «Разрушенные промышленные кварталы в каньоне Маринера успешно восстанавливаются. Споры о названии новой столицы: губернатор Атлантисского сектора предлагает назвать бывшую Агарту Нью-Лос-Анджелесом. Марсианские территории ждут колонистов: поселенцы получат налоговые льготы…»
Он скользнул взглядом вниз, разыскивая упоминания Ураниум-Сити.
«Антарктические территории» — новость была подсвечена тревожным значком. «Двенадцать шахтёров по-прежнему находятся в ледяном плену. Обвал, случившийся 23-го декабря, похоронил под собой исследовательскую бригаду. По проложенному туннелю удалось вывести из воздушного кармана восемнадцать сарматов, двое были найдены погибшими. Второй карман, отделённый от первого неустойчивой стеной из ледяных глыб, пока не удаётся вскрыть. Сквозь пробуренное отверстие пленникам передают воду и пищу.»
— Has— sulesh! — прошипел Линкен, ударив кулаком по столу. Гедимин резко развернулся к нему, но ничего угрожающего не увидел. Космолётчик, сузив глаза, изучал что-то на экране, и шрам, рассекающий его лицо, подёргивался.
— Что? — Гедимин поднялся с места, но Линкен уже закрыл страницу и теперь сидел, свесив руку со спинки стула и выдыхая сквозь стиснутые зубы.
— Да Коста, — бросил он, повернувшись к ремонтнику. — Двадцатилетний запрет на выход за пределы атмосферы для всех искусственнорождённых, пятидесятилетний — на право управления любым межпланетным кораблём. Все пять стран поддержали… Зачем они понадобились тебе живыми, Саргон⁈ Почему не кобальтовые бомбы, не астероидная атака… почему⁈
«Двадцать лет,» — Гедимин задумчиво посмотрел на зелёные ветки на стене. «Кажется, это много. Интересно, к тому времени макаки хотя бы откроют границы территорий?»
— Двадцать лет когда-нибудь закончатся, — он пожал плечами. — Пусть мартышки возят нас на кораблях. Не всё же нам на них работать!
«Тески не умеют шутить,» — запоздало вспомнил он, взглянув в потемневшие глаза Линкена. Тот скрипнул зубами.
— Я сказал что-то не то? — растерянно мигнул Гедимин.
— Ты лучше молчи, — процедил космолётчик, потирая шрам на затылке. — Две смены одежды, койка и ремонтный ангар, — тебе этого достаточно? Ты когда-нибудь видел космос, ты, слесарь и мусорщик⁈
Ремонтник выпрямился — Линкен встал следом, его рука потянулась к карману.
— Ты хочешь летать, взрывник? — сузил глаза Гедимин. Космолётчик молчал; его рука, скользнувшая в карман, сжалась и медленно потянулась обратно.
— Полосатый «Бьюик» на краю аэродрома, — ровным голосом сказал Гедимин. — Мне его дадут. Сядешь на место пилота.
Линкен мигнул.
— Глайдер⁈
— У меня нет спрингеров, — отозвался ремонтник. — Глайдер тоже летает.
Космолётчик, разжав кулак, тяжело вздохнул.
— Летает… — повторил он, презрительно щурясь. — Летает…
— Так ты идёшь? — Гедимин шагнул к двери. Хольгер, стянув наушники, с удивлением наблюдал за ним, — он прослушал весь разговор и сейчас растерянно мигал.
— Мы ненадолго, — успокоил его Линкен, проходя мимо.
Глайдеры выстроились вдоль аэродрома; снега не было, и генератор защитного поля остался в ангаре. Гедимин подошёл к полосатому «Бьюику», огляделся по сторонам — охранники, сердито перекликаясь, бродили по кустам, некому было следить за аэродромом. Ремонтник открыл кабину и поманил к себе Линкена. Тот подошёл, потирая затылок, смерил взглядом глайдер и хмыкнул.
— Твой корабль? Умеет взлетать и садиться?
— Можешь поискать себе другой, — пожал плечами