Значит, не все предусмотрено в этой программе! Во всяком случае, создатели «тюрьмы» явно рассчитывали только на эсперов, а на бывших исследователей СБ! Обрадованный сделанным открытием, Евгений еще раз внимательно огляделся, ища следы каких-нибудь спешных работ. Так и есть: розетка для компьютера явно ставилась только накануне: клей еще не высох! А для сетевого кабеля и вовсе пришлось сверлить стену — на полу свежие следы бетонной пыли. Оно и понятно: вряд ли для эспера был предусмотрен компьютер, включенный во внутреннюю сеть базы…
За первой дверью обнаружился туалет, за второй — умывальная с душем. Евгения поразило продуманное отсутствие лишних мелочей и предметов ничего нельзя было взять и унести, даже мыло текло из краника. Что ж, разумно — иногда даже самые обычные предметы можно использовать весьма нетривиально, и ничего удивительного, что здесь этого старались избежать!
И всюду телекамеры… Впрочем, Евгений не страдал избытком стеснительности, и "облегчая душу", с любопытством поглядывал в почти неразличимый матовый глазок за вентиляционной решеткой, пытаясь представить, что чувствует человек перед монитором, обязанный подглядывать в туалеты по долгу службы.
Третья дверь скрывала стенной шкаф с одеждой и небольшой — размером с поднос — лифт. С обратной стороны к дверце было приколото "расписание кормления" — завтрак, второй завтрак, обед, ужин. Выходит, здесь сумели обойтись без официантов. Ну-ну…
Евгений достал из шкафа одежду — незнакомую, но подходящую по размеру, привел себя в порядок. Попутно он осмотрел остальное содержимое шкафа: полотенца, белье… Вешалки, к его удивлению, оказались металлическими — и довольно прочными. Что это — недосмотр проектировщиков? Или более поздняя самодеятельность? Ведь при некоторой фантазии такие «железяки» вполне можно использовать как оружие. Или просто закоротить ими какую-нибудь сигнализацию… Впрочем, так далеко Евгений в своих планах пока не заходил!
Он подошел к телефону, безуспешно поискал глазами список номеров. Может, это прямая линия? Но снятая трубка ответила гудком. Евгений удержался от соблазна набрать какой-нибудь номер. Зачем? Если за ним наблюдают, то и так увидят, что он готов к задушевным беседам…
Евгений развернул стул к двери, уселся поудобнее и стал ждать. Ему было от души любопытно, кто из бывших коллег предстанет сейчас перед ним. И в каком тоне начнется разговор…
Разумеется, за ним наблюдали: через несколько минут в коридоре раздались легкие быстрые шаги, щелкнул замок, портьера отъехала в сторону — и Евгений едва не потерял самообладание, увидев, кто пришел его допрашивать…
— Сара! Черт возьми, это уже слишком!
Он был готов увидеть кого-то из знакомых, даже ждал этого, но тут… Встретить бывшую любовницу в роли следователя… Судьба словно бы опять издевалась над ним!
— Тихо, тихо… — успокаивающе произнесла Сара. — Почему бы и нет? Или ты не хочешь меня видеть?
— Как будто от меня что-то зависит, — проворчал Евгений, очередной раз с трудом примиряясь с действительностью. А собственно, так ли уж плохо, что именно Сара оказалась участницей чрезвычайной программы?
Сара Даррин, несмотря на молодость, считалась одним из лучших психологов СБ. Она была любимой ученицей Веренкова, молчаливо предполагалось, что рано или поздно именно она заменит его — но с какой же идеологией, а, Сара? Помнится, ты совсем другое говорила два года назад! И ведь ни разу ни о чем не обмолвилась, даже в самые интимные моменты!
Евгений не удержался, чтобы не съязвить на эту тему — и получил неожиданно спокойный ответ:
— Два года назад я и не слышала об этой программе. И если бы не погиб Виллерс, мне не пришлось бы в ней участвовать.
Евгений ошарашенно уставился на Сару. Ничего себе! Значит, не будь той странной истории в горах — его допрашивал бы сейчас Виллерс?! Нет, кто бы не был виноват в его внезапной смерти: змея, Дэн или управление случайностями — все равно спасибо им за это!
Сара усмехнулась.
— Ну что, пришел в себя? Не возражаешь поговорить за завтраком? — И не дождавшись ответа, с легкой насмешкой поинтересовалась: — Надеюсь, ты не будешь объявлять голодовку?
— Пока нет. А что будет, кстати, если объявлю?
— А какой смысл?
— Что за манера отвечать вопросом на вопрос!
— Не знаю я, что будет, — сердито ответила Сара. — Будут делать питательные клизмы, устраивает?!
Евгений засмеялся. Сердясь, Сара всегда хорошела. Он с удовольствием наблюдал за ней, пока она с опасностью для телефонного аппарата набирала номер и заказывала завтрак. Интересно только, как она поведет себя, если понадобится быть твердой и непреклонной? Хотя на такое дело всегда можно найти кого-нибудь другого…
— Кстати, — отвлекся Евгений от мрачных раздумий на интересы более насущные. — Сам-то я этим телефоном могу пользоваться?
— Да, конечно, — кивнула Сара. — Это местная связь, внутри здания, она достала из кармана сложенный вчетверо листок, развернула его.
Евгений подавил вздох. Четыре номера: Гуминский, Даррин, медицинский пост, хозяйственный пост. Без лишней роскоши — зато коротко и ясно! Интересно, шеф лично присутствует на базе, или руководит из института?
— И это все? — ехидно спросил Евгений. — Ну, спасибо, что хоть себя не забыла! Можно звонить в любое время дня, а главное, ночи?
— Перестань! — резко сказала Сара. — Не смешно…
— Мне тоже, — тихо ответил Евгений. — Мне тоже хотелось бы знать…
— Не ври! — прервала его Сара. — Ничего тебе узнать не хочется…
Евгений слегка опешил:
— Ну, психологу, конечно, виднее…
А Сара неожиданно спокойно и как-то даже лениво объяснила:
— Жень, я серьезно: что тут есть такое, что тебе непонятно? Ты давно был к этому готов — как только понял, что полиция рано или поздно выйдет на твоего приятеля-эспера…
— Ну-у…
— Будь иначе, ты не выглядел бы таким спокойным, очнувшись здесь! И не отправил бы Юлю домой… Так?
Евгений молчал, лихорадочно соображая. О Тонечке речь пока не заходит, только о Сэме… Это хорошо! Интересно, а Сэма в чем могут «подозревать»? Скорее всего, в каком-нибудь "бесконтактном убийстве" ведь если источником информации были только арестованные мафиози, то мысли об управлении случайностями взяться неоткуда…
— Чему ты радуешься? — вдруг спросила Сара.
"Черт возьми! — мысленно обругал себя Евгений. — Я, кажется, становлюсь неосторожным…"
Он натянуто усмехнулся и сказал:
— Меня веселит собственная наивность… И все же я надеялся, что ситуация не сложится столь уж резко!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});