затем взял доспехи, все еще покрытые вонью разложения.
Затем Брендель обернулся. Он догадался, что снаружи они почти закончили, поэтому поторопился. На этот раз он вытащил оружие, которое ранее использовал Костяной рыцарь — меч в форме пламени.
Как только он вытащил меч, Харуз вздохнул позади них.
Что это такое? - Теперь Филас был знаком с этим маленьким принцем и сразу же спросил.
Это, -
Это клык льва. Брендель с восхищением посмотрел на меч в своей руке. Он продолжил с легким удивлением: - Это мечи, которые раньше носил король Эрик. Метод его создания был утерян на века. Думаю, теперь мы немного знаем историю этого рыцаря…
Да. - Харуз тяжело кивнул.
— Что-то не так с мечом? Филас посмотрел на то, как сверкнули глаза Харуза, и с любопытством спросил.
— Нет, это очень хорошо. Брендель поднял меч в слабом свете сияющего кристалла и улыбнулся. - У короля Эрика было 11 рыцарей, каждый из которых сам по себе легенда. О, верно. Вы видели рядом с Фрейей рыцаря, который никогда ничего не говорит и ничего не делает, верно?
Филас непонимающе кивнул. Конечно, он видел Рыцаря Озера, который всегда держался на расстоянии от всех остальных.
Они все легенды, -
— заметил Брендель, перевернув клинок и вручив его рукоятью вперед Харузу. Он улыбнулся Маленькому принцу с Ауина и спросил: - Как дела? -
Харуз смотрел, ошеломленный жестом графа.
— Граф-граф Трентхейм, вы отдаете его мне? Он почти не мог в это поверить.
В исторических текстах говорится, что Клык льва принадлежит тому, кто действительно смел. То, как ты сражался раньше, я бы не назвал тебя отличным бойцом. Но только тот, кто победил себя, может считаться настоящим воином…
Брендель ответил и продолжил. — Если только ты не считаешь, что это достойно тебя? Принц Харуз?
— Нет, я, я просто думаю, — Харуз был одновременно удивлен и взволнован. Его глаза красиво блестели, как серебряный драгоценный камень, а маленькое лицо покраснело, когда он изо всех сил пытался сказать: - Но это меч героя. Я-я просто думаю, что, -
— Ты просто думаешь, что не достоин этого? Брендель покачал головой. - Если вы считаете, что вам нужно стать смелее, то вам обязательно нужно взять в руки этот меч и проявить себя.
Кроме того, тебе не нужно доказывать, что ты обладаешь мечом, -
Брендель передал Харзу меч. - Вы выиграли это. Легенда гласит, что мужчины-горцы объявляют себя совершеннолетними, когда получают собственное оружие. Отныне этот меч - твоя ответственность.
Сказав это, Брендель поднял глаза и увидел, что Скарлетт слегка кивает ему на расстоянии.
— Я, я понимаю, граф Трентетим,
Это был едва слышный голос Харуза.
Потерянное имя (1)
Убедившись, что в останках Костяного рыцаря нет ничего ценного, Брендель упаковал снаряжение и решил остановиться здесь. Раньше здесь был оранжерейный сад; маг разрушил портал, из-за чего время и пространство превратились в хаос. Дальше впереди будет лабиринт, и хотя тут и там разбросано оборудование, оно того не стоит.
Они вернулись тем же путем, что и пришли, обратно на второй этаж, а затем в холл, как раз вовремя, чтобы встретиться с Сиэлем и Медиссой, которые возвращались из своего третьего путешествия за пределы Башни Магов. В это время в лесу осталось всего несколько демонических духов. Глядя с башни
Лидер.
Сэр. - Они вдвоем увидели Бренделя и вежливо поприветствовали его.
Брендель не ответил. Рукой он полоснул воздух между собой и Медиссой. Появились два прозрачных синих экрана. До того, как Сиэль и Медисса вошли в башню, они оба были на уровне 27. Теперь они были близки к уровню 32. Это было похоже на прыжок от нестабильного серебряного новичка до серебряного среднего уровня; это был довольно быстрый темп.
Только тогда Брендель улыбнулся. - Отличная работа. -
Повезло, что Лидер обнаружил эту башню. Медисса ответила мягко, вежливая улыбка все еще оставалась на ее лице.
— Хех, — вздохнул Сиэль и с любопытством спросил, — но Лидер, должно быть, уже знал, что здесь находится массив магии экзорцизма высокого уровня, верно? Иначе ты бы не вел себя так уверенно.
Любопытство этого парня практически переполняло его, и что более важно, он был умен и всегда замечал детали, которых не замечали другие. Брендель с суровым выражением лица ответил: - Маги Черной Башни не стали бы строить здесь павильон для своего удовольствия.
— Когда ты так говоришь, ты прав. Я просто подумал, что нет более подходящих защитных механизмов, чем высокоуровневый магический массив изгнания нечистой силы. Как будто, это было создано для нас.
Такие чувства действительно слишком хороши. Как насчет Медиссы? У вас такое же чувство? - — спросил Сиэль, обернувшись. В то же время он украдкой покосился на Брендела краем глаза.
— Да, немного. Медисса слегка кивнула.
Но подлость, с которой молодой маг подошел к проблеме, заставила Бренделя и смеяться, и плакать. Не только Брендель, но даже Маленький принц в замешательстве смотрели на Сиэля и размышляли, не проснулся ли сегодня главный Маг, служащий его учителю, не на той стороне кровати. Уловки Сиэля не одурачили Брендела, или, может быть, он никогда не хотел одурачить Бренделя. Брендель уставился на него и постучал пальцем по лбу Сиэля, когда сказал: — Это потому, что ты тоже являешься частью Магов Черной Башни. Это доказывает, что выдающиеся защитники думают также, если только вы не считаете себя тупым идиотом?
Вот почему. - Сиэль полностью согласился с тем, что сказал его Лидер. Но затем он тут же придумал новый вопрос: - Но подождите, я думал, что я не, -
Прежде чем он успел что-либо сказать, Медисса сильно наступил ему на ногу. И Брендель, и Принцесса Серебряных Эльфов поняли, что этот парень собирался выпалить, что теперь он Маг Серебряной мантии. Но как это могло быть чем-то, что вы просто выпалили? В конце концов, это была не та игра, где можно было менять профессию по желанию. Если бы распространились слухи о том, насколько близки были Маг Серебряной мантии и кто-то из Буччи, кто знает, какие проблемы это вызвало бы?
Брендель посмотрел на Сиэля, который понял, что был не прав. Сиэль неловко улыбнулся, почесал затылок, а потом замолчал.
Из оставшихся троих Маленький принц, возможно, не все понял и у него остались вопросы, но он ничего не сказал бы даже при родной сестре. Филас совершенно не обращал внимания