Читать интересную книгу Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Другой воин по имени Лев, который присел где-то поодаль, хранил молчание. Он держал перед собой священную Книгу Дриджхны, ожидая, что же должно произойти в тот момент, когда пророчество, наконец, свершится и Ша'ика возродится.

«Возрождение. Обновление. Сердце Апокалипсиса. Безрукий мужчина и богиня, которая затаила дыхание... Да, она терпеливо ждет, точно так же, как и Лев. Они ждут Фелисин, вокруг которой начнет вращаться весь мир».

Улыбка тронула ее правильные черты.

Душераздирающие крики, огромное количество далеких смертей – все это было сейчас будто бы в другом мире... Кульп, которого сожрало огромное количество крыс. Обглоданные кости и рыжие с проседью волосы. Баудин, сгоревший в своем же собственном огне. «О да, в его смерти есть какая-то ирония: он жил по своим собственным законам, да и умер точно так же – по своей собственной воле. Он отдал свою жизнь за кого-то другого – кто же мог подумать? Да, клятвы на то и даются, чтобы их сдерживать.

В мире до сих пор существуют события, которые несут с собой неподвижность».

Все эти смерти очень далеко; они скрылись за горизонтом пыльной бесконечной дороги; они слишком далеко, чтобы слышать или чувствовать предсмертные вопли. «Беда похищает сознание, а я знаю все о похищении. Это вопрос уступчивости. Поэтому сейчас я не ощущаю ничего: ни беды, ни похищения».

За спиной посыпались камни. Это Гебориец. Девушка всегда ощущала присутствие этого человека, поэтому ей не нужно было оборачиваться. Бывший священник Фенира продолжал что-то бормотать себе под нос. Затем он замолчал, будто бы осознав, что так жить гораздо приятнее. «Похищение». Через несколько секунд он произнес:

– Они говорят, что пора двигаться, девушка. Они оба собираются идти очень далеко. До оазиса – поселения Ша'ики – неблизкий путь. По пути мы достанем достаточное количество воды, однако пищи практически не осталось. Толбакай будет охотиться, однако результат, по их заверению, будет весьма скудный – по всей видимости, здесь постарались Сольтакен и Д'айверс. В любом случае – собираешься ты открыть книгу или нет – нам пора двигаться.

Девушка ничего не отвечала, продолжая покачиваться. Гебориец прочистил горло.

– Я громко возражал против их сумасшедших представлений и идей... ТЫ примешь их, Фелисин? Эти два человека нам очень пригодятся по пути к оазису. Они знают Рараку, причем гораздо лучше, чем кто-либо другой. И если у нас имеется хоть один шанс выжить... «Выжить».

– Я проведу тебя, – произнес Гебориец через мгновение. – Я приобрел чувство... которое, несмотря на слепоту, сделает меня... полноценным членом общества. А эти руки... они возродятся. Тем не менее, Фелисин, у меня не хватит сил, чтобы по-настоящему охранять тебя. Кроме того, нет никакой гарантии, что эта парочка позволит нам уйти восвояси... Ты понимаешь, о чем я говорю.

«Выжить».

– Да очнись же, девушка! Нам нужно принять одно очень важное решение.

– Ша'ика хотела поднять свой меч над всей империей, – медленно произнесла Фелисин, все еще глядя на землю под ногами.

– Глупый жест...

– Ша'ика столкнется с императрицей лицом к лицу, она пошлет Имперские армии в Абисс, залитый кровью.

– История знает немало подобных восстаний, девушка, эхо от которых порой продолжает звучать и сейчас. Великие победители платят за славу своим здоровьем, которое высасывает из них Худ... Однако это только игра на публику.

– Да всем плевать на справедливость, старик. А императрица просто обязана ответить на брошенный вызов Ша'ики.

– Именно так.

– Она пошлет армию, которая располагается в Квон Тали,

– Скорее всего, она уже в пути,

– И кто же, – произнесла девушка, почувствовав, как у нее затряслись все поджилки, – командует этой армией?

Она почувствовала, как старик за спиной медленно выдохнул и вздрогнул.

– Девушка...

Она сердито дернула руками, будто бы отгоняя осу, и поднялась на ноги. Обернувшись, девушка встретилась с взглядом Льва. Его загорелое лицо внезапно представилось ей собственностью Рараку. «О, а ведь этот человек гораздо более суровый, чем Бенет. И более хитрый, чем Баудин. Да, в этих темных, холодных глазах скрывается немало ума».

– В лагерь Ша'ики, – произнесла Фелисин.

Лев опустил взгляд на Книгу, а затем вновь поднял на девушку.

Она подняла бровь.

– Тебе нравится путешествовать через шторм? Нет, позволь богине подождать еще немного, прежде чем она возобновит свою бешеную ярость, Лев.

Девушка заметила, что воин начал ее вновь оценивающе осматривать. В его глазах появился огонек нерешительности, и этот факт несказанно согрел душу Фелисин. Через мгновение он кивнул головой.

– Фелисин, прошептал Гебориец, – у тебя есть какая-нибудь идея...

– Это лучше, чем твой идиотский бред, – прошептала она. – А пока заткнись.

– Возможно, именно сейчас нам было бы лучше разделиться...

– Нет, – ответила девушка и повернулась к нему лицом. – Думаю, ты мне еще понадобишься, Гебориец.

Старик горько усмехнулся.

– В тебе заговорила совесть, девушка? На меня же плохая надежда.

«Да, именно так, старик. Но нам это только на руку».

Древняя тропа, по всей видимости, была когда-то дорогой; она шла вдоль горного хребта, который извивался, словно позвоночник пресмыкающегося, и примыкал к отдаленному нагорью. В тех местах, где ветер напрочь сдул песчаную почву, остатки мостовой напоминали человеческие кости. Кроме того, на поверхности лежало огромное количество битых глиняных черепков, покрытых красной глазурью, которые хрустели под ногами.

Толбакай ушел в разведку на пятьсот шагов вперед и пропал за желтой пеленой, что висела в воздухе. Тем временем Лев размеренным шагом вел Фелисин и Геборийца вперед, изредка обмениваясь с ними словами. Сухопарый человек имел потрясающую способность – он практически бесшумно передвигался по земле. По этой причине Фелисин порой казалось, что рядом с ними находится призрак. Несмотря на свою слепоту, Гебориец тоже весьма успешно двигался точно за спиной девушки.

Обернувшись, она заметила, что старик улыбается.

– Что тебя так забавляет?

– Эта дорога просто переполнена, девушка.

– Интересно, чем? Наверное, теми же самыми привидениями, которые были в захороненном городе, верно?

Старик отрицательно покачал головой.

– Они не столь старые. Нынешние духи помнят о тех веках, что сопровождали Первую империю.

Услышав эти слова, Лев остановился и обернулся.

Улыбка Геборийца превратилась в широкий оскал.

– О да, Рараку открывает передо мной все свои секреты.

– Но почему?

Бывший священник пожал плечами. Фелисин подняла взгляд на пустынного воина.

– Этот факт заставляет тебя нервничать, Лев? «По той причине, что так и должно быть».

Подняв свои темные глаза вверх, Лев спросил:

– Кем приходится тебе этот старик? «Даже сама не знаю».

– Он мой компаньон, мой историк. Этот человек стал ценнейшим другом для меня с тех самых пор, как Рараку предложила свой кров.

– Ни один смертный не способен овладеть всеми секретами Священной пустыни. Старик пытается награбить то, что ему не принадлежит. Если ты хочешь узнать тайны Рараку – посмотри внутрь себя.

Фелисин чуть не засмеялась над этими словами, однако горечь, которая почудилась в них, заставила ее сдержаться.

Троица вновь двинулась вперед, а над головами медленно поднималось утреннее солнце. Небо превратилось в сплошное золотое покрывало. Горный хребет сузился, и по краям обочины начала появляться древняя насыпь, высотой около десяти футов. Под ней начинался большой склон, обрывающийся где-то внизу на расстоянии пятидесяти или шестидесяти футов. Толбакай ожидал их на том месте, где в самом центре дороги красовалось несколько огромных темных дыр. Из одного отверстия сочилась тонкая струйка воды.

– Под дорогой находится водопровод, – произнес Гебориец. – По нему течет мощный поток.

Фелисин заметила, как Толбакай нахмурился.

Лев повесил за спину несколько пустых бурдюков и решил проникнуть в одну из дыр.

Гебориец присел на землю – он очень устал. Через мгновение, тряхнув головой, он произнес:

– Извините, что заставляю ждать вас, Толбакай, однако, по всей видимости, вы хотите поискать приключений на свою голову в этих черных дырах.

Гигант свирепо усмехнулся, обнажив подпиленные зубы.

– Я коллекционирую подарки на память от тех людей, которых убил. Они красуются на портупее. Запомни, когда-нибудь здесь окажется твоя часть тела.

– Он имеет в виду твои уши, Гебориец, – произнесла Фелисин.

– О, я знаю, девушка, – ответил бывший священник. – Агонизирующие духи просто корчатся в тени этого ублюдка. Там есть все мужчины, женщины и дети, которых он когда-то убил. Расскажи нам, Толбакай, а эти дети молили тебя о жизни? Они рыдали, наверное, звали своих матерей?

– Не более, чем все остальные взрослые, – ответил гигант. Фелисин все же удалось заметить, как он побледнел, однако вовсе не из-за стыда о содеянном. Точно, в словах Геборийца скрывался некий другой смысл.