где всегда и появлялся ранее. Выступ к морю душ. Он вернулся из Колыбели спустя продолжительное время. Он долго тренировался с Анкрайд и смог адаптироваться к новой силе, теперь его точно не назвать слабым, по крайней мере, по меркам обычных людей. До Катастроф всё ещё слишком долго.
Мертвецки мёртвый мир, где смерть поглотила всё живое на сотни тысяч километров. Просто ничего не осталось. Ни-че-го. Под снегом погибла любая флора, а от холода фауна. Но куда подевалась эта самая зима?..
— Неужели Филбур проиграла Убийце королей? — предположил мужчина. Это означает, что та обладает мощью, которая за пределами тех же чудовищ.
Но Катастроф тяжело убить окончательно. Возможно, Филбур проиграла и отступила, а вместе с ней и ушла зима, что не могло не радовать.
Хотя вместо снежных, чуть ли не кристальных пустынь, теперь представлены тёмные и унылые степи. От одного вида бросало в тоску.
Но ничего не воротишь, следует… А что следует? Путник не знал, куда теперь идти. Весь мир стал однотипным. Остался ли тут кто-то? Встретит ли старых знакомых? Выжило здесь хоть что-то, что не относится к «Катастрофам»?
Вопросы без ответов. Ну, делать было нечего, потому Валтейн пошёл вперёд. Стоять можно вечно, но шагать следует хоть куда-то.
Вот так и началось новое, крайне странное приключение.
Ноги ступали по непонятной земле, с неба периодически опадали какие-то чёрненькие частички. В целом ощущался запах чего-то палённого. Тут как будто что-то сожгли. Хотя, если оно так и есть, тогда неудивительно, что ближайшие земли похожи на какой-то ад во плоти.
Спустя неизвестное количество времени, путник до кое-чего всё-таки дошёл. Теперь подсказки Винтерс не работали. То ли из-за того, что он ополчился против неё, то ли из-за разрушенной местности, однако… Одну личность ему всё-таки довелось повстречать. Тот, кого точно не ожидаешь встретить.
Этот некто почти сливался с тёмной местностью вокруг. На нём был чёрный костюм, белая рубаха под пиджаком и бабочка на воротнике. Лицо представляло из себя тёмную дымку, как и руки. Этот некто условно повернулся к путнику.
— Теневые линии сошлись, указывая на совершенно иные вероятности в этом мироздании. Ибо в этой из линий временных и давно застывших, не ожидал я встретить тебя вновь, о мой приятель Валтейн, путник, что шествовал от начала моря душ по миру этому забывшемуся. Наша встреча не иначе, как не промыслы Богов и Катастроф, так как это не в их законах. — странная манера речи узнавалась мгновенно. Вандердандер, созерцающий теней, самая, наверное, странная личность.
— Что ты здесь делаешь? — медленно поинтересовался воин. Оно и понятно, вокруг ничего нет.
— В вопросе скрытен смысл, а мои же тени говорят, что в тревогах и унынии сижу тут я. Мир распался на куски, потому что королева боли вышла из-под земли. Ну а я же потерял часть души своей, теперь сижу тут и тоскую. Не по мне чувствовать эти земные чувства, дарованные неизвестным нашим мироздателем.
— …тебя сложно понимать… Что случилось? Ты потерял кого-то?
Некоторое молчание.
— Я созерцатель теней, смотрю и наблюдаю за тенями. Я тень, но я наблюдаю за себе подобными. Смеюсь же я в этой участи, ведь смотреть и действовать — разные вещи. Ты же, Валтейн, в тебе есть возможность действовать, а не смотреть. Сколь бы желающим я ни был, мне не воздвигнуть своей воли.
Чем дольше тот говорил, тем больше не понимал. Эта сущность совершенно странно говорит… Создавалось впечатление, что на него вываливают тонны ненужных слов.
— Можешь короче? Ты видел, что случилось с миром?
— Мироустройство пало в привычности вещей.
— Кто это сделал?
— И восстал же он, один из павших Богов, из тверди земной появился он, да озарил всё вокруг светом жарким, всепоглощающим и сжигающим. Да превознося Люкафэр над миром этим, возжигая на нём своё неугасающее пламя. Распались снежные снега, сожглись в безграничности огня, а после с неба пал же пепел, предвестник его существования. — своеобразно объяснил Вандердандер обыденным тоном.
Одно стало ясно. Пока тут не было Валтейна, пробудился самый настоящий Бог. И, по-видимому, сжёг тысячи километров лишь одним фактом своего существования. Сила, выходящая за любые рамки.
С одной стороны, ему повезло не оказаться в тот момент тут, а с другой… Хотелось бы взглянуть хоть раз на настоящего Бога.
— Почему он пробудился?
— Битва ужасающих порождений. Катастрофическая мощь и сила, превосходящая любые пределы. Они схлестнулись, породив мощнейшую волну, да пробудили оного к действиям, того, кто правит огнём и пеплом.
Значит, Филбур и правда сразилась с Убийцей королей… Всё нутро мужчины похолодело, в горле застрял ком. Теперь ясно, почему Катастрофы не сражаются между собой или, тем более, Боги не вмешиваются в их дела. Всё до нельзя просто. Вот что будет, когда могущественные личности столкнуться с намерением уничтожить друг друга. Не только раскурочили мир, но и пробудили древнего Бога ото сна.
Страшно помыслить о том, что тут происходило дальше.
— Погиб весь… Мир? — голос Валтейна дрогнул.
— Взглянешь в стороны и увидишь пепел, вечности пепел Бога Люкафэра. Лишь смочь пережить смогли Зимние поля и Вершины невернувшихся. Так я думаю, и так считают тени.
— Понятно…
Это самые опасные земли, куда ему запрещали идти. Но, по воле случая, теперь это единственная точка назначения. Тут нечего делать.
Если Катастрофа безумия где-то и могла быть, то только там. Нет, вероятно, там собрались все Катастрофы.
— Кто победил? Катастрофа или…
— Не иначе, как Правительница падших. Ха-ха… Тени смешны, ведь могут лишь наблюдать, да комментарии разные давать. Ступай же, мой приятель Валтейн. Двигайся к кульминации сего мира, ведь думается мне, что скоро произойдёт что-то странное.
— Странное?
— С неба. — он указал длинным пальцем вверх. — Верится мне, как и теням вокруг, что так и есть. Снизойдёт что-то оттуда, но не Боги это будут, а нечто там другое.
Валтейн не знал, что и ответить. Что бы то ни было, ему плевать. Он бессмертен, а потому сможет вернуться в случае необходимости. Поэтому стоит идти в Зимние поля. Да, единственный выход.
Созерцатель теней продолжал сидеть на прежне месте. Его взгляд наблюдал за шествием воина.
— …Валтейн, тени тебя боятся.
***
Главной проблемой данного места стало одно — полная дезориентация. Из-за того, что мир стал слишком однотипным, а дали каждой части света пустыми, тяжело понять, в какую сторону следует идти, чтобы достигнуть желаемого.
Путник пытался смотреть по солнцу, только вот… Сейчас небо застилалось облаками пепла. Сюда едва проникал солнечный свет. Хотя сейчас не так уж и темно, скорее, просто тускло.