После назначения главой МВД Берия озаботился судьбой Абакумова. О том, в каком ракурсе виделось Лаврентию Павловичу развитие дела бывшего главы СМЕРШ и шефа МГБ, поведал 7 сентября 1953 года на допросе бывший заместитель начальника Следчасти по особо важным делам МГБ полковник Коняхин, бывший работник ЦК, взятый в органы министром Игнатьевым: «11–12 марта 1953 года я был на докладе у министра (Берии. — Б. С.), и когда дошла очередь до дела Абакумова, Берия, не расспрашивая о виновности Абакумова, иронически произнес: «Ну, что еще нашли у Абакумова, кроме его квартиры и барахольства?» Я ответил, что подтверждены факты обмана ЦК ВКП(б) и, помимо этого, Абакумов ничего не сделал по заявлению врача Тимашук в выявлении обстоятельств смерти тов. Жданова (заявление врача Кремлевской больницы Л.Ф. Тимашук о том, что у Жданова не смогли диагностировать инфаркт, перепутав его с сердечной астмой, что и привело к его смерти через день после того, как Абакумов передал ее заявление Сталину. Это заявление полностью подтвердилось. 27 марта 1953 года, за 4 дня до своего освобождения, профессор В.Н. Виноградов подтвердил в записке на имя Берии: «Все же необходимо признать, что у А.А. Жданова имелся инфаркт, и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и метода лечения у нас не было». — Б. С.). Берия сразу же напустился на меня: «Как Абакумов ничего не сделал по заявлению Тимашук? А вы знаете, что Абакумов передал это заявление Сталину? Почему вы меня обманываете? Неужели вас учили в ЦК обманывать руководство?»
Я промолчал и, в частности, не сказал Берии о замечании товарища Сталина, которое им было сделано в моем присутствии 20 февраля 1953 года, а именно: «Это Берия нам подсунул Абакумова… Не люблю я Берию, он не умеет подбирать кадры, старается повсюду ставить своих людей…»
Выходит, что в последние дни жизни вождь рассматривал возможность приобщить к делу Абакумова Лаврентия Павловича. Вероятно, Сталина останавливала только роль, которую играл Берия в атомном и водородном проектах. До того как будет взорвана первая советская водородная бомба, менять коней на переправе было рискованно. Инсульт положил конец сталинским колебаниям. Возможно, Коба, останься он тогда жив, все равно и не решился бы арестовать батоно Лаврентия, сочтя, что еще не время.
Впрочем, полковник Коняхин мог и придумать отрицательный отзыв Сталина о Берии, чтобы его ни в коем случае не заподозрили в симпатиях к поверженному «лубянскому маршалу».
Маленков и Берия решили инкриминировать Абакумову не только «дело врачей», все фигуранты которого в апреле были реабилитированы по инициативе Берии, но и «авиационное дело» 1946 года, где инициатором реабилитации выступил Маленков, в 1946 году поплатившийся за приемку бракованных самолетов и авиамоторов кратковременной отставкой с постов секретаря ЦК и заместителя председателя Совета Министров и ссылкой на работу в Среднюю Азию. Молотов потребовал добавить сюда и фальсификацию дела его жены — П.С. Жемчужиной.
Уже после ареста Берии на допросах Абакумов наличие тесных связей с Берией отрицал: «На квартире и на даче у Берии я никогда не бывал. Отношения у нас были чисто служебные, официальные и ничего другого». Это не помешало прокурору Руденко на суде в 1954 году объявить его членом «банды Берии». С той поры Абакумова и Берию часто поминали вместе, как участников одной шайки, одного заговора с целью захвата власти. Ничего не могло быть дальше от действительности: Виктор Семенович и Лаврентий Павлович еще с войны друг друга терпеть не могли.
Берия предложил реабилитировать членов Еврейского антифашистского комитета. Он установил, что известный режиссер Соломон Михоэлс не погиб под колесами грузовика в Минске в 1948 году, а вместе с сексотом критиком В.И. Голубовым-Потаповым был убит офицерами МГБ по приказу тогдашнего министра госбезопасности В.С. Абакумова, действовавшего, несомненно, по поручению Сталина. Берия предложил Президиуму ЦК лишить участников убийства полученных за это преступление орденов и отдать под суд. Глава МВД арестовал Л.Ф. Цанаву, в качестве министра госбезопасности Белоруссии непосредственно организовавшего покушение на Михоэлса. Уже после падения Берии Президиум ограничился тем, что отнял у убийц ордена. Цанава же скончался во время следствия, которое обвиняло его уже… в участии в заговоре Берии!
Между прочим, Берия сам активно применял пытки как в эпоху Большого террора, когда возглавлял компартию Грузии, так и позднее, когда руководил НКВД. Один из следователей, К. Савицкий, показывал на следствии по делу Берии: «К тем арестованным, которые давали признательные показания, меры физического воздействия в процессе следствия не применялись. Но при приведении приговоров в исполнение их обязательно избивали по указанию Берия, который говорил: «Прежде чем вести их на тот свет, набейте им морду». Также один из очевидцев расстрелов периода Большого террора в Тбилиси утверждал на следствии в 1954 году: «Жуткие сцены разыгрывались непосредственно на месте расстрелов. Кримян, Хазан, Савицкий, Парамонов, Алсаян, Кобулов… как цепные псы набрасывались на совершенно беспомощных, связанных веревками людей, и нещадно избивали их рукоятками от пистолетов».
15 июня 1953 года Берия предложил ликвидировать Особые совещания при МВД. Этот вопрос решить до его ареста не успели. Их ликвидировали только в сентябре 1953 года, но уже без какой-либо ссылки на Берию.
Берия давно уже понял неэффективность подневольного труда зэков и постарался разгрузить ГУЛАГ. Новые сложные виды вооружений требовали квалифицированного труда. Одновременно с амнистией, 21 марта, Берия направил предложение о закрытии более 20 крупных строек, на которых трудились главным образом заключенные. Прекратились работы на главном Туркменском канале, канале Волга — Урал, на гидроузлах на Нижнем Дону, на железной дороге Чум — Салехард — Игарка и БАМе и др. Все эти проекты были экономически неэффективны и вредны с точки зрения экологии.
Но Лаврентий Павлович замышлял еще более глобальные реформы. Опасаясь, что центробежные тенденции в долгосрочной перспективе могут развалить Советский Союз, он предложил хоть частично удовлетворить национальные чувства жителей республик. По замыслу Берии, руководителями компартий и основных ведомств должны были стать представители коренной национальности. Предполагалось сформировать национальные армии, учредить национальные ордена (например, в Грузии — Шота Руставели, на Украине — Тараса Шевченко, в Азербайджане — Абу Мухаммеда Низами и т. д.), перевести делопроизводство на национальные языки, больше внимания уделять национальной интеллигенции. Опыт войны убедил Лаврентия Павловича, что далеко не все советские народы готовы были идти в бой «За Родину, за Сталина!».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});