Она знала их всех по именам. Она не просила о помиловании и говорила такие вещи, словно это он был у неё в заложниках. Словно дальнейшая его судьба зависела от этой девчонки. Вадос в нерешительности замер, не понимая, что делать дальше, и продолжал тупо смотреть в глаза Насте. Он не заметил, как Глеб приблизился к машине, и только когда тот открыл заднюю противоположную дверь, поднял на него глаза.
— Бля, Вадос, не тупи, коли давай, у неё глаза открыты, — зашипел он и, перегнувшись, прижал Настю двумя руками.
Вадос перевёл непонимающий взгляд с Глеба на Настю, потом опять на Глеба, отвёл руку с шприцом, словно замахиваясь, и с силой воткнул иглу прямо в запястье Глебу, впрыскивая содержимое шприца в руку.
— А-а, ты ёбнулся, что ли?! — заорал Глеб и отдёрнул руку.
Игла сломалась и осталась внутри. Вадос продолжал смотреть безумными невидящими глазами, переводя взгляд с одного на другого. Потом он с отвращением бросил шприц на пол, как будто это была какая-то невероятная мерзость, и аккуратно поправил Насте платье. Постепенно он начал приходить в себя, и только сейчас до него начало доходить, что произошло. Он как будто был сам не свой, словно его руками кто-то руководил. Ведь он же не хотел колоть Глеба! Он был в нерешительности несколько секунд, думая, делать ли укол девке, но воткнуть иглу Глебу уж точно не было в его планах. Съехал он с катушек или просто промахнулся, делая укол, это уже неважно. Одно он знал наверняка: теперь ему точно кранты. За такое Глеб его однозначно грохнет. Вадим посмотрел на Глеба — тот зубами пытался вытащить иглу из запястья.
— Эй, парни, машину уберите, вы вход загородили.
Вадос обернулся и увидел двух милиционеров. Чуть поодаль стоял белый милицейский «Форд-Фокус», в котором сидели ещё двое. Сзади с включёнными мигалками стояла газель скорой помощи, которой они преградили путь.
— Хорошо, командир, секундочку, сейчас отъеду, — сказал Вадос, направляясь на водительское сиденье, но милиционер смотрел мимо него, туда, где стоял Глеб. Ему всё-таки удалось вытащить иглу, но все губы и подбородок у него были в крови.
— Глеб, садись, поехали, — насколько мог непринуждённо сказал Вадос, садясь за руль.
Но тот стоял с выражением ужаса на лице и не двигался. Потом, видимо, оценив ситуацию, попытался открыть заднюю дверь. Она была заперта изнутри. Через стекло на него смотрела Настя. Она сидела на заднем сиденьи спокойно и непринуждённо. Глеб никогда в своей жизни не кололся, и сейчас доза героина начинала быстро действовать. Мысли путались, и он уже не понимал, зачем они вообще здесь, слышал слова Вадоса как сквозь сон. Тот предлагал ему куда-то ехать. Куда вообще ехать, если и здесь всё так хорошо?
— У вас всё нормально? — Глеб услышал чей-то голос.
Конечно, у него всё нормально, лучше и быть не может! Вот только надо запарковать слона в стойло и напоить верблюдов. Постой, каких нах верблюдов? О чём это он? А кто это его спросил, всё ли у него нормально? Где тот ублюдок? Глеб оглянулся и увидел в паре метров от него двух стражей порядка. Они чего-то ему говорили, но на каком-то неведомом языке, слов было не разобрать. Они были в странных колпаках, в руках держали кирки, какие в древности использовали на каменоломнях. У них были большие отвратительные носы и полные пасти острых зубов. «Да это же гномы, пещерные злые гномы! — подумал Глеб. — Надо их обязательно замочить», — он попытался достать из-под куртки пистолет, но пальцы не слушались, и ствол застрял, зацепившись за лифчик кобуры. Он почувствовал, как его свалили с ног, заламывая руки. Потом на запястьях защёлкнулись наручники, и всё стало переворачиваться вверх дном. Посмотрев в сторону, Глеб увидел Вадоса. У того вырос огромный хвост, он вилял им, стоя возле водительской двери.
— Возьмите слона и верблюдов с собой, их нельзя здесь оставлять, — это последнее, что ему удалось сказать, прежде чем Глеб провалился в наркотическую бездну.
***
— Ну что, девочка, вот и всё. По крайней мере, эти трое тебя больше не потревожат, — сказала близняшка Нуо.
— Как тебе удалось с ним так спокойно разговаривать? — улыбнулась Настя. — Меня прямо всю затрясло от страха, когда он достал этот шприц.
— Не волнуйся, девочка, я контролировала ситуацию, тебе ничего не угрожало. Но на этом всё, больше я тебе помогать не могу. Дальше справляйся сама. И думаю, тебе стоит выйти из машины, пока не поздно. Я отвлеку мальчиков, а ты иди спасай своего Виктора. Нуо тебе не принадлежит, ты не можешь его использовать. Если ты передашь своему другу кулон, он знает, что делать дальше.
— Спасибо тебе, — сказала Настя, подошла и обняла свою близняшку. — А ты где живёшь? Это другой мир?
— Да, это совсем другой мир, но я не буду тебе про него рассказывать. Придёт время, и ты сама всё увидишь. Хотя у меня для тебя кое-что есть, — она улыбнулась и протянула Насте конверт.
Там была фотография. На неё добрыми глазами смотрел молодой парень. Черты лица были настолько знакомые и родные, что Настя сразу подумала о Викторе. Это был не Виктор, но кто-то настолько же родной и близкий. Кто этот парень, она не могла вспомнить, но он был очень близким человеком, это она знала точно.
— Я не могу его вспомнить, — прошептала Настя.
— Девочка моя, это мой муж. Его зовут Николас. Когда-то, в другой жизни, вы были вместе.
И тут она всё вспомнила, всё до мельчайших подробностей. Настя закрыла рот рукой, и из глаз у неё потекли слёзы. Точно, это же Николас, как она могла его забыть, ведь она всегда была без ума от него! Она любила его больше жизни. Теперь он живёт где-то в другом мире, с другой женщиной. Как это несправедливо!
— Всё, девочка моя, достаточно, — сказала близняшка Нуо, забирая конверт. — Некоторые тайны так и должны оставаться тайнами. Когда ты проснёшься, ты это всё забудешь. Не надо тебе это помнить. У тебя впереди долгая и счастливая жизнь. У тебя есть человек, который готов для тебя на всё, а прошлое пусть остаётся в прошлом. — Она протянула Насте флешку: — Вот, возьми, здесь всё про твоих похитителей. Глебу — билет на пожизненное, остальным… Впрочем, неважно, просто отдай милиционеру. Они тебя отпустят, с этим я помогу. Иди и ничего не бойся. И забери своё кольцо. Оно лежит у тебя под ногами.
Близняшка Нуо на прощанье обняла Настю, потом взяла её за плечи