отдых»[969]. На следующий день Л. И. Брежнев сам позвонил П. Е. Шелесту и пригласил его на беседу, которая состоялась вечером того же дня в его рабочем кабинете в ЦК. В ходе этого, как написал сам П. Е. Шелест, «длительного, изнурительного, но относительно спокойного» разговора он, в очередной раз излив душу генсеку, передал ему заявление о своей отставке со всех занимаемых постов. А уже утром следующего дня у него случился острый сердечный приступ, который не позволил ему принять участие в работе Пленума ЦК, впрочем, он и сам не собирался приходить на этот форум и попросил «решить его вопрос» без его участия. Не явился на Пленум ЦК и его «товарищ по несчастью» Г. И. Воронов, также не пожелавший принимать участие в своей «политической казни».
26-27 апреля 1973 года состоялся давно запланированный Пленум ЦК[970], в центре внимания которого был очередной брежневский доклад «О международной деятельности ЦК КПСС по осуществлению решений XXIV съезда партии». Судя по рабочим записям Л. И. Брежнева, работу над этим докладом он начал еще 8 апреля, а затем дважды — 17 и 18 числа — обсуждал его с коллегами по Политбюро[971]. Но не менее, а, возможно, более важным стал кадровый вопрос, решенный в конце работы Пленума ЦК. Во-первых, из состава Политбюро были выведены два давних брежневских оппонента — П. Е. Шелест и Г. И. Воронов, — которых чуть позже, 5 мая 1973 года, на сессии Верховного Совета СССР чисто формально сняли с высоких государственных постов. При этом обширный круг вопросов, которые курировал П. Е. Шелест, «разбросали» по другим зампредам Совета Министров СССР и не стали назначать нового заместителя А. Н. Косыгину. Что касается нового главы КНК СССР, то более года это кресло пустовало, и только в самом конце июля 1974 года в него сел первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР Алексей Михайлович Школьников, который, кстати, приходился сватом секретарю ЦК по идеологии П. Н. Демичеву. После отставки Г. И. Воронов ушел на заслуженную пенсию, а П. Е. Шелест, который был старше его на два года, все же добился назначения на должность директора Долгопрудненского ОКБ Министерства авиационной промышленности СССР, где он проработал вплоть до января 1985 года.
Во-вторых, на этом же Пленуме произошло беспрецедентное событие — впервые за многие годы в состав Политбюро ЦК вошли сразу три влиятельных «силовика»: министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко, занимавший свой пост с апреля 1967 года, министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко, который был назначен на эту должность еще в середине февраля 1957 года, и председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов, севший в свое кресло в мае 1967 года. При этом А. А. Гречко и А. А. Громыко, минуя «кандидатский предбанник», сразу стали полноправными членами Политбюро, а Ю. В. Андропов был переведен из кандидатов в полноправные члены, что, по мнению многих историков (Р. Г. Пихоя, С. Н. Семанов, Л. М. Млечин, Д. О. Чураков[972]), зримо говорило о серьезном усилении позиций генсека во всей властной вертикали. Неслучайно тот же П. Е. Шелест в своем дневнике записал: в «партийном активе» много разговоров о том, что «Брежнев через армию и КГБ укрепляет свои политические позиции в партии» и «после такой акции его "культ" уже будет укрепляться»[973]. Причем заметим, что до этого момента последними полноправными членами Политбюро (Президиума) ЦК, занимавшими посты глав МВД (КГБ), МИД и МО СССР, были Л. П. Берия, В. М. Молотов и Г. К. Жуков. Первый, как известно, был выведен из состава Президиума ЦК в самом конце июня 1953 года, и все его сменщики на посту главы КГБ — И. А. Серов, А. Н. Шелепин и В. Е. Семичастный — в состав высшего партийного ареопага уже не входили. А двое других, как тоже хорошо известно, покинули Президиум ЦК в июле и в октябре 1957 года, и их сменщики — А. А. Громыко и Р. Я. Малиновский — в состав этого органа также не вошли. Как утверждают многие историки, H. С. Хрущев вполне сознательно не вводил всех этих персон в состав Президиума ЦК с тем, чтобы не делать глав ключевых силовых ведомств политическими фигурами, способными создать ему очередные проблемы на властном Олимпе. Кроме того, не будет лишним напомнить, что руководители этих силовых ведомств входили в состав Совета Министров СССР и формально числились за премьер-министром страны, но по факту все эти фигуры были исключительно «епархией» генсека. Теперь же их авторитет неизмеримо возрос, поскольку наряду с самим А. Н. Косыгиным сразу три «его министра» — А. А. Гречко, А. А. Громыко и Ю. В. Андропов — стали полноправными членами Политбюро ЦК.
На том же Пленуме ряды кандидатов в члены Политбюро ЦК пополнила новая восходящая звезда советской политической элиты — Первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Васильевич Романов, что тоже стало определенной политической сенсацией, поскольку почти 30 лет, еще со времен А. А. Жданова, руководитель северной столицы никогда больше не входил в высший партийный ареопаг. Теперь же эта давняя традиция была нарушена, и на то были свои резоны. Дело в том, что Г. В. Романов, всегда отличавшийся отменной работоспособностью и недюжинным организаторским талантом, в январе 1963 года по протекции Ф. Р. Козлова, под началом которого он начинал свою партийную карьеру, был назначен вторым секретарем Ленинградского обкома партии. На этом посту он зарекомендовал себя как очень толковый, волевой и требовательный руководитель, который реально руководил всем огромным промышленным (в том числе оборонным) и аграрным комплексом северной столицы и области. Положил на него глаз и сам Л. И. Брежнев, неоднократно приезжавший в Ленинград с рабочими визитами. Поэтому, когда на повестку дня был поставлен вопрос о снятии В. С. Толстикова, которого в аппарате ЦК считали скрытым «шелепинцем», то вопрос о его сменщике на посту главы Ленинградской парторганизации, по сути, не стоял. Поговаривали, что формальным поводом для снятия В. С. Толстикова стала его совместная «пьянка» в июле 1970 года с начальником Ленинградской военно-морской базы адмиралом И. И. Баковым, во время которой они прибыли на советский крейсер и, угрожая команде расправой, «угнали» его для прогулки к берегам Финляндии. Но, как бы то ни было, в середине сентября 1970 года в северной столице прошел объединенный Пленум Ленинградского горкома и обкома партии, на котором Г. В. Романов единогласно был избран первым секретарем, а его