Могущественный и властный Понтий Пилат, прокуратор Иудеи, тоже стоит перед выбором. Он может либо идти своей дорогой, либо так и остаться рабом кесаря, своей карьеры и положения. Его обычный выбор «казнить – не казнить» теперь звучит намного серьезней. Он понимает, что сейчас ему приходится решать судьбу не преступника, а святого человека, мессии. Ему не хватило духа, разрушить свою неволю он не смог.
Булгаков раскрывает нам души людей и сущность их бытия и с помощью московских глав. Воланд и его свита (Азазелло, Коровьев, Бегемот, Гелла) являются как бы карающим мечом правосудия, обличающим москвичей. Воланд прибывает в страну, считающуюся победительницей зла. Здесь должны царить счастье, гармония во всем, то есть лучшие человеческие качества. Но по прибытии фантастический герой понимает, что никаких сдвигов в лучшую сторону не происходит в этом государстве, все это фарс. Люди какими были, такими и остались. На представлении в Варьете происходит их испытание на жадность, и зрители кидаются на деньги и вещи. Нечеловеческое зрелище! Но ведь никто не заставлял их так поступать! Это личный выбор каждого, кто присутствовал на представлении.
Выбор человека практически всегда мучителен, так как в нем происходит борьба между добром и злом. Правильный выбор в московском повествовании делают лишь Мастер и Маргарита. До конца они остаются нравственно чистыми. В конце романа к просветлению приходит Иван Бездомный.
Мы можем вечно спорить о человеческих ценностях, о предназначении человека в этом мире. От нашего мнения вряд ли что-то изменится. Всегда найдется «Воланд», стоящий на страже справедливости и морали, и это, пожалуй, главная мысль, определенная Булгаковым в его произведении. В романе Воланд символизирует совесть каждого, и как бы мы ни пытались ее заглушить, спрятаться от нее, она непременно будет напоминать о случившемся. Если не покаяться, наказания не избежать. И это наказание, как мы убедились на примере героев романа «Мастера и Маргариты», каждый получает сам от самого себя.
Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»
Но в этом мире случайностей нет,
И не мне сожалеть о судьбе...
В. Гребенщиков
Несколько слов эпиграфа бывают, как правило, призваны намекнуть читателю на что-то особенно важное для автора.
Эпиграф романа «Мастер и Маргарита», по сути дела, является краткой формулировкой основной идеи дальнейшего повествования, заключенной в констатации бессилия человека перед высшим законом судьбы и неизбежностью справедливого воздаяния всем живущим относительно их мыслей, эмоций и поступков. Образы, возникающие в сюжетно-философской картине романа, вписываются в нее столь органично, что не возникает сомнений в их достоверности.
Во всех аспектах существования, представленных в романе, идея фатализма и всеобщей «подсудности», заявленная в эпиграфе, постоянно доказывается фактически, меняя свой художественный и сюжетный облик в зависимости от задействованных образов.
Так, Бездомный, отказавшийся принять логику зависимости событий человеческой жизни от фактора судьбы, изложенную Воландом в самом начале романа, вскоре сам стал ее жертвой.
Другое доказательство подчиненности поворотам судьбы возникает из многочисленных предсказаний будущего людей как следствия их прошлого и настоящего и игнорирование их большинством. Ярким примером тут служит предсказание смерти Берлиоза в деталях, психушки для Бездомного или разговор об «истине» и «добрых людях» между Иешуа и Понтием Пилатом. В то же время на самого разного рода надувательства люди крайне охотно «покупались». «Сеанс черной магии с полным ее разоблачением» в варьете, дурачества Коровьева и Бегемота в «Грибоедове», отправка в Ялту Степы Лиходеева и многое, многое другое, устроенное свитой Волан да для увеселения их господина, вызывало среди людей больше интереса и удивления, чем проявление вселенских закономерностей.
В отношении «высоких чувств» тоже существует система объективной оценки. Система эта, при всей своей справедливости, не щадит, однако, человеческих мелочных слабостей. «Без драм, без драм!» – говорит раздраженный Азазелло Маргарите в Александровском саду, меньше всего задумываясь о ее переживаниях. Истинное искусство также было оценено по достоинству. Тут выясняется, что люди не в состоянии даже придумать достойную награду, что она неизбежна, как и наказание, и имеет те же источники. «Исполнитель» в лице Аза зелло в результате вынужден предлагать эту награду так, чтобы не было вообще никакой возможности отказаться.
Носителем и воплощением идеи бесстрастного судьи в романе выступает Воланд. Он имеет право наказывать и награждать, определять соразмерность причины и следствия, учитывая индивидуальность героев или ее отсутствие. Такие, как Маргарита, эти испытания выдерживают; такие, как Римский, Варенуха, Аннушка, Тимофей Квасцов и многие другие, – нет...
Манера поведения Воланда происходит отнюдь не от «доброты душевной». Он сам подвластен закону, вершителем которого является, только в значительно меньшей степени, чем все другие персонажи. «Все будет правильно, на этом построен мир», – говорит он, намекая на то, что и судьба сатаны должна в итоге вписываться в это построение.
Исполнение желания Маргариты о прощении Фриды – неожиданное исключение, случайность непредусмотренная и малозначительная – свидетельствует о том, что даже дьявол не способен предвидеть все.
Преимущество Воланда – в его признании верховенства закона жизни над всеми и соответствующей оценке своих возможностей. Отсюда и некоторая афористичность речи и непререкаемо-утвердительные интонации. Его реплики звучат как аксиомы: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас, сами предложат и сами все дадут», «...зачем же гнаться по следам того, что уже окончено?»
В итоге становится очевидно, что философская сущность эпиграфа, рассмотренная со многих различных позиций в действии романа, получила фактическое подтверждение в эпилоге. Факты, явившиеся результатом «исполнения приговора» (покой Мастера и Маргариты, освобождение Пилата, переоценка ценностей Бездомным, переполох среди московских обывателей), лучше всего доказывают верность мысли, заключенной в строках эпиграфа.
Прощение и вечный приют (по библейскиме главам романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
Воссоздание евангельских событий – одна из важнейших традиций мировой и русской литературы. Обращается к событиям распятия и воскрешения Иисуса Христа Дж. Мильтон в поэме «Возвращенный рай», О. де Бальзак в повести «Иисус Христос во Фландрии», в русской литературе – Н. С. Лесков («Христос в гостях у мужиков»), И. С. Тургенев (стихотворение в прозе «Христос»), Л. Андреев («Иуда Искариот»), А. Белый (поэма «Христос воскрес»). В чем же своеобразие трактовки евангельских событий в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»?
Прежде всего, М. Булгаков обращается к этим событиям в такие времена, когда вера в Бога не просто ставится под сомнение, но массовое безверие становится законом жизни государства. Возвращая все эти события и говоря о них как о несомненной реальности, писатель идет наперекор своему времени и прекрасно знает, чем это чревато. Но библейские главы романа жизненно необходимы как напоминание о первой, изначальной ошибке – неузнавании Истины и Добра, следствием которой становится фантасмагория московской жизни 1930-х гг.
Библейские главы можно отнести к жанру романа-притчи. Так же как в притче, объективно и бесстрастно излагаются события. Совершенно отсутствуют прямые обращения автора к читателю, также как и выражение авторской оценки поведения героев. Правда, отсутствует мораль, но она, по-видимому, и не нужна, потому что моральные акценты в этих главах расставлены очень четко.
В романе Мастера три главных героя: Иешуа, Понтий Пилат, Иуда. Иешуа, безусловно, не евангельский Иисус, нет никаких проявлений его божественности, даже от сцены воскресения М. Булгаков отказывается. Иешуа – это воплощение, прежде всего, нравственности. Он – философ, странник, проповедник добра и любви к людям, милосердия. Его цель была в том, чтобы сделать мир чище и добрее. Жизненная философия Иешуа такова: «...Злых людей нет на свете, есть люди несчастливые». И он действительно относится ко всем людям так, как будто они на самом деле являются воплощением добра, – даже к центуриону Крысобою, который его избивает. Иешуа является носителем нравственной истины, недоступной людям.
Иуда у романе тоже нетождественен евангельскому Иуде. Из Евангелия мы знаем, что Иуда своим лобзанием в Гефсиманском саду предает Спасителя. Предательство – это величайшая вина перед человеком, неизмерима вина того, кто предал Иисуса. У М. Булгакова Иуда в отличие от евангельской традиции – не ученик и не последователь Иешуа. Отсутствует и сцена «предательского лобзания». По сути, Иуда был орудием в руках первосвященника и воистину «не ведал, что творил». Он оказался между Каифой и Пилатом, игрушкой в руках людей, наделенных властью и ненавидящих друг друга. М. Булгаков снимает с Иуды вину, возлагая ее на Понтия Пилата.