Читать интересную книгу Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Потому что в этом мире с брачной печатью феи она навсегда останется просто меченым монстром Разрыва.

Арлин вздрогнула и отстранилась от Рейнара, уперев ладони ему в грудь. Мужчина взглянул на нее, не понимая. Его огромные широко распахнутые глаза светились, как солнце, и Арлин едва могла вздохнуть, от мысли, что придется обидеть его. Расстроить. Погасить золото его взгляда.

Поэтому она ничего не сказала, кроме:

– Прости…

И отстранившись, убежала прочь.

Она выскочила из стенной ниши, как тень, не замечая ничего вокруг. Её глаза щипало, и вряд ли она понимала хоть наполовину, что происходит.

И как это может выглядеть со стороны.

На ее беду в коридоре в тот момент вовсе не было пусто. И прямо за ней помчался мужчина, которого видеть ей совсем не хотелось. Встречаться с которым ей было не нужно.

И даже Рейнар, который выбрался из ниши почти сразу же за Арлин, не успел сказать ей, что она бежит не в ту сторону. Что там, куда помчалась фея, располагается главный выход из дворца, и именно там стражники проверяют пропуска у всех приглашенных. Потому что досмотр гостей был не только на входе в замок, но и на выходе.

Поэтому буквально через минуту, когда Рейнар, стиснув челюсти, быстрым шагом подходил к двум королевским гвардейцам, задержавшим гостю в желтом платье с крылышками, было уже поздно. Испуганную Арлин уже взял под руку подозрительно улыбающийся Ивар Лозьер‑ис, министр культуры и дворянской этики его величества короля. Крайне опасный тип, который тщательно отслеживал нарушения сословных различий и жестоко наказывал за них.

И когда тот уводил ее прочь, Арлин в последний момент обернулась, увидев чуть в стороне, но совсем рядом неподвижно застывшего Рейнара. Она бросила на него полный ужаса взгляд, но дракайн уже ничего не мог сделать. Только стоять и смотреть, скрипя зубами от раздражающей безысходности.

Какого дохлого тролля здесь оказался Ивар? Как он заметил Арлин?

Рейнар не знал. Ведь с двумя стражниками ректор Вечерней академии еще смог бы разобраться на месте. Но не с министром дворянской этики.

Его руки были связаны.

Ведь Рейнар не лгал, когда говорил Арлин, что за проникновение во дворец ее могла ждать жестокая кара.

Даже смерть.

Глава 11

Спустя почти сутки в камере предварительного заключения.

– Вы хорошо подумали, Арлин Вейер? – ласковым голосом спросил Ивар, в который раз обходя по кругу замершую на стуле девушку.

Фея громко сглотнула и потрясла головой. Ее руки были связаны за спиной, а комната, в которой они находились, напоминала тюремную камеру, хотя, фактически ею и не являлась. Серые стены и одно узенькое окошко в помещении для допросов – вот и все, на что она могла рассчитывать после попадания в королевскую тюрьму Беларии. И в этой комнате Ивар держал ее всю ночь.

Сейчас в узеньком просвете окна уже забрезжило солнце, и Арлин чувствовала себя уставшей и измученной. Однако, как ни странно, страха уже не осталось.

– Мне кажется, вы не до конца понимаете, что происходит… – медленно продолжал мужчина свою песню. Его темные, злые глаза пронзали ее калеными иглами.

Но Арлин все понимала. Это Ивар еще не осознавал истинного положения дел и того, кто на самом деле находится перед ним.

Арлин устало вздохнула и закрыла глаза. Она так долго боялась разоблачения, боялась попасть сюда, что теперь, оказавшись в тюрьме в шаге от виселицы словно почувствовала освобождение. Да, пока что ее не собирались судить за фейскую природу, вот только наказание ей сулило примерно то же.

А поэтому, когда разозленный ее молчанием министр подошел ближе, резко и больно обхватив узловатыми пальцами ее подбородок, она лишь улыбнулась.

Ивар стиснул зубы.

– Ты понимаешь, что, отказывая мне, подписываешь себе смертный приговор?! – рявкнул министр, и фее показалось, что он вот‑вот топнет ногой от бессилия.

Как бы это ни было банально, но прямо сейчас этот человек обещал снять с нее обвинения в обмен на то, чтобы Арлин согласилась лечь с ним в постель. И, признаться, его предложение не было лишено смысла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После самовольного проникновения в королевский дворец ее обвиняли в подготовке убийства короля. Это была страшная ложь, но за нее Арлин ждала неминуемая казнь практически без суда и следствия. Ивар же обещал переквалифицировать статью в нечто попроще. Например в попытку попасть на бал для поиска жениха. И если первое грозило ей быстрой смертью с чисто номинальным судебным заседанием, то второе могло считаться всего лишь нарушением той самой дворянской этики, за которую отвечал министр Лозьер‑ис.

Девушка хмыкнула.

Жизнь в обмен на постель…

Арлин окинула усталым взглядом своего мучителя.

Колючие черные глаза, короткие волосы, тщательно уложенные воском, орлиное лицо… Этот мужчина вбил себе в голову, что она похожа не фею. А ему всю жизнь хотелось провести ночь с той, которую породил Разрыв.

“Проклятый развратник…”

Фея отвернулась и уперла взгляд в стену.

– Эти твои крылышки, – протянул тем временем Ивар, склонившись к ней и проведя рукой по бутафорским крыльям на платье, – твои потрясающие крашеные волосы… Я был очарован с первого момента, как тебя увидел, – говорил он, подтверждая ее мысли. – А твое узкое личико, кукольные зеленые глазки….

Он уткнулся носом в ее шею и с наслаждением втянул воздух возле самой ключицы.

Арлин вздрогнула и попыталась отстраниться.

В тот же миг министр выпрямился, сцепил руки за спиной и, сжав губы в линию, отошел в сторону.

– Строптивая гусыня. Сразу видно, что плебейка! Не понимаешь, какую честь я тебе оказываю. Еще и жизнь твою никчемную пытаюсь спасти! Все бестолку! Словно жемчуг метать перед троллем…

Он прижал к носу надушенный платок привычным жестом.

– Так может стоит отпустить меня и все? – устало спросила Арлин.

– Вот еще! За то, что пробралась в замок в обход стражи, готовя покушение на его величество короля, завтра утром тебя повесят на Рыбной площади, где казнят всякую шваль. Так и знай. И никто не даст за твою жизнь и пол монеты.

С этими словами он развернулся и приготовился выйти из комнаты. Лишь на пороге остановился и немного лениво бросил:

– Впрочем, у тебя есть шанс передумать. До обеда.

И уже затем окончательно вышел, хлопнув дверью.

Арлин осталась одна.

Наверно где‑нибудь в другой жизни она могла бы заплакать. Впасть в уныние или истерику. Но фея просто неподвижно сидела на стуле, изредка шевеля затекшими от веревок запястьями, пока не начала клевать носом и не уснула.

Что‑то внутри нее будто застыло. Словно сердце обморозилось и покрылось колючими ледяными иголочками.

Ивар хотел, чтобы она провела с ним ночь. Может быть не одну. И ценой этому была бы ее жизнь. Велика ли цена?

Арлин не думала, что велика. Фея всегда считала, что жизнь – вот величайшая ценность.

Ее жизнь подарила ей мать, которую она никогда не видела, а, может, просто не помнит.

Ее жизнь пыталась сохранить для нее тетка, раз за разом цепляясь за сознание, утопающее в безумии.

Ее жизнь когда‑то давно спас и Рейнар.

И все это было не для того, чтобы однажды она сама палец о палец не пошевелила бы ради собственного вызволения. Что такое честь и невинность, если на другой чаше весов – собственное дыхание?

В конце концов мерзкую ночь собственного позора Арлин могла бы и забыть. А после смерти забывать будет уже нечего и некому.

Однако почему‑то при мысли о том, как она изменит своему дракайну, все внутри нее протестовало и переворачивалось.

Но и это было еще не все. Арлин прекрасно понимала, что стоит ей согласиться на предложение Ивара, как смертный приговор, от которого ее обещали избавить, окончательно будет приведен в исполнение. А все потому, что министр просто увидит на ней брачную метку фей и поймет: она – истинный монстр Разрыва, а не обычная преподавательница вуза, надевшая на бал платье с крылышками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})