— Ваш отец? — оторопел Боровский.
— Когда он уходил в экспедицию, я должен был родиться. Он не был женат на матери. Для ее семьи это стало позором. Половину жизни я прожил в дехроне, поэтому не научился понимать людей…
— Вы еще молодой человек…
— Мне почти сто лет, — ответил Зубов. — Я родился раньше вас, но меньше прожил, — он сел за руль и завел мотор, но Боровский не отошел от машины. — И жить мне осталось гораздо дольше, чем вам, и вместе с тем у меня не так много времени. Натан Валерьянович, я вынужден вас оставить. Мы непременно поговорим в другой раз.
Натан прижал к груди пакет с рукописью.
— Разумеется… — согласился он. — Георгий, я хочу, чтобы вы знали: та информация, что нам, возможно, удастся извлечь из этих бумаг, не будет использована во вред человечеству никогда, потому что человечество о ней никогда не узнает.
— Используйте информацию, как хотите, — улыбнулся на прощание Зубов. — Человечество меня не интересует.
Пятая сказка. ОТКРЫТОЕ НЕБО
Глава 1
К даче Виноградовых заговорщики решили приблизиться незаметно. В утренний час, когда ни один уважающий себя дачник не садился завтракать, машина свернула с одной разбитой дороги на другую.
— Мы его выкрадем? — спросил Артур. — Или будем колоть на месте?
— Сначала обыщем, — предложил Оскар. — Если сиятельство разрешит.
— Сначала поговорим, — решила Мира.
— А если не скажет?
— Скажет.
— А если нет? — сомневался Оскар.
Графиня с презрением взглянула на юного физика.
— Тебе не скажет, — пояснил Артур, — а их сиятельству выложит все.
Машина встала у поста охраны. Мира просунула паспорт в окно. Шлагбаум поднялся. Оскар вынул из-за пазухи диктофон, вставил кассету и отдал графине.
— Кнопки не перепутай, — предупредил он. — И поаккуратнее с техникой.
Машина притаилась за чужим забором. Графиня спрятала диктофон в карман.
— Может, мне все-таки пойти с тобой? — спросил Оскар.
— Какое сегодня число?
— Двадцатое ноября, — хором ответили заговорщики.
— А если серьезно?
— Двадцатое, — серьезно повторил Артур.
— Ноября, — не менее серьезно уточнил Оскар.
— Ждите меня в машине, — приказала графиня. — К местным не приставать, вопросов не задавать, на провокации не реагировать. Я скоро вернусь.
Навстречу хозяйке из дома выбежала напуганная медсестра, застегивая на ходу халатик.
— Ой! — воскликнула девушка. — А Клавдия Константиновна не предупредила. Она сказала, что приедет в субботу. Ой! — девушка покраснела. Ее распаренный и растрепанный вид выдавал присутствие в доме посторонней особи мужского пола. Мира заглянула в хозяйскую спальню, — в спальне был целомудренный порядок. Она поднялась на второй этаж, — в доме не оказалось даже лишней пылинки. — Хотите кофе? — предложила виноватая медсестра.
— Как наш драгоценный Илья Ильич? — спросила графиня.
— Прилег, — доложила девушка. — Принял лекарства и просил не беспокоить. Илья Ильич сегодня в баню хочет идти, а Клавдия Константиновна сказала, чтобы без ее разрешения никаких бань. Что мне делать?
— Вспомнить, кто тебе платит деньги, дорогая моя…
— Вика… — представилась девушка.
— Если хочешь сделать сногсшибательную карьеру домашней сиделки, Вика, выполняй поручения того, кто платит. Так что там с кофе? — графиня заглянула в шкаф, где в идеальном порядке содержалось постельное белье, но беспокойное поведение медсестры настораживало. Красотка порхала вокруг графини, словно вымаливала прощения.
— Хотите позавтракать? Я подам вам в столовую. Что вы кушаете на завтрак?
— Устриц в шоколадной глазури, — ответила Мира.
— Ой, а у нас шоколад закончился.
— Ну, так, сходи и купи, — графиня раскрыла сумочку, поковырялась пальцем в мелочи на дне кошелька, но только испортила маникюр.
— Что купить?
— Как по-русски называется дрянь, от которой у Ильича все пломбы повылезали?
— Ириски, — напомнила девушка.
— Вот, вот! И побольше.
— Так он же ими до смерти объедается. Клавдия Константиновна сказала…
— Послушай, девочка… — рассердилась графиня и высыпала монеты на стол.
— Хорошо, хорошо, — Вика схватила пальто, сгребла со стола наличность и выскочила на улицу, но тут же вернулась. — Ой, а магазин, наверно еще закрыт.
— Что? — не поняла графиня.
— Я хотела спросить, может, надо купить что-то еще?
— Мороженое себе купи, — приказала Мира и захлопнула дверь перед носом сиделки.
Графиня выпила кофе, не спеша прошлась по опустевшему дому. Она готова была поклясться, что прислуга занималась любовью на трудовом посту, мало того, умудрилась спрятать самца у хозяйки под носом. В таких делах графиня не ошибалась, отсутствие любовника в шкафу начинало ее бесить, но передник Вики вместе с ее бюстгальтером нашлись в комнате Ильи Ильича, и Мира успокоилась. Ильич безмятежно спал в кресле. Сон сморил старика раньше, чем он успел застегнуть пуговицы на ширинке. Мира укрыла ширинку пледом.
— Илья Ильич, — обратилась она к спящему. — Просыпайтесь, разбойник, мне надо с вами поговорить.
Рука бесстыжего старца выбралась из-под пледа и цапнула графиню за коленку. Мира дотянулась до очков, брошенных на компьютерном столике, и положила их Ильичу на нос.
— Не узнали? Это я, Мирослава.
Ильич отдернул руку.
— Мирослава? Душа моя?
— Я, Илья Ильич!
Старик выпрямился.
— Я уснул? Моя богиня, если б я знал, что вы… — он потянулся, поцеловать руку графини, и та позволила ему это сделать.
— Позавтракаете со мной, Илья Ильич?
— Почту за честь, моя красавица! Вы пожаловали без матушки?
— Да, мы одни. Но это не значит, что вы будете безнаказанно меня лапать.
Графиня пошла в столовую. Святые мощи академика Лепешевского погнались за ней в кресле-каталке, обгоняя на поворотах. Графиня позволила старику открыть перед ней дверь столовой, и лично поставила на стол два прибора, чем оказала кавалеру неслыханную честь. Илья Ильич трепетал, созерцая кофейник в руках молодой графини. В руках, которые он желал целовать бесконечно долго, но опасался затрещины.
— Илья Ильич… — обратилась к нему графиня, — на все ли вы готовы ради меня?
— Прикажите отдать за вас жизнь, моя госпожа! — ответил старик.
— Зачем мне ваша жизнь? Речь идет о маленьком одолжении.
— Все, что в моих силах! Прекрасная фея, не стесняйтесь располагать мною, как вам угодно, — Ильич схватился за чашку и замер, словно почуял подвох.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});