Читать интересную книгу Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Сообщник мчится по улице, преследуемый хозяином лавки. Полак хватает две пачки сигарет, делает нос кричащей на него жене лавочника и бежит в другом направлении.

Спустя десять минут они встречаются у стены приюта. Один из них помогает другому подняться на выступ стены, затем карабкается сам, держась за руку первого. Они крадутся по пустым коридорам, отдают сигареты Левше и ложатся спать. На это дело у них уходит всего полчаса.

— Все в порядке, — шепчет Полак мальчишке на соседней койке.

Однажды Левша попался, когда курил. За серьезные проступки существует специальное наказание. Сестра Агнес строит ребят в шеренгу и заставляет Левшу лечь на скамейку спиной кверху. Каждый из ребят должен пройти и ударить его пониже спины. Ребята боятся это делать и, проходя друг за другом, лишь слегка похлопывают его. Сестра Агнес приходит в ярость.

— Вы должны бить Фрэнсиса как следует! — кричит она. — Я накажу каждого, кто не делает этого.

Следующий мальчик легонько шлепает Левшу, и сестра Агнес сильно бьет по его ладони линейкой. Остальные мальчики по очереди тоже легонько шлепают Левшу и затем подставляют свои ладони для удара.

Сестра Агнес мрачнеет. Ее накрахмаленная юбка хрустит, как будто от злости.

— Бейте Фрэнсиса! — опять вопит она.

Но никто не хочет. Ребята, получив один за другим удар по руке, собираются в круг и наблюдают за происходящим. Левша хохочет. Когда процедура заканчивается, сестра Агнес стоит неподвижно. Видно, как она борется с собой, раздумывая, не заставить ли их проделать то же самое еще раз. Но она побеждена и ледяным тоном приказывает ребятам идти в класс.

Полак получает огромный урок. Левша совершенно покоряет его.

Полак не находит подходящих слов, чтобы выразить свое восхищение, и только качает головой.

— Ну и молодчага этот Левша! — говорит он наконец.

Два года спустя мать забирает Полака домой. Одна из старших сестер выходит замуж, а оба брата работают. Перед тем как покинуть приют, Левша пожимает ему руку.

— Ты хороший, парень. Я выйду отсюда на следующий год и разыщу тебя.

Опять он на своей улице. Начинаются новые увлечения, свойственные его возрасту. Езда на буфере трамвая — обычное дело, кражи в лавках — источник дохода. Уцепиться за кузов быстро идущего грузовика и унестись за пятнадцать миль от города — это уж настоящее спортивное развлечение. Мать заставляет его устроиться на работу, и в течение двух лет он работает разносчиком в мясной лавке.

Годы идут, он взрослеет и даже умнеет, насколько позволяют ему умственные способности, но в целом остается прежним. Он часто меняет место работы. Работает мясником, рабочим на бойне и даже шофером у некоторых обитателей Норт Сайда. Но любая работа ему надоедает, едва он приступает к ней.

В 1941 году ему восемнадцать. В это время он вновь встречает Левшу Риццо. Встреча происходит на бейсбольном матче. Они сидят рядом. Левша пополнел и выглядит процветающим. Из-за усов ему можно дать лет тридцать, хотя ему всего двадцать два года.

— Привет, Полак, что ты поделываешь?

— Играю в лотерею.

Левша хохочет.

— Ты все такой же, Полак, вот чудак… Почему, черт возьми, ты не разыскал меня? Я мог бы предложить тебе кое-что…

— Да все как-то не до этого было.

В действительности дело обстояло не так. У него был свой моральный кодекс, который никогда им четко не формулировался, но там было примерно такое правило: когда твой приятель достиг чего-то, не лезь к нему, пока он сам тебя не позовет.

— Ну что ж, я могу предложить тебе кое-что.

— Эй, ты! — кричит Полак одному игроку. — Хоть один раз ты можешь не промахнуться? — Потом он садится, ставит ноги на сиденье перед собой. — Что ты там сказал, Левша?

— Могу предложить тебе кое-что.

Полак гримасничает, поджимает губы.

— Может быть, мы с тобой и поладим, — говорит он.

Он приобретает автомобиль. На первый взнос идут деньги, сэкономленные им из зарплаты за два первых месяца работы. Вечерами он объезжает магазины, парикмахерские, собирает квитанции. Затем едет к Левше и отдает ему квитанции и наличность. После этого едет в снятую меблированную квартиру. За свою работу он получает сто долларов в неделю.

Однажды происходит нечто непредвиденное.

— Эй, Эл, как дела? — Он останавливается у табачного киоска, берет две сигары по тридцать пять центов пара. Поворачивает ее во рту. — Что скажешь?

Эл, человек средних лет, подходит к нему с коробкой мелочи.

— Полак, один парень хочет, чтобы ему заплатили. Его номер выиграл.

Полак пожимает плечами.

— Почему же ты не сказал этому счастливчику, что Фред приедет с деньгами завтра.

— Да я ему сказал, но он не поверил. Вот он.

Худощавый парень с острым красным носом.

— В чем дело, дружище? — спрашивает Полак.

— Вот что, мистер, я не хочу делать никакого шума и не собираюсь нарываться на драку, но мой номер выиграл, и я хочу получить свои деньги.

— Постой, постой, не шуми. — Он подмигивает хозяину лавки. — Давай поговорим спокойно.

— Слушайте, мистер, единственное, что мне нужно, — деньги. Пятьсот семьдесят второй выиграл. Так ведь? Вот билет.

Двое детей, пришедших в магазин за конфетами, наблюдают эту сцену. Полак хватает парня за руку.

— Иди-ка сюда, мы все сейчас обговорим. — Он захлопывает за собой дверь. — Так вот, дружище, ты выиграл и завтра получишь деньги. У нас один парень собирает деньги, а другой выплачивает выигрыши. Это бизнес, дружище, и нам нужно позаботиться не только о твоем билете.

— А откуда я знаю, что завтра придет кто-то?

— Сколько ты поставил?

— Три цента.

— Значит, ты хочешь получить двадцать один доллар, да? Может, ты думаешь, что разоришь нас этим? — Он смеется. — Получишь ты свои деньги, дружище, получишь.

Парень кладет руку Полаку на плечо.

— Я бы хотел иметь их сегодня, мистер. Уж больно выпить охота.

Полак вздыхает.

— Послушай, дружище, вот тебе доллар. Завтра, когда тебе отдадут деньги, вернешь его Фреду.

Парень берет доллар и смотрит на него с сомнением.

— Честно, мистер?

— Ну конечно же, дружище. — Он стряхивает с плеча его руку и выходит на улицу к своей машине.

По дороге к следующему месту он то и дело качает головой. Глубокое презрение появляется в нем. «Вот дерьмо. Какой-то ублюдок выигрывает двадцать один доллар и думает, что мы не будем спать ночей, чтобы его надуть. Жалкий подонок. Поднимает шум из-за двадцати одного доллара».

— Привет, ма! Как дела? Как поживает моя возлюбленная?

Мать подозрительно смотрит через дверную щель, затем, узнав его, широко распахивает дверь.

— Я не видела тебя целый месяц, сынок, — говорит она по-польски.

— Две недели, месяц — какая разница? Ведь я здесь, ну? На вот возьми конфеты. — Видя ее нерешительность, он хмурится. — Ты еще не вставила зубы?

Она пожимает плечами.

— Я купила кое-что.

— Когда же, черт возьми, ты вставишь их?

— Я купила немного материи на платье.

— Опять для Мэри, да?

— Незамужней девушке нужно одеваться.

— А-а-а!

Входит Мэри и холодно кивает брату.

— Чем занимаешься, неприкаянная?

— Перестань, Казимир.

Он поправляет подтяжку.

— Почему, черт возьми, ты не выйдешь замуж и не дашь матери спокойно вздохнуть?

— Потому что все мужчины такие же, как ты, им нужно только одно.

— Она хочет стать монашкой, — говорит мать.

— Монашкой, черт возьми! — Он смотрит на нее оценивающим взглядом. — Монашка!

— Стив думает, что, может быть, ей действительно пойти в монашки.

Полак внимательно разглядывает ее узкое болезненное лицо, желтые круги под глазами.

— Да, может быть.

И вновь в нем начинает шевелиться презрение, а где-то там внутри слабое сострадание.

— Ты знаешь, ма, а мне везет.

— Ты просто жулик, — вставляет Мэри.

— Тихо, тихо, — успокаивает их мать. — Хорошо, сынок, если тебе везет, это очень хорошо.

— А-а-а! — Он злится на себя. Дурная примета говорить, что тебе везет. — Действительно, иди-ка ты в монашки… Как Стив?

— Он так много работает. Его малышка Мики был болен.

— Я побываю у него на этих днях.

— Дети, вы должны держаться друг друга. (Двое из них умерли, другие, кроме Мэри и Казимира, завели себе семью.)

— Ладно.

Он дал ей деньги на квартиру. Разбросанные повсюду кружевные салфеточки, новое кресло в чехле, подсвечники на бюро — все это его покупки. И все равно квартира ужасно серая.

— Фу, как отвратительно…

— Что, Казимир?

— Ничего, ма, я пойду, пожалуй.

— Ты же только что пришел.

— Ну и что? Вот немного денег. Может быть, ты наконец вставишь себе зубы?

— До свидания, Казимир. (Это Мэри.)