— Или от вашего, или от поведения других. Может статься, что вы сами ничего решать не сможете.
— Тогда к чему все?
— А если немного подумать? Ведь вы можете сделать так, чтобы вас на балу просто не было. Сейчас это знание для вас бесполезно, но когда вы будете близки к показанному моменту, многое может измениться.
— Вы видели, как смотрел король?
— Трудно было не заметить. Очень многие придворные дамы отдали бы все за такой взгляд. Ведь король все еще холост. Хотите быть королевой? Нет? Тогда вам на том балу лучше не показываться, и вообще держаться от его величества подальше. Такое искреннее восхищение вашей внешностью в сочетании с вашими талантами и душевными качествами… Да у короля просто не будет шансов. А вот герцогу его реакция на вас не понравилась.
— Да, он побледнел. Но ведь я не хочу становиться ни женой герцога, ни королевой!
— Хотите совет? Вам, Альда, надо просто немного подрасти и разобраться со своими желаниями. Только боюсь, что это будет не так просто сделать.
— Почему?
— Есть много причин. Например, вы сделали большую ошибку, открыто передав найденное золото на хранение герцогу. Это может повлечь за собой очень неприятные последствия.
— А вы не можете сказать, откуда оно могло взяться?
— Кое–какие мысли мелькают, но я пока воздержусь их высказывать. Ваш отец наверняка в ближайшее время сам во всем разберется. А если нет, тогда приходите.
— Так что же мне делать?
— У вас удивительная судьба, Альда. Природа оказалась к вам необычно щедра, одарив не только ослепительной внешностью, но и острым умом, а ваше окружение помогло вам развить многие другие качества, так высоко ценимые людьми. Для мужчин вы чистая отрава. Сами того не желая, вы будете разбивать сердца и калечить судьбы. В вас будут влюбляться многие, вы осчастливите только одного. Да и осчастливите ли? Иметь такую жену — значит иметь кучу врагов и завистников. Если вашим мужем будет простой шевалье, его, скорее всего, просто убьют. Вот герцог или король смогут вас защитить. Хотя если на ваше внимание будет претендовать король, то и герцогу придется трудно. Когда человека захватывает любовь, не имеют никакого значения ни семейные, ни дружеские связи.
— Это ужасно!
— Такова жизнь, и чем скорее вы это поймете, тем будет лучше и для вас, и для других. Браки по расчету гораздо чаще бывают счастливее браков по любви. Любовь проходит, а расчет остается. А если и не проходит, то в этом тоже нет ничего хорошего. Ревность, которая разъедает сердца и души, страх за любимого, уносящий годы жизни, и горе от его потери, часто не дающее человеку сил жить дальше. Поверьте, что получать удовольствие от общения с мужчиной и родить ему детей можно без всякой любви, достаточно взаимного уважения.
— Вы говорите страшные вещи…
— Наверное, потому что в свое время сам испытал все то, о чем сейчас вам говорю, и имею возможность сравнить. Вы только не подумайте, что я отговариваю вас от любви и хочу видеть в вашем лице холодную, расчетливую стерву. Любите, ради всех богов, но вы должны знать, что могут быть моменты, когда ваша любовь станет гибельной для вас или для тех, кого вы любите. И надо найти в себе силы выбрать правильное решение, не отдаваясь на волю чувств. Ваши вещи уже, наверное, высохли.
— О боги! Они же там совсем замерзли! Гала меня убьет.
— Право, не стоит так о них беспокоиться. Стражники наверняка развели костер, возле которого сейчас и греются. Они вам все равно не смогут ничего сделать, а взгляд в спину это не арбалетный болт, его можно и проигнорировать. А подруге скажете, чтобы приходила. Она это не вы, но тоже девушка интересная и с характером. Не бойтесь, я ее читать не стану, не тот случай. Вправлю немного мозги для ее же пользы.
Одежда высохла, и Альда переоделась в свое, оставив на кровати халат хозяина.
— Спасибо за науку, Зар, — поблагодарила она отшельника. — Не все из того, о чем вы говорили, уложилось в моей голове, не все я могу вот так сразу принять, но я подумаю над вашими словами.
Подъезжая к поляне, Альда еще издали почувствовала запах дыма, а поблизости уже был слышен треск костра и обрывки разговора.
— У тебя совесть есть, госпожа баронесса? — ожидаемо встретила ее появление Гала. — Подруга, называется! А если бы мы все здесь околели?
— Ну извини, не могла я приехать раньше. От меня просто ничего не зависело. Дома все расскажу. А тебя он принять согласен. Поедем домой, или вы еще будете греться?
— Она еще спрашивает! Мы из‑за тебя опоздали на обед!
— Ничего, Стин наши порции прибережет. Тушите костер, и едем.
Как Альда и предполагала, повар оставил для припозднившихся достаточно снеди, чтобы проголодавшаяся на холоде и свежем воздухе компания смогла плотно набить животы. Правда, за едой пришлось самим идти на кухню.
— Выдай им по чарке вина, — сказала Альда о стражниках. — Люди намерзлись, а так быстрее отогреются. А мы с Галой поедим здесь, неохота никуда идти.
Довольные стражники выпили вино и, забрав с собой еду, удалились в караулку.
— Ну и что могла так долго делать молодая девушка в компании подозрительного мужчины? — работая челюстями, спросила подруга. — Когда будешь рассказывать?
— Знаешь, я что‑то сильно устала. Оказывается, заглядывать в будущее — занятие не из простых. Сил нет ни на что, хочется просто лечь и уснуть. Давай я тебе расскажу в другой раз?
— Ну что с тобой делать, придется на время умерить любопытство. Знаешь, как это для меня трудно?
— Догадываюсь, — улыбнулась Альда. — Уже поела? Тогда пошли, а то у меня глаза сами закрываются. Не люблю днем спать, но, видимо, придется. Будь лапочкой, забери ненадолго Алекса, а то он мне не даст уснуть.
У дверей спальни ее перехватил отец и завел в свою комнату.
— Рассказывай, — потребовал он. — Не обидел тебя этот варнак?
— Ну какой он варнак, папа? Никакой обиды от него не было.
— А почему так осунулась?
— Давай я тебе расскажу позже, а то страшно хочется спать, — зевая, ответила дочь. — Я долго спать не буду. Сейчас Гала заберет Алекса, чтобы не мешал, и я лягу.
Отец еще несколько мгновений подержал ее за плечи, с тревогой вглядываясь в засыпающую на ходу девушку, покачал головой и подтолкнул к выходу.
— Иди уж, соня. Отоспишься — расскажешь.
На остатках сил Альда добралась до кровати и, как была в костюме, так и легла, сбросив на пол меховую куртку и сапожки. Через минуту она уже крепко спала и не видела, как к ней в спальню заглянул отец, укрыл одеялом с кровати Алекса и положил куртку в шкаф.
Проснулась она еще дотемна. Сна не было ни в одном газу, как не было и обычных для нее неприятных последствий дневного отдыха. Усталость исчезла, сменившись бодростью и приливом сил. Хотелось немедленно куда‑то бежать и что‑то делать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});