— С чего бы это?
— Ну, — протянул Северин, — ей для этого особенного повода не требуется.
Ясное дело, что о произошедшей в саду Лучших снов ссоре он умолчал, как и о том, что они там вообще были.
— Верно, — поддержал эту версию Таль. — А может все дело в том, что нам нельзя посмотреть на поединок?
Маг кисло усмехнулся, но промолчал.
— Сотвори нам хотя бы одну обманку, а то здесь слишком темно, — попросили его наемники. Они с интересом рассматривали испещренный стонхарскими рунами свиток.
"Прочитать пытаются, упрямые козявки!" — подумал Белозор.
— Не могу, — был его ответ. — Я берегу каждую каплю силы.
— Ух! — встрепенулся Таль. — Уверен, что мастер меча окажется ловчее.
— Посмотрим.
Белозор нарочно умолчал о том, что поединки стонхаров разительно отличались от банальных людских поединков на мечах. Здесь главной темой являлся тонкий мир — Подлунное царство, куда после прочитанного шаманом заклинания отправлялись души стонхаров. Несмотря на все эти премудрости, маг решил не расставаться со своим верным мечом, равно как и со шнурком, обвивающим запястье, и перстнем, красующемся на указательном пальце Северина.
Неизменным судьей подобных поединков, конечно же, являлся шаман. Кроме него требовалось присутствие двух помощниц, которых заранее выбирали сами участники поединка. Каждый свою. Северин без долгих раздумий пригласил Мекнах" арр, потому что знал ее достаточно хорошо, а Кадджах" а привел жену. То ли все еще считал ее самым близким человеком, то ли хотел помучить, хотел заставить смотреть на то, как оба соперника умрут от сотворенного шаманом заклинания.
Явившийся на место поединка Белозор кивнул в ответ на приветствие Мекнах" арр. Она даже что-то спросила, кажется, о том, как он себя чувствует, но маг не ответил. Его голова была забита другими мыслями, не имеющими ничего общего с предстоящей дуэлью. Он ломал голову над тем, стоит ли ему искать Яську или она сама объявиться после того, как немного утихомириться. Действительно ли она дуется? И успели ли ей донести о произошедшем недоразумении с четой Кадджах" а? В голове мага роились тревожные мысли. Он постарался отвлечься, то есть послушать наставления шамана.
Со стороны севера пришел сильный ветер. Он срывал с деревьев молодые листочки и разбрасывал их по каменному полу, исчерченному очень древними, известными одному лишь шаману рунами и замысловатыми узорами. Пол был настолько старый, что из трещин на плитах пробивалась трава.
Помощницы поклонились еще раз, когда маг и его оппонент подошли к шаману вплотную. Арт-Хатт-арт с немым укором посмотрел на Кадджах" а, белые глаза которого горели решимостью и злобой, и повторил одно из напутствий:
— Запомните, ничто не предопределено в царстве Восьми лун. Нам не дозволено знать, кто вернется с победой. Но тот, чью сторону примут боги, вернет свой разум первым и первым взглянет на мир по-новому!
"Это скучнее, чем я предполагал!" — Белозору отчаянно хотелось зевнуть, он, почти ежесекундно приглаживая трепещущие на сильном ветру волосы, чтобы те не лезли в глаза, мужественно боролся с зевотой.
Сказав еще несколько напутственных фраз, шаман наградил своего внука полным печали и тоски взглядом и прошептал заклинание смерти.
— …Не бойтесь! Оно мягче света луны, — это были последние слова, которые услышал Северин.
Небо. То же самое небо. Но звезды! Их на порядок больше! Да что там на порядок! Весь свод похож на сверкающий драгоценный камень! Этот непрекращающийся звездопад — стой и загадывай хоть тысячу желаний! — кружился возле восьми огромных лун, застывших в различных фазах. Их свет не освещал, а скорее обесцвечивал все, чего только мог коснуться. Воздух был более густой, более терпкий, более надежный. И ни единого звука: ни треска сверчков, ни пения ночных птиц, ни шороха листвы. Хотя нет! Неподалеку зашуршал, маленький песочный водопад. Его белые струи, играя искрами, сыпались из ниоткуда в наполненное песком озеро. Издаваемый песочным водопадом шорох с каждой минутой слышался отчетливее. В его умиротворяющем шуршании утонул бы любой посторонний звук. Возникало желание присесть рядом и смотреть на бесконечные и всегда разные узоры, которые складывались из крошечных зернышек песка. И становилось так хорошо, так спокойно, что хотелось раствориться в окружающем великолепии, забыть все заботы и больше никогда не вспоминать свое имя.
"По крайней мере то, что я не разучился мыслить — уже добрый знак… Чем-то напоминает перерождение… Теперь дело за малым — выбраться отсюда!.. Придушить бы эту бабу Кадджах" а и всех кто с ней заодно!"
Северин предпринял попытку осмотреть себя и ничего не увидел. Сосредоточившись, Белозор представил то, как он мог бы выглядеть в этом мире: хищное лицо, натренированное тело. Он представил свою любимую рубаху и заправленные в сапоги черные штаны. Маг скользнул взглядом по залитой лунным светом земле, на которой уже обозначилась его тень. Затем он перевел взгляд на свою ладонь — она была прозрачнее материального тела, тела к которому он привык. Зато вид у надетого на палец перстня и обмотанного вокруг запястья шнурка был самый, что ни на есть материальный.
Еще одной забавной вещью было зрение. В Подлунном мире он видел все, что его окружало, не поворачивая головы. Очень удобно, хотя и непривычно.
По правую руку от мага находились растущие корнями вверх деревья. Из ствола одного из таких деревьев выкатился светящийся зелено-золотистым светом шар.
— Открой мне секрет белых цветов! И я отпущу твою ученицу! — В ушах мага прозвучал насмешливый голос Кадджах" а. — Ее умертвят, если ты вернешься первым!
— Послушай, — в голосе Северина звучало презрение, — когда я вернусь, то с удовольствием дам тебе по роже за такие слова!
— Можешь говорить что хочешь, но я-то знаю, что тебя волнует ее судьба. Как это у вас, у людей, называется? — Усмехнулся стонхар. — Хорошая мина при плохой игре?
— У нас это называется, — маг осклабился, — не суй нос не в свое дело!
— Я предлагаю тебе честную сделку: обменять секрет дерева амат на девчонку.
— Для чего тебе цветы? Желаешь прослыть лучшим садовником стонхарских земель?
— Зачем ты задаешь такие вопросы? — злобно шипел Кадджах" а. — Тебе известно о том, что шаман обещал уступить трон тому, кто сумеет подчинить себе цветы Белого ветра.
— Он пошутил. Пора бы уже привыкнуть к специфическим шуткам Арт-Хатт-арта.
Однако вошедший в раж стонхар не желал ничего слышать:
— Ну, говори же!.. Разве ты позволишь пропасть вложенным в эту девку трудам!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});