Ариго узнал облюбованное с вечера место и осадил коня. Утренний взгляд на окружающие красоты подтвердил, что привычного правильного боя, с его ровными линиями и мерной маршировкой, не будет. Самолично излазивший здешние берега Рёдер клялся, что дриксы засядут на полоске более или менее твердой земли вдоль реки, где они первоначально и высаживались. Выше по течению становилось совсем уж топко, со стороны берега шла череда невысоких холмов, ну а за холмами, ниже по течению – та самая роща…
– Это тебе не вчерашний луг, – вынес вердикт оказавшийся рядом Ансел.
Жермон кивнул. Штурмовать основательно заросшие холмы было удовольствием невеликим. Можно напомнить, что в Торке неудобная местность – в порядке вещей, а можно и не напоминать. Главное, кавалерии здесь не развернуться – лощины с крутыми склонами, русла ручьев, заросли овражника почти в человеческий рост – все это не давало возможности конникам показать свои возможности.
– Лецке, отдайте Джорджу два эскадрона драгун. Пусть повоюют в пехоте. Как там пушки?
– Выкатывают поближе к холмам. На руках. Только будет ли от этого толк?
– Смотря какой. Свои пушки за спиной придают бодрости.
– Разве что… – Джордж Ансел выразительно пожал плечами. – Что ж, мы на месте. Каков приказ?
– Наступаем поротно, – решил Ариго, – иначе здесь не построиться. Не спешить, не увлекаться, но и под обстрелом топтаться не сметь. По кустам, наудачу, огонь не открывать. Стрелять, только увидев противника. Кавалерии придется, вы уж простите, Лецке, идти сзади. Вперед вас пускать нельзя, а места на флангах нет как такового. Собьем «гусей» с холмов – дальше будет поровнее.
– Рёдер говорит, – напомнил Ансел, – дальше, на берегу, посвободней. Там можно и батальонными колоннами попробовать
– Это вам придется решить уже в кустиках. Где можно, собираете роты вместе. Главное, не оказаться поодиночке перед сплоченными дриксами.
Радости на офицерских лицах было немного, но, как сказал бы Ойген, которого Жермону на удивление не хватало, война – это необходимость, в нашем случае довольно-таки неприятная.
– Удачи! – подбодрил подчиненных генерал, и неровная, раздробившаяся на отдельные части черно-белая линия поползла в холмы. Огонь дриксы открыли почти сразу. Над зарослями тут и там всплывали белые дымки, выдавая позиции стрелков. Линии в таком лабиринте не построить, вот и поставили людей где придется. Надо полагать, с приказом – постреляете и ходу, но удирать «гуси» не торопились, напротив. Мушкеты огрызались все чаще. В ответ рявкнули талигойские пушки. Ядра прошивали несчастный кустарник, больше подбадривая наступающих, чем нанося урон противнику. Ансел не останавливался, упорно продвигаясь вперед, несмотря на пакостную местность. Кое-где, чтобы обойти особенно неудобные участки, разбиваться на части пришлось даже ротам. Пули то и дело выталкивали из строя очередную жертву, но мушкетеры упорно сближались с пока еще толком и не видимым врагом.
Это произвело впечатление. Должное. Дриксенский огонь стал реже, а затем прекратился. Сбежали или готовятся к решительной контратаке?
Джордж думал о том же. Движение замедлилось, став еще более осторожным. На левом фланге громыхнул нестройный залп одной из рот – увидели кого-то или просто не выдержали?
Загремело по всей линии наступающих. Значит, все-таки видят!
Талигойцы продолжали стрелять, зато замолчали дриксы. Никто не выскакивал из зарослей, навязывая рукопашную, мушкеты и те притихли. Чуть помедлив, черно-белые роты вновь двинулись вперед, уже увереннее. Еще немного… Вершина!
Жермон оглядел свою не столь уж и многочисленную свиту. Карсфорн с безмятежным видом озирал окрестности, Лецке играл желваками – хотел в бой, но понимал, что эти холмы не его.
– Наверх, господа! Мы слишком отстали.
Гэвин красноречиво вздохнул. Он не любил, когда его генералы «пренебрегают опасностью без должной на то необходимости», но терпел, отыгрываясь при первой же возможности. Свои собственные похождения небрежением полковник, видимо, не считал.
Жермон хмыкнул, предвкушая очередную нотацию, подкрутил усы и полез вслед за своими солдатами. Полез пешим – утруждать коня и рисковать его ногами не хотелось. На холмах вновь началась стрельба. Теперь залпы гремели с обеих сторон.
– Кажется, началось настоящее дело, Гэвин.
– Да, господин генерал, очень на то похоже.
Глава 3
Оллария
Хербсте. Печальный язык
400 год К.С. 19-й день Весенних Волн
1
Свое письмо Дикон так и не отыскал, хотя личных бумаг Альдо оставил немного – тщательно запертое бюро оказалось полупустым. Послания урготской принцессы, вирши графа Медузы, несколько доносов, в том числе о том, что баронесса Сакаци и Матильда Ракан скрываются в Нохе, – и все. Донос Эпинэ перечитал несколько раз, написано было убедительно. Не знай Робер, что Мэллит в Хексберг, сам бы поверил. Кто-то очень хотел, чтобы Альдо пошел на открытую ссору с Левием, но вмешались судьба и вороной мориск.
Эпинэ сунул ядовитый листок назад в бюро и повернул ключ. Он взял только письма Елены. Альдо вряд ли бы принес ей счастье, но девочка умудрилась влюбиться, ей был нужен Альдо Ракан, а не трон. Совсем как Мэллит, только гоганни успела освободиться, а маленькая урготка – нет, и Роберу было ее щемяще жаль.
– Надо найти потайной ящик, – вдруг напомнил о себе Дикон. Он сидел в кресле и вертел в руках рогатую безделушку. После смерти сюзерена мальчишка похудел и стал совсем дерганым. Отправить бы его куда-нибудь, так ведь не поедет, да и рановато… Кости срослись, но путешествовать и тем более драться нельзя.
– Лично я за это не возьмусь… Ты уж извини, но Альдо вряд ли стал бы прятать твое письмо и оставлять на виду то… что он оставил. У него была привычка жечь бумаги, так что не беспокойся.
– А шкатулка? – не унимался Ричард, Мы ведь ее не нашли.
– Хранись в шкатулке письма, она была бы здесь. Скорее всего, Альдо вернул в нее браслет Октавии и отправил в сокровищницу или еще куда-нибудь. Можно расспросить слуг.
– Наверное, – протянул Дикон. – Робер, давай я посмотрю еще раз.
– Ты уже смотрел. Хотя, если тебе так хочется…
Пусть ищет, все лучше, чем с больным плечом громыхать ржавым железом.
– Ты можешь идти, у тебя много дел.
– Ну, спасибо! – Вот ведь паршивец… – Хочешь прочесть вирши Сузы-Музы без свидетелей? Насколько я помню стихосложение, граф перешел с триолетов на рондели.
Но после смерти Альдо не появилось ни единой строчки. Медуза сказал, что хотел, и затих. Или пропал, но не Салиган же это был…
– Робер, – Мевен на титулы не разменивался, за что Эпинэ был ему искренне признателен, – тебя ищет Ноймаринен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});