не смогу остаться здесь навсегда.
— Да нет, что-нибудь такое, что я потом смог бы проверить.
— Ты слышал когда-нибудь эту забавную байку про Ноэля Кауарда?
— Я мог сам сочинить ее. Это ведь не факт.
— Да, тебе трудно угодить,— разочарованно протянул двойник.— И ты думаешь, у тебя достанет ума состряпать такую историю?
— Подсознательно — да,— кивнул Амфортас.
— И снова ты близок к истине,— подтвердил двойник.— Твое подсознание и есть твоя вторая душа. Но не в том смысле, как ты привык его понимать.
— Пожалуйста, объясни.
— Превентивно.
— Что?
— Это как раз то, чего ты не знаешь. Мне только что пришло в голову. «Превентивно». Это словечко я позаимствовал у Ноэля. Ну как? Теперь ты доволен?
— Нет, я не употребляю это слово, но его латинский корень мне известен.
— Слушай, от тебя можно сойти с ума. Ты просто невыносим,— удрученно заметил двойник.— Я сдаюсь. Ладно. У тебя галлюцинации. И теперь ты, разумеется, начнешь уверять меня, будто не убивал тех несчастных. Что ты ничегошеньки не знаешь.
У невропатолога вдруг похолодело внутри.
— Кого убивал? — едва ворочая языком, выдавил он из себя.
— Сам знаешь. Мальчонку и двух священников.
— Нет.— Амфортас покачал головой.
— Ну, не упрямься. Я знаю, что сознание твое, конечно же, не участвовало в этом. Ну и что же? — Он пожал плечами.— Ты знал. Ты все равно знал.
— Я не имею никакого отношения к этим убийствам.
Двойник рассвирепел и выпрямился на диване:
— Вот-вот, еще не хватает свалить теперь все на меня. Ну, у меня-то, к счастью, нет тела, так что я автоматически выпадаю из игры. И кроме того, мы никак не пересекаемся. Понимаешь? Ты да твоя злоба — вот виновники убийств. Да и Анну ты потерял, потому что гневался на Бога Придется взглянуть правде в глаза Вот почему ты и решил умереть. Кстати, это очень даже глупая затея. Чистейшей воды трусость. Кроме того, подобная выходка преждевременна
Амфортас посмотрел на фарфоровую фигурку. Крепко сжав ее в руках, он встряхнул головой.
— Я хочу быть с Анной,— произнес он.
— Но ее там нет.
Амфортас уставился на двойника.
— Я вижу, мне удалось наконец завладеть твоим вниманием,— обрадовался тот.— Так ты отправляешься в мир иной, чтобы встретиться с Анной? Я не собираюсь сейчас спорить с тобой. Ты слишком упрям. Это бессмысленно: Анна уже перешла в другое измерение. А теперь, когда руки твои обагрены кровью, я сомневаюсь, что тебе вообще удастся ее догнать. Мне ужасно неприятно сообщать все это, но ведь я здесь не для того, чтобы потворствовать твоим заблуждениям. Не могу себе это позволить. У меня и без того хлопот хватает.
— Где Анна?
У невропатолога заколотилось сердце, боль снова начала подступать со всех сторон.
— Анну сейчас лечат,— сообщил двойник.— Как, впрочем, и всех остальных.— Он хитро прищурился: — Кстати, а ты знаешь, откуда я только что прибыл?
Амфортас скользнул безучастным взглядом по магнитофону, валявшемуся в углу комнаты, а потом вновь остановился на двойнике.
— Удивительно. Ты начинаешь поразительно быстро соображать Да, ты и раньше слышал мой голос в магнитной записи. Я как раз оттуда. Ты, наверное, хочешь об этом узнать поподробнее?
Амфортас кивнул как загипнотизированный.
— Боюсь, что не смогу тебе рассказать,— объявил двойник.— Извини. Там свои правила и порядки. Назовем это просто перевалочным пунктом. Что же касается Анны, то, как я уже упоминал, она миновала этот рубеж. Сие сообщить я имею право. Ты должен узнать о ней все, равно как и о Темпле.
У невропатолога перехватило дыхание. В висках чудовищно застучало, боль становилась невыносимой.
Двойник лишь пожал плечами и отвернулся.
— Хочешь услышать неплохое определение ревности? Так вот, это чувство возникает тогда, когда кто-то, кого ты ненавидишь, чудненько проводит время без тебя. В этом есть доля истины. Подумай.
— Ты не настоящий,— задохнувшись, с трудом выдавил из себя Амфортас.
Перед глазами все поплыло. Тело двойника волнами растекалось по дивану.
— Боже мой, у меня кончились сигареты,— посетовал двойник.
— Ты не настоящий.
Свет начал меркнуть.
Двойник превратился в сплошной звук — в голос, пронизывающий трепещущую реальность.
— Правда? Ты уверен? Да простит меня Господь, но я нарушу еще одно правило. Это точно. Моему терпению приходит конец. Сегодня вышла на работу новая медсестра. Ее зовут Сесилия Вудс. Скорее всего, ты не знаешь этого. Сейчас она на дежурстве. Иди, позвони в отделение и выясни, прав я или нет. Ты же сам хотел, чтобы я сказал тебе нечто, чего ты не знаешь. Вот, пожалуйста Теперь действуй. Позвони в отделение невропатологии и попроси к телефону сестру Вудс
— Ты не настоящий.
— Позвони ей немедленно.
— Ты не настоящий!!! — во весь голос завопил Амфортас.
С ног до головы охваченный дрожью, он вскочил, сжимая в руке фарфоровую уточку. Боль разрывала его на части, выжимая стоны.
— Боже! О Боже мой!
Амфортас заковылял к дивану, спотыкаясь и ничего не разбирая перед собой. Он оступился и рухнул на пол. Падая, Амфортас ударился головой о край журнального столика. Кровь проступила на голове, и тело глухо стукнулось о пол Раздался звон, напоминающий вопль отчаяния. Это на мелкие осколки разлетелась бело-зеленая фигурка. Спустя несколько секунд кровь залила разбитую статуэтку и пальцы, все еще сжимающие кусочек подставки, на которой виднелись слова «от меня без ума». Но скоро они исчезли под струйками крови. Амфортас прошептал:
— Анна...
СУББОТА, 19 МАРТА
Глава пятнадцатая
Тело Китинг обнаружили в палате номер четыреста, когда на дежурство в шесть утра заступила другая медсестра. Там же был найден без сознания и пациент психиатрического отделения Перкинс. Палата располагалась за углом и не попадала в поле зрения полицейского, охранявшего на дежурном посту возле лестницы и лифтов покой больных. На руках Перкинса остались пятна крови.
— Вы будете мне отвечать? — допрашивал старика Киндерман.
Тот сидел на стуле и пустыми глазами смотрел на следователя.
— Мне нравится обед,— повторял он.
— Кроме этого, он ничего не говорит,— объяснила Киндерману медсестра Лоренцо. Она дежурила в палатах для тихих больных.
Медсестра из отделения невропатологии, которая нашла труп, стояла сейчас у окна и никак не могла оправиться после перенесенного стресса. Она только-только поступила на работу. Это был ее второй