«Почему ты не разговаривал со мной?»
«Я был занят».
«Однако сейчас ты очень даже словоохотлив».
«Теперь я освободился», — пояснил Фэви. — «Ты задаёшь глупые вопросы».
Кэтрин подумала, что нужно побольше расспросить у него, пока это существо не ушло. Со стороны прилетела усмешка. Он читал мысли и знал все вопросы наперёд.
«Фэви, ты вообще что? Живое или мёртвое?»
«С твоей точки зрения ни то и не другое. Меня нельзя отнести к какому-либо разряду. Я — третье».
«Ты смесь? Живая машина?»
«Будь я машиной, смог бы я слиться с тобой?» — усмехнулся он. У Кэтрин была ещё одна догадка…
«Сложный вопрос, Фэви. Ты сам сказал, что мы многого не знаем о Вселенной. Ты нематериален?»
«В том же роде, что и ты…»
«Так кто ты?» — спросила она конкретно.
«Ты задаешь этот вопрос почти каждый раз, когда говоришь со мной, и я отвечаю тебе, пытаясь передать смысл понятиями наиболее близкими твоему пониманию. Ваша речь слишком бедна. Я задавал тебе этот вопрос, но ты не желала отвечать. Почему я должен отвечать тебе иначе?».
«Судья, Хранитель Этого Мира, Бог, Смотрящие С Неба? Это ведь ты Смотрящий?»
«Да, это я. И я сотворил этот мир».
«Я догадывалась…» — теперь стало ясно, как он мог менять мировые параметры. Он здесь Бог! Но… — «Но мне это по большому счёту ничего не говорит».
«Я знаю», — усмехнулся он. Кажется, Фэви умел чувствовать, или всё-таки нет? Трудно ответить. Хотя тогда почему он испугался собаки, если обладает здесь полным контролем. — «Испугался? Нет. Мне бы пришлось раскрыть своё инкогнито», — ответило существо на незаданный вопрос.
«Знаешь, что я думаю о тебе, конспиратор?»
«Конечно, я же вижу каждую твою мысль».
«Ты — существо без души, вооружённое разумом и холодной логикой».
«Как знаешь, но ты ошибаешься. Твои суждения субъективны. Будь у меня только логика, я бы попробовал бы проникнуть в другое существо, более слабое».
«Да-а… похоже, ты поступил нелогично, но может быть ты хотел просто узнать больше. Тогда ты логичен», — размышляла Кэтрин. Диалог всё больше стал походить на игру.
«Верно рассуждаешь».
«Значит, только логика?»
«Зачем мне отвечать на твои вопросы, когда ты скоро сама найдёшь ответ?» — ответил Фэви. Кэтрин удивилась, но если он так сказал, значит так и будет, не стоит торопить время.
«Фэви, что ты забыл на Земле? Я так понимаю. Твоя конечная цель — Земля. Я — лишь та, кто должна тебя доставить туда. Я права?»
«Ты сама ответила на свой вопрос, когда говорила с Алексом».
«А что я сказала?» — спросила Кейт, пытаясь вспомнить. Не получилось.
«Алекс, ты так и ничего не понял. Порою я чувствую, чего он хочет. Сейчас я чувствую, что назревает что-то сложное. У него воистину грандиозные планы. Вернувшись на Землю, мы лишь сделаем очередной ход, уже просчитанный им».
«А ты жесток… Очень жесток».
«Ты считала так и раньше, но замечу, что ты ошибаешься».
«Фэви Справедливый… Фэви Благородный… Фэви Добрый… Так мне тебя величать?»
«Никто не бывает ни злым, ни добрым. Таких понятий не существует. Всё это лишь ваши условности. Я поступаю так, как считаю нужным. Любой имеет право».
«Право сильного… я помню», — ответила Кэтрин и мысленно скривилась. — «У тебя такая грандиозная цель, что тебе наплевать на жизнь разумных существ?»
«Скажи, как ты относишься к муравьям?»
«Мы не муравьи».
«Но и не ровня мне. Кэтрин, не думай, что я не считаюсь с вами».
«Как мило с твоей стороны. Вы очень любезны».
«Не нужно колкостей, они меня не задевают», — спокойно ответил Фэви. — «Что ты сделаешь, если на твоём пути станет муравейник?»
«Обойду его».
«Да, я сделал то же самое, но, обходя его, ты неизбежно раздавишь несколько насекомых».
«Можно, обойти подальше, тогда никто не пострадает».
«Можно, но ты ведь не будешь обходить за несколько километров, потому что потеряешь время, к тому же есть вероятность, что там обнаружится ещё один муравейник. А тогда придётся выбирать наименьшее из зол. Я действовал из принципа наименьшего зла».
«Ты мог просто вступить в контакт, и я бы…»
«Отказала», — перебил Фэви. — «Подумай сама, как бы ты восприняла моё предложение».
Кэтрин прислушалась к себе. И действительно, Фэви был абсолютно прав. Ни один человек в здравом уме не захочет играть роль скорлупы. Но всё-таки…
«Мы не муравьи. Мы — люди, разумные существа, которые смогли выйти в космос и достичь соседних планет. Разве этого не достаточно, чтобы уважать хотя бы нашу жизнь? Я уже не говорю о нашем мнении».
«Муравьи строят колонии, но ты же не станешь восторгаться их архитектурой».
«Муравьи стоят города по заложенной в них программе…» — начала возражать Кейт, но он снова перебил её:
«А вы? Нет? Ты в этом так уверена? Да и ты поступила точно так же как и я».
«Ты про йети, Фэви?»
«Да, ты же хотела понять их. Чего плохого, если я хочу понять вас?»
«Плохо то, что ты не спрашиваешь нашего разрешения».
«Ты не спрашивала его у йети, и я не обязан это делать. Я тоже подчиняюсь некоторым законам, Законам Природы. Каждый вид выполняет свои задачи, свою функцию, заложенную Богом. Такова цель. Люди этого мира выполняют заложенную в них программу. Вы — свою. Я — свою. Каждый из нас. Таков Закон. Неужели ты думаешь, что кто-то из нас может поступить как-то иначе? Иллюзия, не более, — Фэви на секунду замолчал. Кэтрин даже испугалась, что он куда-то пропал, но его голос снова зазвучал в голове. — «Вы, люди, до сих пор пользуетесь этим. Яркий пример: США, твоя родная страна, начала XXI века».
«Да, я помню. А ты попытался провести аналогию?»
«Мне конец империализма не грозит».
«Ха!.. У тебя даже есть зачатки чувства юмора. Ещё немного и я буду принимать тебя за человека. Но, Фэви, мы, люди, сейчас отходим от этого. Реалии нашего дня требуют не разобщённости, а сплочённости. Ты не находишь, что мы в этом плане ушли дальше тебя?»
«Мне не с кем и незачем объединяться. Я вижу ваши достижения, но пока вам рано хвастаться. Вы по-прежнему алчны, вы убиваете себе подобных из-за того, что те всего лишь принадлежат другому племени. А объединение, о котором ты говоришь, достигнуто лишь в редких случаях».
«Ты знаешь, сколько государств в Европе? Очень много. По-моему такой союз уже достроен уважения, а?»
«Союз лишь внешний, но внутри идёт всё та же грызня, хоть и не в таких масштабах, как раньше».
«И всё-таки ты чувствуешь», — сделала вывод Кэтрин, обдумывая его слова. Эмоциональная окраска Фэви почти всегда оставалась нейтральной. — «Чувствуешь, но скрываешь это. Почему?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});